После коммерческого успеха «Турецкого гамбита» и «Волкодава» «1612» – это третья попытка на историческом материале снять фильм, рассчитанный прежде всего на молодежную аудиторию. Фильм позиционируется как национальный блокбастер и будет выпущен в количестве 600 копий в широкий российский прокат. Сценарий картины написал Ариф Алиев («Кавказский пленник»), поставивший в центр повествования в основном вымышленные исторические персонажи. Лишь царевна Ксения Годунова (Виолетта Давыдовская), в которую безнадежно влюблен холоп Андрей (Петр Кислов), существовала в реальности, но и о ней мало исторических свидетельств. Князь Пожарский, сыгранный убедительно Михаилом Пореченковым, и Воевода вымышленного города Наволока (Марат Башаров) оказались на периферии зрительского внимания. Первая половина фильма выглядит более убедительно, чем последующая. С выдумкой снята сцена, в которой бояре приглашают польского короля Владислава на царство. Любители исторических аналогий увидят в семибоярщине сходство с семибанкирщиной ельцинской эпохи. Однако создается впечатление, что после того как холоп Андрей превратился в «гишпанца» Борха (после его смерти), вдохновение покинуло постановщиков. Весь свой художественный пыл они, видимо, истратили на изготовление аутентичных костюмов (кованые доспехи и др.), орудий войны и на ослепительные пиротехнические эффекты. На глубокую разработку характеров поэтому не осталось сил. Кислов пластичен, но в соперничестве с элегантным польским актером Михаилом Жебровским, сыгравшим убедительно главного злодея Вислоусого, он выглядит жалко. А ведь его персонаж должен по замыслу постановщиков олицетворять честь, достоинство, удаль и смекалку русского человека. Но доспехи кабальеро на нем смотрятся, как на корове седло. Виолетта Давыдовская при всех ее достоинствах мало походит на царственную особу. Флешбеки, в которых юный Андрейка подглядывает за купающейся царевной, сняты в лубочной манере, но и они вышли излишне сусальными, как купеческие олеографии начала XX века. Все герои изъясняются исключительно современным языком, в котором смачные ругательства призваны понравиться современному обывателю. Картина перегружена жестокими сценами, снятыми порой в клиповой манере, что сообщает им дополнительно какую-то холодную отрешенность. Стремление угнаться за модой явно подвело Хотиненко, приверженца классического пленочного кино. Поэтому главным героям почти не сопереживаешь. Сцены осады города Наволока сняты спектакулярно, но и им не хватает операторской (Илья Демин) виртуозности, к которой приучили киноманов современные китайские режиссеры, обновившие эпический жанр. Для их успешной инсценировки постановщикам явно не хватило элементарной фантазии и элементарного времени. Картина была снята всего за 100 дней – срок, которого не хватило Наполеону для возвращения на трон. Смешной копией Гэндальфа из «Властелина колец» смотрится актер Валерий Золотухин в роли столпника. Единственной удачной придумкой режиссера стал навязчивый образ Единорога (моноцерос), возникающий периодически в узловых сюжетных поворотах. Единорог олицетворял в то Смутное время не только царскую власть (как у Ивана Грозного), но и служил аллегорически символом женской чистоты. Но Ксения в фильме далеко не девственница, у нее есть дочь. Вислоусый постоянно шантажирует Ксению дочерью и лишь в финале выясняется, что та давно была умерщвлена поляками. Ксении не суждено вернуть чистоту и непорочность, даже уйдя в монахини после всенародного суда. Конечно, Единорогу, появившемуся в геральдике с XV века, приписывали свойство излечивать болезни. Но может ли это мифическое существо излечить главные болезни русского народа: доверчивость к обещаниям сильных мира сего и его религиозный пофигизм с примесями язычества? Стремление снять гибрид эпоса с фэнтези сыграло с маститым режиссером недобрую шутку. Но, возможно, этот первый опыт работы над историческим фильмом поможет ему избежать проколов при создании фильма про эпоху Ивана Грозного, к реализации замысла которого он вскоре собирается приступить.