[b]Под малиновые пиджаки– Когда в России появилась профессия дизайнера интерьеров?[/b]– В 90-е годы. До этого в архитектурных институтах преподавали дизайн интерьеров, но это были проекты общественных зданий – театров, культурных центров и пр. А оформлением квартир никто не занимался. Да и чем там было заниматься? Мы жили в убогих типовых домах, которые обставляли типовой мебелью. Единственно, кто мог себе позволить какое-то разнообразие в интерьере – это советская элита, деятели культуры. Но в основном многие использовали старинную мебель, картины, получался такой живописный дизайн – смесь исторических стилей. В начале 90-х годов, после перестройки, люди стали приобретать новые квартиры, строить новые дома, тогда и появилась профессия дизайнера по интерьеру.[b]– Первыми заказчиками, наверное, были новые русские, которые, как считается, превращали свои жилища в безвкусно оформленные дворцовые апартаменты[/b]?– Да, интерьеры тех времен граничили с китчем. Дело в том, что мы сами тогда многого не умели. Мы только начинали, учились, не видели всего, что уже было сделано в мире. Кроме того, выбор материалов был очень ограничен. Была наша стандартная лепнина, которой мы оформляли все исторические интерьеры. Не было современной мебели, а была только классическая, произведенная не на лучших фабриках. Светильники, люстры из хрусталя. Все это было пошло, неинтересно, сто раз съедено, как говорится. Поэтому и получались интерьеры прямо под малиновые пиджаки.[b]– Вам попадались клиенты, которые требовали установить, скажем, какой-нибудь безумный фонтан в прихожей?[/b]– Я старался выбирать заказчиков, с которыми можно найти общий язык, и пытался держать их в рамках стиля, чтобы не было вот этого нашего мелкобуржуазного перебора, когда все должно быть в золоте, в мраморе, с фонтанами и монументами. Мне везло на заказчиков, и я благодарен им за то, что я нигде не перешел границу пошлости.[b]– Даже за хороший гонорар?[/b]– У меня был случай, когда заказчик предложил неплохой гонорар и сказал, что ему нужно построить дворец в Подмосковье. Три с половиной тысячи квадратных метров.[b]– Он там жить собирался?[/b]– Да. Я подумал, что если заказчик хочет дворец, то во избежание стилевого гротеска нужно воспользоваться опытом мировой архитектуры, и предложил ему полистать фолианты ХIХ века с особняками русских князей. Нам понравился Елагинский дворец, построенный великим Карлом Росси в 1818 году в Питере. Мы взяли этот проект за основу и по его мотивам сделали особняк в стиле ампир.[b]– И сколько там было комнат?[/b]– Огромное здание. Четыре этажа. Овальной формы зал для гостей площадью 150 квадратных метров, в котором помещается до 200 гостей.[b]– Когда ваши клиенты начали избавляться от тяги к купеческой роскоши?[/b]– В середине 90-х произошел перелом. Тогда многие московские архитекторы побывали на миланских мебельных выставках – там хорошо проглядываются все новые тенденции в дизайне. Они привезли образцы новой мебели, материалов. И все сразу начало меняться. Появились новые направления, приоритеты: хай-тек, минимализм, национальные стили, ардеко и т. д. У нас в России процесс развития дизайна спрессовался в 10 лет.[b]Наше солнце – вертикальное, у испанцев – горизонтальное– Кто сейчас диктует моду на дизайн интерьера?[/b]– Наши заказчики посещают много разных стран, они живут в отелях Европы, ходят по улицам Токио, бывают в Индии, Латинской Америке. Нет такого понятия, как диктат. Есть просто некий взгляд на то, что есть в мире в сфере дизайна интерьера. Меня как-то поразил репортаж о доме одного российского губернатора. Он был очень горд, что все сделал сам: наличники резные, мебель с орнаментом – все из дерева, даже пол был устлан грубой доской. Так выглядела русская изба в ХIV веке. Но мыто живем в XXI в., когда есть стекло, краска, гипсокартон, металл. Мы знаем все мировые достижения в области интерьера, включая исторические – замечательные японские раздвижные перегородки, индийские резные украшения, африканские и мексиканские изделия из бамбука и циновки. Я не говорю про свет. В свете вообще – революция. Светодиоды, неон, люминесцентный, галлогеновый свет, светящиеся потолки и полы – это все интерьер. Как можно про это забыть? Когда-то русские избы освещались свечами и лучиной.Что же, теперь при свечах жить? Когда говорят, что у нас есть русский национальный стиль, мол, мы сейчас сами все придумаем, нарежем наличников, украсим их орнаментом – это тупик. Конечно, у нас есть национальные особенности. Мы не кладем на пол плитку, как это принято в Европе, потому что у нас холодно. Но зачем до таких крайностей доходить – обивать стены доской?[b]– А если не вдаваться в крайности, как в интерьере проявляется наш менталитет?[/b]– Все здесь связано с нашим климатом. Зимой – холодно, летом – солнце, причем горизонтальное. В Испании, например, солнце вертикальное. У нас все время солнце сбоку светит. Мы любим, чтобы за окном было дерево, которое его заслоняет. Любим, чтобы у нас были толстые стены, поменьше окон, чтобы на полу была древесина. Любим ковры, которые вешаем даже на стены, – это к нам с Востока пришло. Ковры, во-первых, дают тепло, во-вторых, создают нужную акустику – скрадывают звук. Прихожую мы всегда отделяем от зоны отдыха, потому что в слякоть у гостя грязные ботинки, да и от сквозняков мы простужаемся. В Европе, наоборот, дверь открываешь – и сразу гостиная. У нас любят в ванной погреться, баню ведь не в каждой квартире сделаешь. Как выглядит наш типовой интерьер? Диван, под ним ковер и стенка с хрусталем. Ничего не меняется.[b]– И все же, на мой взгляд, квартира среднестатистического россиянина почему-то выглядит более безвкусно, чем жилище европейца. Почему? Виновата эпоха дефицита?[/b]– Мы не должны забывать, что Европа – это древнейшая земля, на которой веками складывалось особое отношение к искусству. И эта преемственность начиная с эпохи Древнего Рима никогда не нарушалась. Там всегда была культура интерьера. Мы начали знакомиться с европейской культурой только во время правления Петра, при этом процесс прерывался, менялся, нас мотало из сторону в сторону. В пору дефицита человек заранее знал, что в его интерьере появится стенка из темной древесины, произведенная на одной из трех фабрик, диван – один из пяти наименований. Кухни выпускала всего одна фабрика – московская. Я помню, было всего три варианта из пластика. Мы только сейчас начинаем разбираться в дизайне, понимать, что красиво, что нет.[b]Олигарху установили кран-балку– Образ жизни, профессия влияют на дизайн интерьера?[/b]– Разумеется. Один олигарх, владеющий машиностроительными заводами, заказал нам дизайн представительского зала для переговоров с партнерами. И мы ему сделали интерьер, напоминающий промышленный: по потолку ездит кран-балка, огромный металлический стол в центре. Мы очень долго разговариваем с заказчиком, пытаемся понять его образ мыслей. Но мы не будем в квартире охотника повсюду развешивать кабаньи головы или делать огромную кухню в квартире повара. Мы пытаемся отражать дух заказчика, но не впрямую, а опосредованно.[b]– Какие стили сейчас главенствуют?[/b]– Последние несколько лет мы работаем в стиле минимализма. Этот стиль очень хорошо воспринят и популярен на Западе, многие известные дизайнеры работают с ним, и в России интерес к нему очень вырос. Минимализм предполагает много свободного пространства, света, чистые линии, отсутствие ярких цветовых сочетаний – когда глаз отдыхает: он читает форму, а не цвет. Мы считаем, что человек должен находиться в пространстве, которое его не раздражает. Квартира становится неким каркасом, который вы можете украшать так, как захотите. Например, у вас день рождения, вы украсили квартиру цветами. Если ваша квартира оформлена в классическом стиле, то цветы потеряются, потому что там уже будут присутствовать другие элементы. А здесь, в чистом интерьере, возникает два-три букета, и в доме праздник. Темп жизни ускорился. Мы хотим быстрой смены настроения. Минималистский дизайн этому способствует. Да и с точки зрения удобства, если мы пространство загружаем какими-то деталями – скатертями, подушками и так далее, это все обрастает пылью, появляются запахи.[b]– Можно назвать минимализм дизайном будущего?[/b]– Я бы так категорично не заявлял. Мода меняется. И потом очарование будущего как раз и состоит в том, что мы только догадываемся, что же там будет. Я не удивлюсь, если лет через 50 все увлекутся, к примеру, египетской мифологией, и в жилищах появятся какие-то саркофаги, настенные росписи и грубые каменные полы. Но я хочу сказать, что минимализм ближе всего к природе – это некая геометрия пространства, которая помогает переносить тяготы жизни, в ней легче дышится, легче живется. Мне кажется, что минимализм всегда будет возвращаться, потому что этот стиль – навсегда.[b]Дизайн – «половина» квартиры– Можно ли обычную хрущевку превратить в жилище современного жителя мегаполиса?[/b]– Пространство может быть любым, но к нему должен приложить руку профессионал. Маленькую квартиру можно увеличить за счет цвета, освещения, обстановки. Есть много пословиц по поводу нашей самостоятельности. Мы и машины сами чиним, и ремонты делаем. «Да что я, не понимаю в дизайне? Сейчас пару журналов полистаю, быстро все сделаю». Архитекторов учат годами, поэтому экономить на их услугах не стоит. Это может быть уровень консультации, но, в любом случае, какие-то изначальные мысли и идеи должен внести профессионал.[b]– И во сколько обойдутся москвичу услуги дизайнера?[/b]– В Москве дорогое жилье – меньше, чем за две тысячи за квадратный метр вы его не купите. Если вы тратите такие деньги на квартиру, то имеет смысл вложиться и в дизайн. Было бы странно купить дорогую квартиру и потратить 200 долларов на ее оформление. В Москве расходы на дизайн занимают половину стоимости квартиры. Сам дизайнер получает 10 процентов от этой суммы.[b]– А пустить пыль в глаза у нас по-прежнему любят?[/b]– Вот вчера мне позвонили из одного магазина и говорят: «Вы знаете, нам привезли эксклюзивную вазу высотой полтора метра. Таких в мире всего 10. Мы предлагаем ее для одного из ваших интерьеров». Я представляю, сколько она стоит – тысяч 50 долларов, не меньше. И я никогда заказчику такую вазу не предложу, потому что эта привнесенная деталь интерьера, чаще всего пошлая, в которую зарыты ваши деньги. Обычно такие вещи ставятся там, где нужно залатать какую-нибудь дырку, – к примеру, некрасивый угол, чтобы батареи не было видно. Тратить на нее такие деньги! Лучше выбрать дорогие престижные материалы. Вот, например, эта стенка ([i]показывает[/i]), она сделана из сланца – это очень необычный, горный материал. Да, она стоила больших денег, но качество интерьера благодаря ей сильно изменилось.[b]– Когда вы входите в незнакомую квартиру, на что в первую очередь обращаете внимание?[/b]– На каждую деталь. Я не люблю беспорядок. Прочитал журнал, выкинул– зачем он нужен? Тапочки. Наши замечательные сограждане почему-то любят тапочки носить годами. ни потом превращаются в комки непонятно чего с выпавшими стельками. Страшно в них даже ногу засунуть. Светом у нас тоже не все умеют пользоваться. В гостиной висит одна люстра, от силы два бра или торшер. Мы только сейчас научились над зеркалом лампочку вешать. Вообще, мне мало попадалось запоминающихся квартир. Я с удовольствием вспоминаю квартиру Лили Юрьевны Брик. Мои родители были с ней знакомы, и мы бывали у нее в гостях. Заходишь и погружаешься в ауру уюта, гостеприимства, стиля. В каждом уголочке присутствует культура. У нее на стене висели рисунки Маяковского – плакатики, откуда-то вырезанные. Это было настолько эстетски сделано! Или картина, для которой не хватило рамы. Раму распилили на две части и прижали картину с двух сторон.[b]– Опишите ваш самый экстравагантный проект.[/b]– Клиент сам попросил сделать для него что-нибудь экстравагантное. Мы сделали паркет, который переходит в потолок. Стеклянные душевые кабины, оригинальная кровать. Это минимализм в квадрате.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Борис Уборевич-Боровской родился в Москве в 1959 г. Окончил Московский архитектурный институт. Работал в «Моспроекте-1», «Моспроекте-2», «Моспроекте-4». Архитектурные объекты: жилой комплекс на Рубцовской набережной, административное здание на Павелецкой площади, Московский дом фотографии на Остоженке, застройка Ходынского поля. Руководитель персональной творческой мастерской Uborevich Design (UB Design), член Союза московских архитекторов, член Московского архитектурного общества.[/i]