Девять с половиной кругов ада

[b]Полнометражный дебют Митрошиной снимался в муках ( в основном денежных) с 1998 по 2006 годы. Фильм участвовал в программе «Летняя эйфория» Андрея Плахова на последнем «Кинотавре». Это вольная экранизация произведений Даниила Хармса (Ювачева) – русского писателя, трагически погибшего в застенках НКВД в начале Второй мировой войны.[/b]Парадоксально, но интерес к странным творениям писателя-денди возник у широкого читателя лишь в середине 60-х годов, когда цензура временно ослабила свою хватку после падения режима Хрущева. Одновременно с появлением переводов произведений Франца Кафки и Эжена Ионеско тогда возникла некоторая мода и на миниатюры Хармса («Случаи»), ибо в них просматривалось и влияние немецкого экспрессионизма, и театра жестокости (задолго до Антонена Арто).В отличие от югославского фильма «Случай Хармса» и российской ленты Олега Ковалова «Концерт для крысы» режиссер Митрошина не стремилась дать лишь иллюстративную визуальную интерпретацию произведений Хармса: стихов, рассказов, писем и даже ключевых моментов его трагической биографии.Случаи Хармса объединены в цельный сюжет лишь присутствием сквозного персонажа: лирического героя, застенчивого подмастерья-электрика (Александр Рахманинов) в фуражке и с сумкой монтера. Именно он проводит зрителя по девяти с половиной кругам ада. Они же плотно населены «порочными» персонажами из коммунальных квартир тридцатых годов. Им суждено пасть: перевернуться вверх ногами и упасть в эти голубые и равнодушные небеса. А пока – задирает юбку архетипическая Ирина Мазер; как насекомое Кафки, барахтается на полу в коридоре Мышин (Леонид Соловьев); по небу летают ложки и вываливаются из окна на снег зловещие старухи.А параллельно по небу бегут строчки рукописей Хармса, которые (как и у его современника Булгакова) не горят. Фарсовые ситуации обрамляются не только кинохроникой радостных парадов пионеров и физкультурников, но и горестными проходами блокадников с саночками, нагруженными гробиками. Из репродукторов звучат песни, вальсы и фокстроты тех лет, а музыку к фильму написал сам Леонид Десятников. Не обошлось и без вечного Баха, любимого композитора Тарковского. А один капитан НКВД (Дмитрий Персин) даже исполняет в клочковатом фильме ироничную песню «Пограничники» (слова Хармса).Девять черно-белых дней молодой электрик чинит проводку, несет свет жителям коммунальных квартир. Но еще Иосиф Бродский писал, что в «лампочке есть ужас пола». «Смелый новый мир» (по роману Хаксли 1932 года) рождался в России в муках. И в фильме скрытой феминистки Митрошиной гигантские женские фигуры подавляют слабых мужчин. Для них (по Данте и Фрейду) жизнь – это темный лес, они ее боятся как Волчиц. Особенно впечатляет одна матриархальная фигура, прячущая груди под бюстгальтером, заимствованным почему-то у небезызвестной певицы Мадонны. Если на плакатах Родина-мать призывала к бдительности, то в быту она просто не дает слабым мужчинам полакомиться маслом. Визуально большинство кадров тщательно выстроено, напоминает лучшие образчики старинных фотографий. И это картину роднит с фильмом Алексея Германа «Хрусталев, машину!».В этом мире можно ухватиться только за обыденные вещи, но они вытесняют людей-тараканов на периферию. В тоталитарном мире все расчислено, а чудесам нет места для проявления. Они остались в религиозном обществе прошлого. И поэтому фильм логически завершает мультик, построенный по законам конструктивизма и снятый с применением компьютерной графики. В нем Сталин предстает всемогущим дворником с усами, выметающим метлой (как мифологическая Баба-яга) весь сор прошлого, а мрачные бульдозеры перемалывают детей в плоские фигуры. Да здравствует одномерный человек! Летают механические комары, мало чем напоминающие самолеты. Но, как пелось в одной советской песне, «первым делом самолеты, ну а девушки? А девушки потом».В целом лента получилась насыщенной мрачными образами, но этим образам чаще всего не хватает пугающей поэтической силы. Возможно, автору не хватило элементарных денежных средств, чтобы посоревноваться с лучшими визионерами Запада (вроде Терри Гиллиама), но ее дерзкий почин снять своего женственного Хармса впечатляет.