Не отстать от века

[b]«Фабричная марка «Межрабпом-фильма» – голый рабочий поворачивает маховое колесо. Мы предлагаем эту марку поскорее заменить. Пусть будет так: голая девушка поворачивает колесо благотворительной лотереи. Это по крайней мере будет честно. Это будет без очковтирательства».[/b]Написано Ильей Ильфом и Евгением Петровым в 1929 году – в самый разгар нэпа, за семь лет до того, как на сцене московского мюзик-холла состоялось представление их комедии «Под куполом цирка», написанной совместно с Валентином Катаевым. Прошло триумфально. Один сюжет чего стоил: злобный черноусый импресарио с красоткой приезжают в Москву из Америки, чтобы дать представление «Полет на Луну» на сцене советского цирка. Но у американки черный ребеночек… В конце выходило, что девушка, презрев расистские Штаты, остается в свободном и счастливом СССР. Разумеется, не одна – с черненьким пацаненком на руках. Ну, а дальше все помнят:[i]«В нашей стране любят всех ребятишек, – говорит директор цирка в фильме Григория Александрова «Цирк», снятом в 1936-м. – Рожайте себе на здоровье, сколько хотите: черненьких, беленьких, красненьких, хоть голубых, хоть розовеньких в полосочку, хоть серых в яблочко».[/i]Ильф и Петров профессионально издевались над нэпманским самодовольством, а вот пьеса их была вполне в стиле тех лет. И Григорий Александров, вознесенный успехом дебютных «Веселых ребят», экранизировал ее достаточно точно, без отсебятины. А силы какие! Любовь Орлова и Сергей Столяров. Музыка Исаака Дунаевского. Песни написаны специально для фильма, и опять же – какие! «Широка страна моя родная» весь народ пел потом много лет. А в хоре «Колыбельной» можно различить молодых Льва Свердлина и Соломона Михоэлса.Вот какие таланты делали этот фильм. Не говоря уж об авторах Великого Комбинатора. И тем не менее Ильфу и Петрову увиденное на экране категорически не понравилось. До такой степени, что они сняли свое имя с титров.Правда, фильму это не слишком повредило. И судьба ему была суждена необыкновенная: даже «Веселых ребят» переплюнул – те были еще ученические, а «Цирк» полностью свой, зрелый, кровный, полный жизнерадостного смеха и искренней (что очень важно!) веры в то, что мы тут, на этой земле, где полно лесов, полей и рек, строим новое, счастливое общество.Фильм вышел в 1936 году – за несколько месяцев до начала сталинских чисток. Стоит ли ставить его в такой контекст? Конечно, стоит. Потому что «Цирк» – документ своей эпохи и не мог быть сделан ни в какую другую. Эпоха была сложной и находилась на самом излете – уже вплотную подступала другая, кровавая и злая.А о кинематографе безвозвратно уходящего нэпа Ильф и Петров в одном из фельетонов писали вот что: [i]«Это была компания праведников, страстотерпцев, мучеников. Одним словом, это были кинорежиссеры.– Ужас! Ужас! – восклицал маленький и толстый. – Чего от нас хотят?– От нас хотят советскую картину.– Тяжело! – сказал режиссер с боярской бородой. – Порнография воспрещается, а мистика разве не воспрещается?– И мистики нельзя.– Какой кошмар! Докатились даже до того, что честного комсомольского поцелуя в диафрагму нельзя.– За поцелуйчик в диафрагму месяца два в газетах шельмуют.– С отчаяния стряпаешь злой агит, а говорят – примитив. Невыразительно. И разлагающейся Европы тоже нельзя…– Открыли Америку. Если бы нам разрешили разлагающуюся Европу! О-о-о!»[/i]В такой атмосфере снимал Александров свой «Цирк» – ни порнографии, ни мистики, только добрый агит. Правда, есть разлагающаяся, пусть не Европа, но Америка, что тоже вполне в правильном духе.Словом, абсолютно правильный советский фильм! Почему же он почти не постарел? Почему его показывают и смотрят столько раз, сколько показывают? Ответ кроется в том же фельетоне: [i]«И на вопли кинорежиссеров, – пишут Ильф и Петров, – на скорбные вопросы, «что же наконец требуется», ответ есть только один: – Талантливость и умение не отставать от века».[/i]70 лет – не век. И уж тем более не срок.