Путешествие дилетанта

[b]– Вам подсказать что-нибудь? – девушка шла прямо на меня.Я подобралась.– Нет-нет, я смотрю просто…– А вы представитель торговли или просто покупатель?[/b]Внятно ответить я не смогла, потому что к третьему часу пребывания на выставке уже сама толком не понимала, кто я. Я подходила к стендам разных издательств, разглядывала книги, листала рекламные проспекты. Сначала взгляд у меня был довольно осмысленный, я даже пыталась читать названия книжных новинок. Это сразу улавливали представители издательств. Одну скучающую девушку из издательского дома «Порог» я так заинтересовала, что она тут же начала пересказывать мне какой-то новый любовный роман с убийством, который я должна была срочно приобрести. От неожиданности я остановилась и выслушала сюжет. «Там столько патологии, вы удивитесь даже!» – радостно завершила свою лекцию девица и вручила мне буклет с кратким содержанием остальных романов неизвестного автора. «Спасибо, очень интересно, дома полистаю буклетик», – мне было неловко, что отняла у девушки столько времени. Потому что покупать патологию совершенно не входило в мои планы. У меня дети. Мне некогда.– Смотрите, это знаменитый «Букварь от двух до пяти» Елены Бахтиной! – остановил меня импозантный мужчина. У меня что, на лбу написано, что я – мамашка? На всякий случай быстро проверила, нет ли на пиджаке остатков каши, а на брюках – следов маленьких ладошек. Нет. Все в порядке. Однако «Букварь» меня заинтересовал.– Вот обратите внимание, этот же букварь одно время выходил в другом издательстве. Но потом его стали подделывать, и в привычной и разрекламированной обложке выходила совершенно другая книга, фальшивка… И мы издательство «Школы гениев» – переиздали этот знаменитый букварь, с совершенно новыми иллюстрациями. Дети двух лет за три-четыре месяца начинают читать, если заниматься с ними по этой книжке. Это же потрясающий результат!Я взяла книжку в руки. У меня дома как раз имеется ученица двух лет. Этот букварь она не удержит. Он огромный для нее. И тяжелый. А странички тоненькие – значит, порвет очень быстро. А научить читать, не давая в руки книжку, нельзя… Старшая у меня в четыре года уже читала, так что знаем, плавали… Хотя он же до пяти лет… Но пятилетнего ребенка можно научить читать и не пользуясь уникальными методиками. Тем более за 250 рублей.[b]Жизнь – борьба[/b]Я направилась к стендам издательства «Эгмонт Россия». Вся моя жизнь проходит в борьбе с ними. Я их спонсор. Я покупаю все журналы «Принцесса», включая спецвыпуски, все журналы «Ведьма», я покупаю все изданные ими игры для девочек, кроссворды и так далее.В «Эгмонте» ждал сюрприз весом примерно с полтонны: потрясающие «333 кота» Виктора Чижикова и Андрея Усачева. Известнейший художник, оказывается, всю жизнь рисовал котов. Для себя. «Я рисую котов… с особым удовольствием. У меня в мастерской стоит пухлая папка, в которой собраны рисунки котов, сделанные мною в разное время, в разном настроении, в разной технике, на разном материале – бумаге, картоне, холсте и т. п.» – написал Виктор Александрович в предисловии. А Андрей Усачев написал к каждому коту стихотворение (примерно как Сергей Довлатов – к каждой фотографии в знаменитом фотоальбоме Марианны Волковой «Не только Бродский»).Коты в книжке, конечно, все разные. Но все – чижиковские. Их не спутать ни с кем. Поэтому если вам нравятся чижиковские животные – то вперед, получите удовольствие.[b]С мыслями о желудке[/b]Перед глазами возник нагловатый плакат: «Этой осенью читаем бестселлер В. Колльберга «Хранители жемчужного жезла». На что только не идут, чтобы заставить купить книжку. Есть даже зазывная реклама книг по нетрадиционной медицине: «Мысли, исцеляющие желудочно-кишечный тракт». Сразу вспомнилось что-то из «Смерти Ивана Ильича» Толстого, где бедный умирающий намеревался вечером подумать что-то очень важное про собственную прямую кишку.Я бродила по ярмарке и чувствовала себя пресыщенным гурманом. У меня дома роскошная библиотека. Литературные памятники. Философия. Психология. Есть даже Библиотека всемирной литературы и серия «Пламенные революционеры». Жизнь замечательных людей. Перестроечные сборники, история русского драматического театра и все мало-мальски заметное, что выходило последние… лет сорок. Перечислять не будем, а то впадем в депрессию. Потому что на даче, на чердаке почти девять лет, со времен переезда, лежат двадцать коробок с книгами. Там много интересных и важных текстов, например, об эпохе Возрождения.Эту библиотеку собирали три поколения нашей семьи. Каждая книжка имеет свою историю появления в доме. Книги покупали, доставали, выменивали, потому что были твердо уверены: если не ты, то дети и внуки твои непременно когда-нибудь захотят прочесть Канта или Аристотеля. Марк Аврелий окажется необходим. Или жизнь повернется так, что кто-то в семье начнет изучать Лосева. Мы покупали книги, думая, что чтение умных текстов гарантирует нам и нашим детям внутреннюю свободу и разумный взгляд на мир.Но внутренняя свобода пришла к нашим детям другими, более простыми, путями. Книги больше не покупают впрок. Их берут, чтобы читать прямо сейчас. Или подарить. Поэтому книги сегодня должны быть очень красивыми.И тут я набредаю на стенд фирмы Elite Book, которая делает уникальные переплеты любого формата. Каждый переплет – ручная работа, используются натуральная кожа, мех, дерево, если захочется – мельхиор или драгоценные металлы. Все зависит от пожелания клиента. Сейчас ведь все пишут книги. И лучший подарок другу-графоману – это его же собственная книжка в переплете из кожи его врага. То есть редактора.Впрочем, дело вкуса.[b]О Рабиновиче[/b]…И все-таки я выбрала себе пару книжек, несмотря на духоту, толчею и огромный выбор, от которого пестрило в глазах и замыливался глаз. Я люблю воспоминания и мемуары. Читая о чужой трудной жизни, легче переживать свою. Издательский дом «Новое литературное обозрение» и Международный исследовательский центр российского и восточноевропейского еврейства представили книгу Михаила Григорьевича Рабиновича «Записки советского интеллектуала». Книга вышла в серии «Россия в мемуарах» (редактор серии – А. И. Рейтблат).М. Г. Рабинович (1916–2000) – известный российский историк и археолог, который в 1957–1959 гг. руководил раскопками в Кремле, спасая от уничтожения археологические памятники во время сооружения Кремлевского дворца съездов. В период борьбы с космополитизмом Рабинович был уволен из Института истории материальной культуры АН СССР, потому что человек с такой фамилией не мог, как бы точнее сказать, подкапываться… вести подкоп… Короче – руководить археологическими работами в Москве.Мало ли что… После изгнания из Академии наук М. Г. Рабинович взял отпуск и поселился в доме отдыха Министерства вооружения. Там отдыхали и тренировались две спортивные команды – шахматистов и… боксеров. Среди них был будущий чемпион мира Петросян. «Петросян казался совсем мальчиком. Как-то нам удалось вызвать его на «разговор за жизнь».– А зачем мне учиться? – говорил он, подняв свой чеканный горбоносый профиль…– Семь классов окончил, а више – шахматам не научат!Очень я был удивлен, прочтя через несколько лет, что гроссмейстер Тигран Петросян – аспирант какого-то института… <…> Следующие дни принесли новые известия. Например, что награждена орденом Ленина доктор Лидия Тимашук, благодаря которой разоблачили преступные махинации обвиняемых ([i]по делу врачей[/i]. – [b]М. Д.[/b]) Рядом со мной был один из гроссмейстеров. Кажется, русский. И тоже читал газету.– За что награждают! – вырвалось у него. Но тут же он опомнился и, бросив на меня косой взгляд, продолжал преувеличенно громко: – И правильно награждают![b]Время Влади[/b]Стенд издательства «Время» находится в павильоне № 20, там меньше народа и значительно больше кислорода. Мой взгляд остановился на двух романах Марины Влади (которая, оказывается, во Франции давно известна как писательница). У нее вышло восемь книг, и два романа – «Путешествие Сергея Ивановича» и «Мой вишневый сад» – вышли в переводах Юлии Абдуловой, дочери Всеволода Абдулова.На презентацию книг Марина Влади не приехала, хотя собиралась. Вместо Марины показали фильм, где она рассказывает о себе, своей жизни, книгах. Ее вполне можно узнать, хотя время не прошло мимо даже этой красивой женщины. Оказывается, после смерти Высоцкого она была замужем. Ее муж – Леон Шварценберг – умер несколько лет назад.Книга «Мой вишневый сад» – продолжение истории героев чеховской пьесы, роман о том, что случилось с ними после 1894 года.Война, революция, эмиграция, голод, работа, снова война… Марина Влади сказала, что чем больше она размышляла над судьбами чеховских персонажей, тем понятнее ей становилось, что она может написать историю собственной семьи: «Ведь у бабушки был под Курском большой вишневый сад.Я представила себе, что Любовь Андреевна – это моя бабушка. А следом за ней и все остальные родные и близкие мне люди легко вошли в текст. Три года я словно сплетала огромную косу, в которую нитями врастали судьбы всех тридцати героев романа. Главная героиня – моя мама. Выпускница Смольного института, попавшая в революцию, потом в Гражданскую войну. И мой дед, генерал Белой армии…» Для самых любопытных обозначим: на самом деле Любовь Андреевна – не бабушка, а прабабушка Марины Влади, а мама – главная героиня романа – дочь Ани и Пети Трофимовых.Правда, потом Петя погибает, Варя уходит в монастырь, Аня снова выходит замуж и рожает еще кучу детей… Трагедии, смерти, встречи, расставания – все это было и осталось в любой искалеченной русской семье ХХ века. Французы, правда, не восприняли «Мой вишневый сад» как подлинную историю семьи. Для них это лишь очередной роман о прошлом. Но мы-то не французы… Уже выходя с ярмарки на улицу, вдруг увидела уставшего Романа Трахтенберга, презентовавшего свою «первую художественную книгу» «Путь самца», выпущенную издательской группой «АСТ».«Какая жизнь – такие и воспоминания», – подумалось мне. Марина Влади пишет о судьбе семьи, сломанной революцией, Михаил Рабинович – о жизни, переломанной режимом. А Трахтенберг – о своем. Как он стал мужчиной. Потом опять стал. Потом снова, уже в другой позе. «Берите, хорошая книжка, – устало поднял на меня глаза «великий и ужасный». – Потом, в магазине, уже дороже будет. Я вот тут тоже понабрал книг – думаете, так читать люблю? Да нет, просто потом будут спрашивать, что я думаю, а я не читал!» Ужас, действительно. Позор. Но меня никто не будет спрашивать о книжке Трахтенберга. Мне и так есть о чем поговорить с друзьями.