Анатолий Кучерена: Меня вывели из игры

[i][b]Анатолий Кучерена [/b]в представлениях не нуждается. Тем более нашему читателю. Он ведет у нас еженедельную юридическую рубрику «Право-слово».Но вот случился перерыв. Москвичи прекрасно помнят, чем он был вызван.На одного из самых известных московских адвокатов было совершено покушение (в это время он защищал интересы Лисовского от обвинений Налоговой полиции).Поломали несколько ребер, досталось голове, лицу.Какие-то кадры мы видели по НТВ. Но уже тогда, в конце декабря, мы с Анатолием договорились: как только он будет в состоянии общаться, первое интервью — «Вечерке». И вот встреча.[/i][b]— Что это было? [/b]— В первые дни я вообще не понимал, что происходит. Правда, надо отдать должное журналистам, основная масса не поддалась на провокационную утку МВД по поводу бытового характера нападения. Конечно, я никого за руку не поймал, и трудно утверждать, что это дело рук спецслужб или правоохранительных органов. Но хронология событий позволяет сделать определенные выводы. Я примерно в восемь часов вечера уехал к Лисовскому. С работы. При этом я забрал помощника, Катю, ты знаешь, она учится в институте. Я высадил ее на Садовой-Кудринской — это на полпути к Лисовскому... Я был у Лисовского примерно до 10 часов вечера. На мобильный позвонила Катя. Я ей сказал: надо приехать, набрать материал, с которым я утром поеду в Налоговую полицию. Я приехал в одиннадцатом часу в офис. Сел писать бумаги, ходатайство, жалобу по поводу обыска, проведенного у моих клиентов, — это показывали по телевизору. Отдал девочкам печатать бумаги и спустился к машине за забытыми на заднем сиденье листочками. (Мы тогда сидели в офисе на Пречистенке). Спустился вниз, хотел подложить под дверь булыжник — было холодно, не хотелось ждать, пока откроют сверху кодовый замок.Пока я искал булыжник — удар по голове. Дальше я уже ничего не помню.[b]— Сколько все-таки было человек? [/b]— Может, два, может, три — не помню. Там всегда горел свет, я следил за этим. А тут — темнота. А когда, очухавшись, поднялся наверх — помощники были в шоке: фонтаном из головы шла кровь. Я летал по офису, нес какую-то ахинею. Потом они меня поймали, достали лед, вызвали «скорую», охрану. Увезли в больницу.[b]— Кто сейчас этим занимается? [/b]— Сейчас этим занимается следственное управление ГУВД. Не знаю, насколько эффективно они этим занимаются...[b]— Имеют ли основания разговоры о том, что кто-то усиленно выталкивал тебя из этого процесса? [/b]— Да, на самом деле поступали звонки. Без особых угроз, но в вежливой форме предлагали отойти от этого дела... По характеру нанесения телесных повреждений однозначно следует, что задачи у этих людей убить меня не было. Если б хотели — убили бы. Просто акция устрашения.Но странно, почему именно накануне допроса? Это не может быть просто стечением обстоятельств.Для меня бытовые версии исключены абсолютно. Я это в больнице анализировал. У меня конфликтов ни с кем не было. За исключением следователей, правоохранительных органов. Корни происшедшего — в моей профессиональной деятельностью.Меня знают в городе, знают, как я отношусь к работе. Я не знаю, что такое суббота, что такое воскресенье — я все время на работе. Веду дела, пишу статьи, пишу книгу, диссертацию, в декабре должен был защищаться...[b]— Я считаю, что в городе есть три адвоката — Резник, Падва и Кучерена...[/b]— Это не самое мое сложное дело. Поверь, я вел очень сложные дела. Возьмите Обухова, которого подозревали в шпионаже в пользу Великобритании. Со мной контрразведчики на страницах газет дебатировали.Когда это было в нашей истории — чтобы контрразведчики с адвокатом в дискуссию вступали в СМИ? С Ковалевым был очень непростой процесс. Там все спецслужбы были завязаны. С Карповым — разве простое было дело?..[b]— Короче говоря, тебя выключили сейчас из дела? [/b]— Да. Конечно, Лисовский бывает у меня, консультируется, но дело я не веду.[b]— То есть, я хочу сказать, что Лисовский ведь никак не мог быть причастен к выводу тебя из игры. Иначе — это же полный беспредел.[/b]— Ну, тогда о чем можно вообще говорить. Я полностью исключаю эту версию. Я же с ним работаю не первый год — четыре года. И потом, смотри, я лежал в больнице, и мне принесли газету «Коммерсант-дейли», где речь шла о том, что Налоговая полиция пригласила к себе в гости для чаепития ту самую элиту, которую подозревали во всех налоговых грехах. Так что это за чаепитие? Это ведь тоже метод давления на людей, чтобы они изменили свою позицию! И это буквально через неделю после моей истории. Ну что это такое? Для меня это подозрительно. Ведь любой человек в нашей стране имеет возможность высказать свою точку зрения. Но это не говорит о том, что Налоговая полиция имеет право вызвать человека и обрабатывать его, чтобы он изменил свою точку зрения. А потом, пойми меня правильно, это ведь касается не только Лисовского. Это касается каждого из нас. Если мы сейчас закроем на это дело глаза и будем ждать, то, поверь, это ведомство будет хлеще, чем КГБ. Это был пробный шар.[b]— Кажется, их шар не попал в лузу. Что дальше? [/b]— Я говорил, кричал везде, что это противозаконно. Я говорил, что нельзя проводить войсковую операцию против одного лица. С масками и автоматами... Я понимаю, если убийство совершено, тяжкое преступление — тогда да. Но как объяснить направление двух сотен вооруженных лиц для проведения обыска? Сколько денег потрачено на это? Давайте посчитаем. По постановлению следователя, Лисовский должен государству 243 тысячи рублей.Какие деньги были потрачены на проведение этой войсковой операции? А что искали там? Однозначно, акция устрашения, демонстрация силы. Если адвоката бьют за то, что он профессионально работает, с одной стороны, это глупо и смешно, с другой —страшно. Правильно Михалков сказал: адвокат — тот же врач.[b]— Версия — выбить хорошего адвоката, а с другим следствие пойдет совсем другим путем...Тоже ведь не совсем абсурдная версия? [/b]— Конечно. У каждого адвоката свой метод работы. Что касается дела Лисовского — я с первых дней говорил, что состава преступления в его действиях нет.Если исходить из смысла статьи 198 УК, то человека можно привлечь к уголовной ответственности в двух случаях. Первый — он не подал декларацию, второй — когда он умышленно исказил данные, которые изложены в декларации.Третьего не существует. Вернемся к Лисовскому. Он декларацию подал.Данные он не искажал. Он их получал из бухгалтерии.Он не математик, он не физик, он не может считать это все. Так какое преступление совершил Лисовский? Налоговая полиция говорит: Лисовский не заплатил 243 тысячи рублей. Лисовский с этим не соглашается, возникают спорные отношения. Что ему делать? Он готовит материалы и подает их в суд и в суде пытается доказать, что эта сумма является вымыслом. Это цивилизованный порядок выяснения отношений.[b]— Твои отношения с клиентами после нападения на тебя не изменились? [/b]— Мне не нравится это слово — клиенты. Я предпочел бы употреблять слово «доверители». Не изменились. Более того, я не ожидал такой моральной поддержки, которую они мне оказали. Поддержка Кобзона, Михалкова, Музыкантского, Ковалева, Любимова, Юрия Яковлева... Все рвались в больницу. Хотел бы через «Вечерку» всем сказать спасибо, кто меня поддержал.[b]— Была еще пьяная версия...[/b]— Это самая смешная версия. Я уже забыл, как пьют. У меня завтра Михалков, Кобзон, Лисовский, Любимов с «Таганки», Ковалев. Когда пить? [b]— Эта версия была запущена МВД? [/b]— Конечно! И это еще раз убеждает в том, что в МВДшных структурах очень хотели, чтобы я не путался под ногами, когда была организована такая мощная наступательная операция. В таких случаях юристы — всегда помеха... Ведь в тот момент «наступательные силы» уговаривали, чтобы Лисовский побыстрее заплатил. И закрыли бы это дело. А я как раз был противником того, чтобы Лисовский побыстрее заплатил. Раз они взломали двери, перевернули все вверх дном, то о какой «доброй воле» может идти речь! Кроме того, я не мог закрыть глаза на то, что обыск проводился с участием спецназа, сотрудников МВД, ФСБ. Что там делали сотрудники ФСБ, если речь шла о налоговом преступлении? Это прерогатива Налоговой полиции. Конечно, когда я об этом заявил, кому-то все это не понравилось. И меня вывели из игры.