Звуки далекой музыки

[b]День защитника Отечества — называем мы этот праздник, «выросший» из Дня Красной Армии. Для человека, носившего военную шинель, 23 февраля — день особенный, даже для тех, кому не довелось свершить ратный подвиг. Ведь каждый представитель сильного пола изначально воин… [/b][i]Но какая же армейская служба без песни? Без бодрого марша, строевого хора? Без ритмов и слов, с которыми легче вынести тяготы и лишения, «вдохновиться» на подвиг, ринуться, позабыв о себе, в бой, а в короткие часы отдыха на привале отогреть душу, обрести надежду?! …Шли годы — менялась военная музыка. Была ли она рядом с российским солдатом всегда? Не в Отечественную и гражданскую, песни которой нынче поются народом, а в более отдаленные времена — в период петровских походов или блистательных побед Суворова? Была, конечно, и об этом мы знаем из истории, литературы.[/i]Ну а в той заслоненной веками седой древности, когда славные русичи изнывали от набегов кочевников? Не взмывала ли над полками и тогда вместе с боевыми знаменами и ратная песнь? Не под нее ли вели свои храбрые воинства киевские князья? Впрочем, вопрос этот, скорее, гипотетический: летописи предполагаемый факт, сдается, обходят молчанием. Остается гадать да домысливать. Да и что, в общем, толку заглядывать в глубину веков! Не лучше ли просто порадоваться, что хоть восхитительный вальс «На сопках Маньчжурии» да лихая революционная песнь «По долинам и по взгорьям» — несомненные долгожители по нынешним меркам — по-прежнему на слуху у многих? — Революционная, говорите? — скептически переспрашивает Александр Петров, руководитель и организатор московского Клуба имени Петра Лещенко. — Это потом она такой стала, после «переделки»: слова дописали, а музыку просто украли. Впрочем, «красный» плагиат — тема отдельная. Что же до неувядаемой популярности вальса «На сопках Маньчжурии» — это, можно сказать, счастливое исключение.Потому что из огромного наследия, оставленного предыдущими поколениями в жанре военных песен, большинству современников известны лишь крохи.К счастью, продолжает Александр Петров, есть шанс восполнить этот пробел: в Штатах издан сборник — «Песенник российского воина», уникальная сокровищница нашей культуры.Но прежде чем рассказать об этом раритете, — несколько слов о нашем собеседнике и его детище — Клубе, носящем имя знаменитого певца.Александр Иванович «заболел» Петром Лещенко еще в детстве, впервые услышав его песни в конце 40-х. По понятным причинам долгие годы это оставалось «тайной страстью». И лишь после того как была снята цензура с музыки «старой России», смог полностью отдаться своему увлечению. Тогда-то и родилась идея создать клуб, носящий имя кумира. Замысел был таков: популяризировать русский романс и те забытые в родном Отечестве и отвергнутые «красным террором» произведения, которые все еще весьма трогательно сохраняются русским зарубежьем.В поисках этой музыки энтузиасты Клуба обзвонили буквально весь мир. И мало-помалу исчезнувший у себя на Родине пласт российской культуры стал возвращаться в родные пенаты. Сегодня в анналах Клуба есть записи почти всей танцующей, поющей и играющей на музыкальных инструментах русской эмиграции — и первой, и второй волны.— У нас самая крупная в мире коллекция музыки русского зарубежья, — рассказывает Петров.— Но поиск певцов и музыкантов, исполняющих песни «старой России», продолжается.С увлечением рассказал собеседник о казачьем атамане из Латвии Михаиле Устинове — гитаристе, поэте, певце, исполнителе кадетских и казачьих песен! Есть в его репертуаре и произведения из сборника «Песенник российского воина».Эта книга, с которой мы и начали разговор, понятно, не могла оказаться вне поля зрения членов Клуба Петра Лещенко. Ведь приведенные в ней песни, марши, хоры — это чистейшие и бесценные образцы военной музыки Российской империи. Их ровно сто. Причем не «переиначенных» — то ли в угоду новым «хозяевам» или по причине «стершихся» в памяти строк, — а подлинных, так сказать, первозданных.А воссоздал столь редкостное собрание «первоисточников» Валентин Мантулин, проживающий ныне в США выпускник кадетского корпуса.Зарубежная Россия по достоинству оценила кропотливый труд исследователя: двухтомник пользуется популярностью у любителей и почитателей военной старины. В том числе — коренных американцев. А вот в России, на исторической родине этих самых песен, о них пока знают разве что единицы.Жаль! Ведь даже названия — своеобразная летопись российской истории: «Гимн Всевеликого Войска Донского», «Песнь Терского казачьего войска», «Донской гимн времен гражданской войны». И если эти произведения благодаря казачьим хорам все же сравнительно известны, встречаются и поистине редчайшие жемчужины, казалось бы, утраченные навсегда.Такова, к примеру, белогвардейская песнь — былина «Ой, ты, поле дикое» — образец казачьего эпоса. Или озорная «Звериада» — традиционная юмористическая песня кадетов. Шутливых песен с этим названием у будущих офицеров было множество — они создавались не одним поколением воспитанников кадетских корпусов и были своеобразным сводом неписаных законов и традиций. Как считает составитель сборника, основоположником этого жанра вполне мог быть и Михаил Лермонтов, ведь кадеты состязались в острой эпиграмме и едкой сатире. А Лермонтов, как известно, владел этим искусством блистательно.Неожиданный поворот, не правда ли? И далеко не единственный. Взять хотя бы тот же вальс «На сопках Маньчжурии».Вряд ли кого-то он оставит равнодушным. Но многие ли знают о том, что написал эту грустную мелодию, звучавшую едва ли не во всех танцевальных залах дореволюционной России, как и слова к ней, капельмейстер Апшеронского полка Илья Александрович Шатров? А создавал он свой шедевр, будучи тяжело раненным. Поэтому, видимо, на жизнерадостную мелодию третьей части вальса у лежащего в палатке Шатрова-поэта не хватило вдохновения. Этот пробел восполняет помещенный составителем сборника дополнительный текст, более соответствующий характеру мелодии.Есть в книге и не менее любопытные сведения об истории давно забытых произведений, их авторах. Вот, например, знаменитый военный гимн «Гром победы, раздавайся», написанный в 1791 году Иосипом Антоновичем Козловским в честь окончания Второй турецкой войны. Оказывается, это и вовсе историческое произведение, родоначальник российских гимнов. А слова сочинил великий Гавриил Державин. Полный текст, также помещенный в сборнике, сообщила составителю незадолго до кончины княгиня Клавдия Гаврииловна Кудашева.Вообще, как следует из этой уникальной книги, собрание материалов для нее было делом нелегким. Особенно для второго тома: и песни оказались более редкостными и сложными, и знатоки ушли из жизни, не оставив доступных архивов. Но главное — это ушедшее поколение отличалось замечательным, можно сказать, аристократическим качеством: благожелательной исполнительностью, что сегодня встречается значительно реже. И все же Валентин Мантулин не оставил своего подвижнического начинания и донестаки до почитателей жанра не только слова и ноты забытых песен, но и поистине сенсационные факты и размышления. Некоторые из них касаются «красного» плагиата. История его вкратце такова.С приходом к власти большевиков песни и марши российских полков как «пережитки царизма» были запрещены. Ноты спрятали от народа, но оставили доступ к ним для тех композиторов, которые пошли в услужение к новой власти.Так началось создание столь известной «краснознаменной» поэзии, основанной фактически на массовом плагиате: слова старых песен переделывались, а на мотив создавали новый, «советский вариант». Первой жертвой в этой «эпопее» стал «Марш Дроздовского полка» (в советском варианте — так хорошо известная всем песня «По долинам и по взгорьям»). Далее последовала целая вереница похищенных мелодий. Среди них такие популярные русские песни, как «По морям», «Среди лесов дремучих», «Мы смело в бой пойдем». Оказывается, до боли знакомый припев последней — «Смело мы в бой пойдем за власть Советов и как один умрем в борьбе за это» — изначально звучал так: «Мы смело в бой пойдем за Русь святую и как один прольем кровь молодую». И даже то, что в основу мелодии положен «буржуазный» романс «Белой акации», ничуть не смутило «творцов» советского варианта.Столь же бесцеремонно поступали они и с другими произведениями. В частности, массовый характер приняло расхищение казачьей тематики. И все же самое большое влияние на творчество советских композиторовпесенников, по мнению Валентина Мантулина, оказали те песни императорских полков, в которых наиболее ярко выражены классические черты русского маршевого жанра — ритм тяжелой поступи, сочетающийся с особой, славянской мелодичностью. Валентин Мантулин обращает внимание на то, что даже мотивы таких известных советских песен, как «Каховка» И. Дунаевского и «Партизан Железняк» М. Блантера, написанных почти одновременно, в 1935 году, не только схожи между собой, но и очень напоминают песню Белгородских улан и популярную балладу «Умер бедняга» (помещенных, кстати, во втором томе сборника). Вот мнение составителя на этот счет: «Все композиторы той эпохи еще хорошо помнили старые, изъятые из употребления полковые песни, а если кое-что и забыли, то в их распоряжении были все нотные архивы, даже самые секретные»… Воздержимся от комментариев. Если же такое утверждение и в самом деле справедливо, значит, тем более ценно то, что благодаря сборнику подлинная музыка песен и подлинные их слова наконец-то воссоединились, вновь обретя друг друга. А для тех, кто ранее и не подозревал об их истинном «облике», это ценно вдвойне… …Удивительна военная музыка. Кто не испытывал на себе волшебства неповторимого «Прощания славянки», других знаменитых, уже «далеких» маршей?! Даже прагматичных иностранцев не оставляет она равнодушными. Что же говорить о «загадочной» русской душе? — Издать бы этот сборник в России, — как бы угадав эту мысль, замечает Александр Петров. — Думаю, многим бы он согрел душу… В самом деле, почему бы и нет? Все — за. Такой вот пассаж… под звуки далекой музыки.