То, чего вы не знали о Лужкове

[b]М[/b]атушка нашего многократного мэра, Анна Петровна, как утверждают, происходит из села в Башкирии. В результате явно евразийские черты лица Юрия Лужкова одно время превратили его в нашего отечественного Гомера. И не потому, что столичный градоначальник пишет стихи, а потому что сразу несколько российских республик принялись искать в его облике отражение собственных этнических корней. За честь быть родиной Гомера, как известно, боролось семь греческих городов. У нас масштабы покруче. Говорят, что Юра, средний сын, любил называть свою мать Петровной.[b]К[/b] слову, земляков своей матери Лужков никогда не забывал. И когда получил крупный гонорар за книгу «Мы дети твои, Москва» (по деньгам середины девяностых – 70 миллионов рублей), то распорядился на эти средства купить трактор и отправил его на родину Анны Петровны. Причем договорился с руководством района, что машина будет обслуживать огороды пенсионеров.[b]Б[/b]атюшка мэра, Михаил Андреевич, приехал в Москву из тверской деревушки в голодную пору начала 30-х годов и поступил на работу на нефтебазу, что впоследствии сыграло немалую роль в выборе профессии его сыном. Человек он был рукастый – умел плотничать, слыл мастеровитым столяром.[b]С[/b]емья у Лужковых была многодетная – у мэра было еще два брата. Как и все в послевоенные годы, не слишком благоденствовала. А потому будущий мэр, бывший, по отзывам однокурсников из «керосинки» (Институт нефтегазовой и химической промышленности), веселым парнем, отнюдь не слывшим абстинентом, был крайне неприхотлив в одежде. И не комплексовал, появляясь в народе в простом ватнике или безразмерной зеленоватой куртке, попавшей в Россию с другими военными трофеями. В юности у нынешнего мэра были прямые темные волосы, хотя уже лет в восемнадцать наметились залысины.[b]К[/b]стати, из «керосинки» молодой Лужков вышел не только с престижным «поплавком», значком об окончании вуза, но и с медалью «За освоение целинных земель». Студентом он вообще познал много профессий – в фартуке дворника мел родные улицы, разгружал вагоны на Павелецком вокзале, ездил в колхозы на заготовку сена и поднимал целинные земли. Так вот, друзья потом одалживали у него награду, чтобы покрасоваться перед экзаменаторами и, естественно, девушками.[b]В[/b] молодости Лужков активно занимался спортом – бегал на лыжах, добился в спортивной гимнастике второго разряда. Затем было не до активных занятий. Но когда костюмы, мягко говоря, стали жать, вновь вернулся на спортивные площадки. В частности, на футбольное поле. Футбол – игра коллективная – дал возможность не просто форму поддерживать, но соратников по-особому сплотить. Многие за честь считают быть приглашенными на традиционные мэриевские матчи по средам и субботам. Однако стоит Лужкову куда-нибудь уехать в «футбольный день», как число начальствующих «персоналок» в Лужниках резко снижается.[b]О[/b]тличительная черта мэра, по заверениям многих, это стремление дойти до самой сути в вещах, которые, казалось бы, не имеют никакого отношения к его основному делу. Его старинные друзья вспоминали, как в свое время Юрий Михайлович наловчился ставить дачные домики своим близким. А когда встал вопрос о печке, то взял в руки специальную литературу, покумекал и стал складывать печки своими привычными к любой работе руками. Позже, в восьмидесятые годы, когда был брошен лозунг создания при всех предприятиях подсобных хозяйств, Лужков вдруг решил заняться пчеловодством, заявив, что, дескать, картошкой на дачах уже никого не удивишь. И опять-таки начал с теории.[b]Ж[/b]есткий и властный Лужков может быть легким и остроумным. Рассказывают, что во время работы над биографической книгой «Мы дети твои, Москва» редактор позволил себе вольность и в главке, посвященной событиям августа 1991 года, в частности сносу памятника Дзержинскому, сравнил этот монумент с фаллическим символом. Юрий Михайлович попросил этот эпитет убрать, зачем, мол, такую хорошую вещь с памятником сравнивать. А в интервью одной из газет как-то заявил: «У меня в кепке вмонтирован компьютер, где есть и сектор секса». Кто бы сомневался. Два сына и две дочки – солидный мэрский вклад в решение демографической проблемы.