Сообщение о смерти Ленина заняло всего лишь несколько строк

[i][b]Сто лет назад, в ноябре 1907-го умер Ленин. Да, да… Правда, не вождь и учитель мирового пролетариата, а крестьянин Олонецкой губернии М. Г. Ленин, проживавший в Москве. Пришел в гости к знакомым и во время пирушки, подняв рюмку, едва успел произнести: «Ваше здоровье!» А затем упал и отдал богу душу. Было ему всего 42 года. Владимир Ильич отправился на тот свет позже, в 54 года. Из всех известных широкой общественности людей с такой фамилией дольше всех – 71 год – прожил Михаил Францевич Ленин, артист Малого театра. [/b][/i]Сообщение о смерти Ленина заняло всего лишь несколько строк в газетах. Не умели, видимо, работать тогдашние журналисты! В наши дни такое событие заполнило бы первые полосы московских изданий. А сто лет назад сообщение о смерти Ленина, набранное петитом, заняло место между сообщением о краже кошелька и драке подвыпивших мастеровых. Зато другим московским событиям газеты уделяли куда больше места. На углу Страстного бульвара и Большой Дмитровки автомобиль градоначальника врезался в трамвайный вагон. Поврежденными оказались и авто, и трамвай. Автомобиль был без именитого пассажира, а водитель-лихач, несмотря на предупреждение городового, ехал с повышенной скоростью, изза чего и произошло столкновение. Шофер градоначальника А. Горяинов, кроме привлечения к уголовной ответственности, был немедленно лишен прав, причем пожизненно. Еще одно ДТП случилось на Краснопрудной улице. Сокольническая пожарная команда, возвращаясь с пожара, мчалась так быстро, что одна из линеек столкнулась с трамвайным вагоном. Удар был настолько силен, что у вагона оказались разбиты все стекла и тяжело ранен кондуктор. А пожарную линейку покорежило так, что ремонту она не подлежала. Больше всего пострадали лошади, одну из которых пришлось пристрелить. Такого в Москве еще не было. Как, впрочем, и пожара, случившегося в доме князя Голицына (на углу Кузнецкого моста и Бол. Лубянки). Строительство его велось в холодные дни, а для того, чтобы кирпичная кладка не смерзалась, дом был заключен в огромный деревянный шатер, так называемый «тепляк». Именно он и загорелся. К восьми часам вечера «тепляк» представлял собой громадный костер, а зарево видели на московских окраинах. Вся центральная часть города была затянута дымом. Здоровенные горящие балки с шумом летели вниз. Пожарным едва удалось отстоять соседние дома, занятые магазинами с дорогими товарами. Остановилось движение трамваев. Зрелище было впечатляющим, и «посмотреть» сбежались тысячи зевак. Очень любили москвичи подобные зрелища. Как и лекции на определенные темы. Спустя несколько дней после пожара в Художественно-литературном кружке (в этом здании сейчас размещается Генпрокуратура) известный публицист Яблоновский читал лекцию «Трагедия детской души». Лекция, как писали газеты, «не лишенная эротического характера и бьющая на сенсацию», собрала много слушателей, в основном учащуюся молодежь обоего пола. В зал, с трудом вмещавший 500 человек, набилось около 1,5 тысяч. Все проходы, лестницы и даже сцена были забиты народом. Если бы кто-то вдруг крикнул: «Пожар!» – новой Ходынки было бы не избежать… Взволновала москвичей и удивительная кража, случившаяся на ювелирной фабрике Фаберже, которая располагалась в Большом Кисельном переулке. Здесь без шума умыкнули на 20 тысяч рублей различных ценностей, и… никто этого не заметил. Обстановка на фабрике была патриархальная. Работников, а их насчитывалось 60 человек, никогда не обыскивали после работы, сторожей оставляли только на ночь, как и в любом другом московском владении. Все отношения работодателя с подчиненными строились «на полном доверии». В этот день, как обычно, ювелиры, уходя на обед, оставили незаконченную работу на столах, а мастерскую заперли на обычный ключ. Вернувшись с обеда, мастера спокойно принялись за работу. И тут обнаружилось, что у каждого что-нибудь да пропало. Поднялся переполох, начались осмотры, обыски. Но ничего не нашли, кроме согнутой «фомки» и поврежденного замка у запасного выхода. Воришки попались какие-то необразованные: украли только золотые и серебряные вещи, а бриллианты, изумруды и прочие драгоценности (всего на 300 тысяч руб.) не тронули!