[b]Режиссер Владимир Бортко снимает «Тараса Бульбу». Съемки в Запорожье уже заканчиваются. Дальше – Каменец-Подольский, Санкт-Петербург. Летом съемочная группа вновь вернется на берега Днепра. Жену Тараса играет народная артистка СССР Ада Роговцева. Как говорит сама актриса, нынче ей приходится жить на три дома.[/b]– Началось это еще с тех пор, как я стала сниматься на «Ленфильме» и «Мосфильме». Вначале у Иосифа Хейфица в картине «Салют, Мария», а потом у Даниила Храбровицкого в «Укрощении огня». А теперь мой «бермудский треугольник» – Киев, Петербург, Москва. В столице мы живем вместе с дочерью Катериной, которая играет в театре Романа Виктюка.[b]– Тяжело все время жить на бегу?[/b]– Издержки нашей профессии – разъезды, поезда, гостиницы, роли приходится учить на ходу. Случается, что и недосыпаешь. Но по мне лучше такая старость, чем сидеть дома и вязать носки.[b]– А когда случаются паузы, чем вы их заполняете?[/b]– У меня есть преподавательская работа. Пишу книги. Первую посвятила мужу. Сейчас пишу о своей семье. А если учесть, что у меня еще есть 25 соток земли с садом, – мысль, будто я брошена и никому не нужна, даже и в голову прийти не может. Я точно знаю, что своей-то яблоньке и каждому цветочку я нужна уж точно. Хотя в каждое из этих дел я всегда вкладывала большой человеческий труд. Талант тоже, но труд, труд до пота – это уж в первую очередь.[b]– Частенько, когда приходит слава, актер «подсаживается» на этот успех и уже физически не способен пережить его потерю. Вас это коснулось?[/b]– Я 670 раз сыграла спектакль «Варшавская мелодия». Двадцать лет я не могла выйти из театра, чтобы у дверей кто-то не прошептал мне взволнованно: «Я люблю вас… Я вас так люблю!» Потом стали говорить: «Ах, как вас любит моя мама!» Теперь говорят: «Ах, как вас любит моя бабушка!» В последнее время стало звучать грустное: «Как вас любила моя бабушка». Значит, жизнь не останавливается…[b]– Какие женские черты вы считаете наиболее ценными?[/b]– Лучшее качество — женское достоинство. Когда человек остается со стержнем внутри, жизнь ломает обстоятельства вокруг, но не его самого. Особенно страшно разрушает женскую личность любовь – неудачная, безответная. И в этих обстоятельствах выстоять – это очень много. Есть женщины, которые умеют перерабатывать даже зло в добрую силу, вот это я ценю.[b]– Как вам живется в Москве?[/b]– У меня сейчас несколько работ: студия, антрепризы. В прошлом году вышел телесериал «Счастье по рецепту». А моим настоящим театральным домом, может кто-то и не поверит, стал ЦДКЖ – Центральный дом культуры железнодорожников. И когда я играю здесь, то говорю себе: «Слава Богу!» Тут особенное место, замечательные спектакли, душевные люди. И редкая театральная атмосфера.Она чувствуется уже на подходе к зданию. А знаете, с какой теплотой, с какой любовью тут меня всегда встречают? Я же как актриса чувствую это на расстоянии! Не было случая, чтобы не расспросили о моем здоровье, не сказали что-то приятное, пожелали здоровья, успехов, посочувствовали…Артисты, работающие в антрепризе, лишены стационара, мы ведь с Олечкой Волковой много лет служили в стационарных театрах и хорошо понимаем, что значит его потерять. А здесь мы обрели то, что утратили. И все привычно, традиционно, на своих местах. Вот мой стол, а там – Олечкин. Даже обещали сделать ремонт, станет еще лучше. И знаете, я не встретила в Москве такого артиста, который бы не мечтал поработать на этой сцене. Хотя столице грешно жаловаться на разнообразие театральных премьер и постановок. Да и само количество театров в Москве все продолжает увеличиваться.[b]– Последнее время вы активно снимаетесь в кино. Среди запомнившихся картин можно назвать «Зимний роман», «32 декабря», «Московская элегия». А с Киевским театром русской драмы, в котором вы проработали 33 года, расставание было болезненным?[/b]– Я не согласна с творческой политикой нынешнего художественного руководителя Михаила Резниковича. Этот путь не для меня. И после того как я отплакала, отгоревала, жизнь вновь мне показалась прекрасной. Во-первых, я сохранила здоровье, а во-вторых, обрела массу новых интересных партнеров в кино и в антрепризе. Это Армен Джигарханян, Андрей Мягков, Зиночка Шарко, Ниночка Усатова, Олечка Волкова. К тому же я успела почувствовать вкус свободы, поняла, что меня в Москве по-прежнему любят и ждут. Это дает и новые силы, и желание показать что-то новое, еще не сыгранное. И вот, смотрите, сам Бортко позвал именно меня на роль жены Тараса Бульбы. Значит, не все еще я успела раскрыть, есть и в моей актерской судьбе что-то тайное…[b]– Ада Николаевна, что вас еще интересует, кроме сцены?[/b]– Жизнь, во всех ее проявлениях.[b]– Вы довольны своей судьбой?[/b]– Человек никогда не может быть доволен всем, но он должен всегда трезво оценивать ситуацию и понапрасну не дергаться. К примеру, я уже не могу играть роли, о которых еще недавно мечтала. Как говорится, время ушло. Так что же мне из-за этого на стенку лезть? Поэтому я довольствуюсь тем, что мне предлагают, и пытаюсь делать это достойно. Потому что нынешняя Роговцева не должна подвести прежнюю Роговцеву, которую помнит зритель.[b]– На каком месте должно быть у женщины-актрисы творчество?[/b]– Все круто перемешано в жизни – любовь, творчество, дети. И если человек одарен, талантлив, то рождение детей, любовь, которая приходит к нему, делают его только возвышеннее. Говорят, влюбленность указывает человеку на то, кем он должен быть. Ведь, когда приходит любовь, это вовсе не означает, что ты забываешь обо всем на свете, погружаешься в море страстей. Нет. Ты становишься лучше, активнее, созидательнее. А еще любовь помогает жить. Дети – тем более. Они углубляют жизнь, дают опыт. Бесценный опыт для творчества.[b]– Уходит любовь, вырастают дети, что тогда остается?[/b]– Но есть ведь на свете женщины, которые не встретили свою любовь? Есть люди, у которых нет детей. У каждого своя судьба, своя дорожка, свой крест. И как говорил Чехов: «Неси свой крест и веруй». Самое тяжкое испытание для человека, конечно же, старость. Но ведь не всем удается дожить до старости, значит, это нужно принимать, как дар Божий, и достойно ее проживать. Быть добрым, милосердным, мудрым. Дарить любовь и быть любимым. А когда человека любят, то ему ничего не страшно на этом свете.