Частная жизнь коллекционера

[i]В юбилейный год в галерее вспоминают биографию ее создателя. Этого человека можно назвать счастливым. Ведь у него были не только богатейшая коллекция и успешный бизнес, но и чудесная семья. О чем свидетельствуют фотографии, личные вещи и портреты родственников мецената кисти известных художников.[/i][b]Купеческая интеллигенция[/b]Братьям Третьяковым повезло с родителями. Правда, отец, купец 2-й гильдии Михаил Захарович, скончался рано – в 49 лет. Но оставил наследникам лавки в торговых рядах и неплохой капитал. Его жена Александра Даниловна была женщина-кремень. Родила девятерых детей (четверо из них умерли в раннем возрасте). А после смерти мужа много лет руководила его торговыми делами. В то же время любила искусство: театр, оперу. И приохотила к ним детей.Впрочем, воспитывались чада без баловства. Двоих сыновей с раннего возраста вводили в азы профессии. Первенец Павел с 15 лет вел расчетные книги. К жизни он относился серьезно. Перед первой поездкой за границу 27 лет от роду составил завещание.И в нем впервые высказал желание создать национальную галерею. Тремя годами раньше он купил свою первую картину – «Стычка с финляндскими контрабандистами» Константина Худякова. Ее тема была молодому купцу чрезвычайно близка …[b]Ради галереи пожертвовали садом[/b]Павел оказался рассудителен и в браке. В жены взял девушку из своего круга – Вера приходилась двоюродной сестрой знаменитому Савве Мамонтову. И оправдала все ожидания своего мужа. Подарила ему шестерых детей. Занималась благотворительностью. (На ее попечении было Пятницкое женское училище и Арнольдовское училище для глухонемых детей.) Но самое главное, бесценный друг Веруша (так в письмах называл жену Третьяков) полностью разделяла с супругом любовь к искусству. Она была прекрасной пианисткой, и в доме часто устраивались музыкальные вечера. Туда приходили друзья семьи: братья Антон и Николай Рубинштейны, Петр Чайковский. С годами вместе с матерью на этих концертах стали выступать и дочери Павла Третьякова.В число милых семейных традиций входило и чтение вслух только что вышедших романов. И, конечно, домочадцы не пропускали ни одной новой премьеры. А на одной и той же опере часто бывали по пять-шесть раз.Уважали и выставки. Собственно, в доме Третьяковых в Толмачах дети и росли среди картин, приобретенных главой семьи. Позднее одна из его дочерей вспоминала, какой страх у нее, ребенка, вызывала «Княжна Тараканова» Константина Флавицкого.С годами собрание разрослось, и решено было расширять дом. Для этого надо было вырубить сад. Горевала вся семья коллекционера. Но дело все-таки было сделано – родные во всем его поддерживали.Сыновьям Третьякова не везло. Старший Михаил родился инвалидом. Младший Ваня умер в детстве от скарлатины. Зато четыре дочери выросли и благополучно повыходили замуж. Через них и племянниц (детей сестры) Павел Михайлович породнился с Чайковским, Рахманиновым, Станиславским, Бакстом, известным доктором Боткиным...Две дочери мецената в середине прошлого века написали воспоминания о жизни с отцом. Одна – Александра – сделала это в СССР. Другая – Вера – в США, куда эмигрировала со своим мужем, пианистом Зилоти. (Кстати, американские потомки коллекционера приезжали на юбилейные торжества в этом году. И даже преподнесли в дар галерее рисунок Андрея Рябушкина «Старое и новое».)[b]Брат городского головы[/b]Семьям детей Третьяков помогал до конца жизни. Благо, средства позволяли – в коммерции ему везло. Коллекционер был директором правления Ново-Костромской льняной мануфактуры, совладельцем торгового дома «П. и С. Братья Третьяковы и В. Коншин». Ему и его брату Сергею принадлежали отделочная и бумагокрасильная фабрики в Москве.Братья не только совместно вели дела; их увлечения тоже были схожи. Сергей Михайлович коллекционировал западное искусство. Свое собрание он завещал городу. Позднее оно пополнило собрания ГМИИ им. Пушкина и Эрмитажа.Между прочим, долгое время Сергей Третьяков был гораздо известнее брата. Несколько лет он занимал должность московского градоначальника. Именно он руководил Первопрестольной, когда открывали памятник Пушкину. А посмотреть собрание Павла Третьякова городские газеты зазывали так: «Приходите в галерею брата нашего городского головы!» Кстати, иногда там вывешивали картины и Сергея Третьякова. Но вообще-то свою коллекцию он держал при себе, и доступ к ней можно было получить только по знакомству.Сейчас около 30 картин из собрания Сергея Третьякова будет представлено на выставке, посвященной жизни двух братьев. Среди работ – полотна Коро, Милле, Добиньи, Курбе. И, конечно, знаменитая «Деревенская любовь» Жюля Бастьен-Лепажа, от которой с ума сходили и Суриков, и Серов, и Нестеров.В соседнем зале – порядка ста работ из собрания Третьякова-старшего. Репин, Ге, Перов, Шишкин, Рерих... Интересна история уменьшенного варианта картины Василия Сурикова «Покорение Ермаком Сибири». Павел Третьяков хотел купить ее подлинник и давал за него художнику 30 тысяч рублей. Но в то же самое время коллекцию для своего музея (названного впоследствии Русским) собирал и Александр III. Он платил за полотно 40 тысяч. В итоге картина, конечно же, досталась царю. Но чтобы не обижать Третьякова, Суриков написал ее копию небольшого размера и преподнес в дар московской галерее.[i]Выставка открыта до 30 сентября[/i]