Владимир Пирожков: Все, что внутри машины, мое

[i]Женщина, садящаяся в автомобиль, сразу сталкивается с неприятной проблемой: куда деть сумочку? Держать на коленях, положить на заднее сиденье? Есть в мире один дизайнер, придумавший выход: в двери автомобиля сделано специальное удобное углубление, в которое вставляется эта самая модная дамская сумочка. Имя этого изобретателя — [b]Владимир Пирожков[/b].А углубление в дверце — одна из тысячи его разработок.Работает Владимир ведущим дизайнером крупнейшего автомобильного гиганта «Ситроен».Это единственный в мире русский дизайнер из шестисот, которые занимаются проектированием легковых автомобилей.[/i][i]По французским меркам считается высокооплачиваемым специалистом — получает 16 тысяч франков в месяц. Обожает выращивать экзотические растения — каучук, например. Хобби — знакомить всех русских, кто находится сейчас в Париже. Любимое гастрономическое блюдо — картошка. Готов ее есть в вареном, жареном, а порой и сыром виде. Как говорит его подружка Света: «Разве что компот из картошки не пьет. Родители прозвали его за это «колорадским жуком». Обожает готовить, часто экспериментирует на кухне, потому что уверен: «Хочешь вкусно есть — научись хорошо готовить сам». Профессионально рисовать никогда не учился, художественную школу не заканчивал. Зато в детстве увлекался рисованием машин, пистолетов, вездеходов и рыцарей на партах.Мы встретились с Володей в Париже нелегально. «Ситроен» строго отслеживает все его контакты с журналистами. Но мне удалось уговорить молодого человека дать интервью, заверив, что материал появится только в нашей газете.[/i]— Учился я в самой обычной школе № 45 в городе Тольятти. Окончил ее в 1985 году и поехал поступать в Свердловск в Архитектурный институт на факультет промышленного дизайна. Через год, как было положено, сходил на два года в армию. Вернулся в родной институт. В общем, спокойно и как бы даже безынициативно учился до конца третьего курса. Рисовал положенные курсовые картинки — перечницы, проекты вездеходов, ручки к автоматам Калашникова.Легковые автомобили рисовать запрещали. Говорили: «Конструкция сложная, хитрая. Вы лучше что-нибудь попроще создайте, например чертеж военного бульдозера». Логика начальства понятна: Свердловск — город по тем временам насквозь оборонный. Никакие западные веяния через железный заслон не проникали. А ведь так хотелось чего-нибудь свеженького, ясненького, волшебненького. Я плавно переполз на четвертый курс. Однажды друг нашей семьи, он же главный дизайнер ВАЗа Марк Васильевич Демидовцев, пришел на ужин и рассказал, что был в Швейцарии на автосалоне, познакомился с великим дизайнером Луиджи Колани — одним из сильнейших и богатейших в мире частных дизайнеров, занимающихся проектированием всего — от ножа до самолета.На следующий день я рассказал о Колани моему институтскому приятелю Сережке Стрельцову. Помечтали мы, как будем на него работать, ну и забыли. А через некоторое время в каком-то журнале выходит заметка с фотографией, где Луиджи со своими знаменитыми тараканьими усами стоит на фоне какой-то космической машины. У нас сердце биться перестало. Решили написать ему письмо.Текст был примерно таков: «Мы, Володя и Сережа, студенты из Сибири.У нас есть кое-какие восточные идеи относительно дизайна легковых автомобилей, у вас — западные. Давайте встретимся и обсудим их. Мы готовы приехать к вам на практику и показать, на что способны». А через два месяца получаем телеграмму от Колани. «Володя и Сережа, приглашаю вас на практику на два месяца.Все расходы будут полностью оплачены».Вау! Ехать — здорово, но как, на что? Пришли к ректору института и сообщили, что собираемся проходить практику в Швейцарии. У него челюсть отпала. Такой наглости ему слышать не приходилось. Усмехнулся и сказал: «Если сумеете документы оформить, оплачу вам дорогу».Ура! Стипендия-то 53 рубля, не разгуляешься.С паспортами тоже история вышла. Шесть раз ездили в Москву, чтобы их оформить. Этакие ходоки с котомочками за правдой по министерствам.Короче говоря, полетели мы в Швейцарию. Приехали в Берн, пришли в мастерскую к Луиджи Колани.Показываем ему телеграмму, она вся такая помятая, потертая. Ну понятно, за шесть месяцев, тут колбасу резали, там рыбу заворачивали. А он смотрит и качает головой: «Не помню я вас, ребята, идите гуляйте».Уговорили взглянуть на наши эскизы и проекты. В общем, он смилостивился и нас оставил. Три месяца мы только протирали пыль в бюро, драили машины, компьютеры, столы.Потом Колани начал поручать нам рисовать какие-то детали автомобилей. Так мы и задержались у него на два года.[b]— И институт забросили? [/b]— Нет. Через год вернулись в Свердловск, быстро защитили диплом по дизайну «Феррари» и назад, в Швейцарию. Для Колани к тому времени мы уже сделали модель одной «Феррари». Есть в Германии тьюнинговая компания, которая делает специальные машины для богатых балбесов по эскизам Луиджи Колани. У эмира Саудовской Аравии есть такая, чтобы ездить раз в год по городу. Стоит она два миллиона марок.[b]— Оказывается, делали ее простые русские парни? [/b]— Получается, что так. Только в мире об этом никто не знает.[b]— А как ты от Колани попал на «Ситроен»? [/b]— Два года я работал на него, получал зарплату. Накопилась приличная сумма. Однажды Луиджи говорит: «Хватит работать так непрофессионально. Посмотри, какие есть кругом дизайнерские школы, может быть, куда-нибудь и поступишь». Я посмотрел. Есть в Швейцарии филиал американской школы «АртЦентр—Колледж—Дизайн». Все красиво, роскошно, здорово. Студенты ездят на «Поршах». А я на поезде прибыл. В дирекции обрадовали: трехлетнее обучение стоит 120 тысяч долларов. Развернулся, а мне какаято девушка в спину кричит: «Можете попытать счастья на бесплатную стипендию». Нужно было сделать детальный проект автомобиля для города. Двенадцать рисунков с полным объяснением, что и как действует. Я все приготовил, отослал в экзаменационную комиссию. И вскоре получил письмо, что попал в двадцатку кандидатов. Всего же из пятисот претендентов стипендию могли получить только три человека. Меня пригласили на Женевский автосалон, где колледж собирался огласить фамилии трех счастливцев. Я попал в их число.Поскольку до начала занятий оставалось месяцев семь, поехал в Англию совершенствовать английский. Удачно сдал «TOEFL». Вернулся в колледж. За обучение платить не требовалось. Но на что-то надо было есть и пить. Пришлось искать спонсоров, которые могли оплатить мою жизнь, а я бы потом какое-то время на них отработал. Последовало два предложения: от «Порше» и «Ситроена».Выбрал «Ситроен», потому что его офис и заводы находятся под Парижем, а «Порше» расположен в маленьком городке в Германии. К тому же с «Ситроеном» уже существовали деловые отношения: я сделал для них несколько вещей, которые сразу пошли в производство. Вот после окончания колледжа третий год работаю на эту автомобильную фирму.[b]— В чем состоит твоя работа на «Ситроене»? [/b]— Руковожу группой дизайнеров, которые занимаются интерьерами машин. Захлопываешь дверь автомобиля, и все что внутри — моя стихия. Одни любят проектировать маленькие штучки, например пепельницы. Другие — большие: квартиры, дома.Я же могу ориентироваться в масштабе от десяти сантиметров до четырех метров, на большее понимания пока не хватает. Через год после начала работы «Ситроен» оформил мне пожизненный контракт. Это значит, что уволить меня с формулировкой «профессиональная непригодность» не могут, даже если всю оставшуюся жизнь ничего не буду делать. Выгонят, только если выдам какие-то производственные тайны или что-нибудь украду.[b]— Сам ездишь на «Ситроене»? [/b]— Нет, мне положено ездить на этой марке, но никто мне машину не выдавал. Стараюсь считать, как это успешно делают все французы. По расчетам, гораздо выгоднее ездить на подержанном «Мерседесе», а не на новом «Ситроене». «Мерседес» потом можно выгоднее продать.[b]— Какой «Ситроен» делаешь сейчас? [/b]— Это профессиональная тайна. Машина появится в производстве только через два года. Могу только сказать, что готовится она в Италии. Прототип автомобиля — это очень дорого. Если обычная, не сильно навороченная машина стоит восемьдесят тысяч франков, то наш экспериментальный образец — пятнадцать миллионов. Вообще-то за три года это мой шестой персональный проект на «Ситроене».[b]— Как долго думаешь трудиться на «Ситроен»? [/b]— Пока уходить не собираюсь, хотя в июле истекает срок моей обязательной отработки. Пока не вижу для себя города лучше Парижа и работы интересней. Правда, с зарплатой пока обижают.[b]— Ты считаешься автомобильным дизайнером или универсальным? [/b]— Среди дизайнеров действует система пирамиды. Машина — самый сложный проект, ее делать тяжелее, чем даже космический спутник. Если я могу создавать машину, то запросто смогу и все остальное. Я уже занимался дизайном очков, одно время делал модели горнолыжных ботинок. Недавно придумывал для японцев совершенно новую модель футбольного мяча.[b]— Ты приверженец картошки, а какую кухню вообще предпочитаешь? [/b]— Любую, где есть вкусные блюда. Из французской, например, уважаю виноградных улиток. Это вещь, без остального у них можно прожить.[b]— Существует ли вероятность возвращения в Россию? [/b]— Конечно. Мне очень бы хотелось работать на родную страну, а не на чужого дядю. Но что мне делать в России? Только идти на ВАЗ, но там пока мало платят. Знаешь, о чем по-настоящему мечтаю? О столовской пище. Было у нас в архитектурном такое фирменное блюдо — суп. Просто суп, и все. Когда приезжаю домой, захожу в институт и беру сразу две порции этого «экзотического блюда». [b]НА ФОТО:[/b][i]Володя Пирожков со своей подругой Светой [/i]