Возьмите Василича в Куршевель

[b]…Я летела с горы на лыжах, как снаряд, с диким воплем: “Доро-о-ог-у-у!!!” Нормальные лыжники шарахались в сторону. На финише я падала на снежный наст местом, которое на моем уровне мастерства вполне заменяло тормоз.[/b]“Отлично!” – говорил Василич, видя мою волю к победе. Он всячески прикрывал мой позор и вселял веру. Я снова ползла в гору… Сейчас модно кичиться “распальцовкой” Куршевеля, крутыми лыжами-ботинками по стоимости автомобиля, костюмчиком по цене кухонного гарнитура. Но вы спросите этих крутых: “Что вы знаете о лыжах?” Для Василича Куршевель – как Марс. Но он знает тайну лыж, их душу. Он с ними – в родстве.Горные лыжи – вся его жизнь. Прежде катался сам, теперь учит кататься детей – тренер детско-юношеской школы МГФСО спортивного резерва, что на Воробьевых горах. Мастер спорта СССР. Кажется, сколько существуют эти горы, столько “живет” на них Василич, как зовут его “за кулисами” ученики. А по паспорту он – Владимир Васильевич Лутовинов.[b]Лыжи родились до теннисных ракеток[/b]Ему перевалило за пенсию. С гор на печку скатиться легко, но Василич привычно “держит трассу” и “в расход” себя не пускает.Живет на зарплату – пять тысяч деревянных. Кое-какие выплаты за юных чемпионов иногда получает. В секции у него тридцать ребятишек. Каждый Божий день – на горе. Лишь по понедельникам Воробьевы склоны томятся без Василича.Он на этих холмах, почитай, вырос и застал их почти в “первозданном” виде. Это мы думаем, что трамплин на Воробьевых стоял всегда. А Василич видел иное – он тут с 1948 года гладит склоны. Тогда никаких трамплинов, ресторанов, подъемников здесь в помине не было. Воробьевка выглядела типичной подмосковной деревней. Детей сюда сбегалось море. Московские мальчишкидевчонки “самотеком”, без всяких секций осваивали склоны Потылихи, где Сетунь впадает в Москву-реку. Но с середины 50-х годов там выросли правительственные дачи и отгородились “от демоса” высоченными заборами.Спуск был скромным – метров 250, да и то, если Москварека хорошо замерзла и пускала трассу с пологого берега на заснеженный лед. “Лобное” место, где нынче трамплин, было торжественным – только для соревнований.Жизнь тут бурлила: открытиезакрытие сезона, первенство Москвы, “Спартака”, “Локомотива”, “Зенита”, призы московских газет… Это только сегодняшнее поколение думает, что на горные лыжи Москва встала вместе с Путиным, выбросив ельцинские теннисные ракетки за борт истории.[b]Держим трассу![/b]Раздевалка горнолыжной секции ютится в кирпичном здании у подножия трамплина. Тут ни шкафчиков, ни туалетов, ни мини-кафешки, где родители и дети могли бы бутерброд съесть, чаю выпить. Но у Василича редкая способность обустраивать пространство – свойство родом из наших коммуналок: комнатка в семь квадратных метров непостижимым образом вмещает в себя десятки пар лыж, ботинок, палок, сумок, инструментов, детских курток и даже зеркало для вертлявых девчонок…Порядок здесь идеальный. А для “выпить чайку” и “согреться” – из-под потолка “спрыгнет” раскладной столик.Василич вообще основателен. А в смысле наладки лыжкреплений-палок – Левша. Канты, точенные Василичем, – с гарантией космических аппаратов: держат на любой ледовой залысине. Знающие толк в лыжах за наладкой идут именно к нему – наточит, пропарафинит, душу вдохнет… Профессиональный путь Василича – без горных подъемов и спадов. Школа, спортивный техникум, институт физкультуры, соревнования, поездки, тренерская работа…Василич “жил” на Воробьевых под разной вывеской: “Трудовые резервы”, “Урожай”, “Спартак”, “Локомотив”… Не менялось только его призвание – тренер. Но и сам на соревнованиях выступал, выигрывал важные турниры. С 1957 по 1961 год был членом сборной СССР.Вся жизнь – в режимах, в поддержании формы, в авральном ремонте болячек и травм. Колени у Василича не просто без менисков – вовсе без связок: “складываются” в обе стороны.По ночам ноют. Печальная плата за волю к победам и допотопное снаряжение: “Нам было по молодости не до докторов и справок – получил травму, залил хлорэтилом, забинтовал и – снова на старт. А ночью – парафиновые ванны, растирка, массаж, зубовный скрежет…”[b]Мозоли вместо ботинок[/b]Ведь на чем катались – смешно сказать. На лыжах устанавливались скобы с кольцами, а ботинки к лыжам привязывались сыромятными гужевыми ремнями.Василич шутит: “Если лыжник падал, ничего не отстегивалось – только ноги”. В конце 50-х годов доморощенные умельцы придумали “костыли” – скоба приворачивалась к лыже на шарнир с внутренней стороны, что позволяло хоть как-то держать голеностоп. Палки были “цельнотянутые”, тяжелые – из титана. Но были и камышовые, и бамбуковые – гоночные. Их Василич больше любил – за легкость, удобство, теплоту. Правда, при первом приличном ударе они разлетались вдребезги. Приходилось брать с собой на соревнования по три-четыре пары.До 1962 года даже члены сборной катались на деревянных лыжах с открытым кантом, сделанных из ясеня или гикори. Гикориевые были особенно крепкими и пластичными. Потом “сборников” снабдили норвежскими лыжами, потом “найсами” – мечтой поэта. Когда в Москве только начали появляться чешские, болгарские, польские лыжи, в мире уже царствовали “Кнейсел”, “Россиньол”, “Близзард”, “Фишер”, а Европа имела все передовые технологии, отлаженное производство, сети дистрибьюторов и промоутеров. Мы в это время строили коммунизм.Потом наши соотечественники стали больше ездить и повезли из-за границы фирменные лыжи и ботинки. Но настоящие магазины горнолыжного оборудования появились в Москве только после “революции” 1991 года. Сейчас там есть всё.[b]Сколько стоит покататься[/b]“Горнолыжный спорт – скоростной спуск денег”, – сказал сатирик. И это похоже на правду. Мы с Василичем подсчитали, во что родителям обходится экипировка ребенка.Если заниматься всерьез, поспортивному – пять-шесть раз в неделю, нужны минимум три пары лыж и палок плюс крепления, комбинезон, шлем, перчатки, утепленные костюмы… Итак: одна пара лыж обойдется примерно в 200 долларов, крепления – не меньше 100, ботинки – 150, палки – 10–20, шлем – 40–60, перчатки – 20–50, комбинезон – 200–250, утепленный костюм – 100… И это по очень средненьким ценам! К тому же нужны еще носки, нижнее белье, подшлемник, очки.… Обходится вся эта амуниция в среднем 1500–2000 долларов.Но экипировка – не все. Еще подъемники. Допотопный – бугельный для ребят из секции бесплатный. За кресельный дети до 14 лет платят 5 рублей за подъем, те, кто постарше, – по 10 рублей. В итоге один подъемник в месяц обходится в 1600–3200 рублей.[b]Куда девались чемпионы?[/b]“Сейчас в лыжный спорт неохотно идут, – вздыхает Василич. – Больше учатся для себя, для здоровья” Неудивительно! Чтобы потянуть шестиразовые тренировки в неделю – большая мотивация нужна. И я, как мама, хорошо понимаю родителей: они хотят, чтобы ребенок дышал свежим воздухом, отвлекался от улицы. К тому же им хочется видеть своих детей не только спортивно продвинутыми, но и образованными. А вот для сверстников Василича лыжи были не данью моде, а настоящим увлечением.В горнолыжную секцию дети идут хотя бы для здоровья. А вот, например, на прыжки с трамплина найти желающих невероятно трудно: “сизифова” работа: себя тащишь в гору, лыжи тащишь на себе. Василич и за прыгунов переживает: “В этом году большому трамплину на Воробьевых полвека исполнилось. На нем раньше немцы, финны, австрийцы с нашими прыгунами состязались. А последние двадцать лет трамплин не видел ни одного иностранца!” Василич печалится, наблюдая наших горнолыжников по телевизору на крупных чемпионатах. Россия входит лишь в мировую тридцатку. География сборной сократилась – москвичей там очень мало, в основном приезжие. “Если государство не будет помогать талантливым детям из малоимущих семей, – уверен Василич, – далеко на лыжах не уедем”.Да, собственно, где лыжникам тренироваться? За бортом самоопределения остались горнолыжные базы: Чимбулак под Алма-Атой, Бакуриани в Грузии. Остались Завьялиха под Пермью, Терскол в Кабардино-Балкарии, Кировск на Кольском полуострове, Абзаково на Урале.Но им далеко до трасс международного уровня. Тренироваться можно только за рубежом, участвовать в международных соревнованиях со всей мировой элитой. Но и для этого нужны деньги.[b]“Лыжи – это голова и ноги”[/b]На Воробьевых есть коммерческая “Русская школа”, где за кругленькую сумму вас научат кататься. Василич тоже мог бы неплохо зарабатывать. Но, вопервых, он с любым желающим заниматься не станет – возьмется только за тех, у кого видит в характере стержень. Во-вторых, даже за приличные деньги детей не бросит. “Не могу без них”, – говорит. И тянет свою лямку, продолжает с ними возиться. Даже когда кричит, ворчит, ругает, дети чувствуют тепло, которое он излучает. А когда уже взрослые ученики забегают, с праздниками поздравляют, Василич, как снеговик весной, просто тает.Лыжи можно купить, а вот характер не купишь. Василич за свою жизнь многих знаменитостей кататься научил, но скольким отказал! “Стержня” не увидел. Поименно назвать категорически отказался.Он нутром чувствует людей, детей – особенно. Да, у кого-то слабоват характер. Но Василич его кует: “Оттолкнуть ребенка не имею права: один созревает в девять лет, другой – в двенадцать”. Четырехлетним “лыжникам” терпеливо объясняет, где правая нога, где – левая. Строго требует: “Если пропустил тренировку – приседай дома: ноги должны быть в форме”.Азбука Василича: “У лыжника должна быть голова и ноги, ноги и голова. На самом деле нужны и ноги, и пресс, и руки, и гибкость, и ловкость… Но ноги – главное. Хоть ты на “карвингах”, хоть на классических лыжах, без физической подготовки – никуда. Не умеешь на перекладине подтягиваться или уголок в висе делать – иди трудись! Плюс реакция. При скорости свыше 100 км в час любое промедление на горе просто опасно.И в голове ничего лишнего не должно быть, как у музыканта перед выступлением: только трасса. До старта нужно ее в тонкостях изучить и “сложить” в голове модель спуска, продумать каждый маневр. А уж если стартуешь десятым, двадцатым – запомни, где появилась “трещотка” – ямы, лед, бугры. Для победы все важно: как спал, как настроился, туман или оттепель на трассе. Выигрывает тот, кто смелее, умнее, хитрее”.[b]Что делать лыжам летом?[/b]Для Василича все очевидно: “Лыжи должны кататься!” Нельзя им спать и отдыхать. Лыжи – как люди: должны держать форму.Василич уверен, что у лыж есть чувства. И подбирать их надо под характер. Если человек жесткий, ему и лыжи нужны пожестче – чтобы надавить мог от души на поворотах. Человеку деликатному требуются лыжи помягче – чтоб “входил” с носочков и пяткой мягко заканчивал. Если это не учитывать – дискомфорт при катании гарантирован. Василич верит в то, что лыжи сами выбирают владельца, как ребенок – родителей.Лично моя боль: Василич никогда не бывал на альпийских трассах горнолыжной Европы – не по карману. А я – увы! – помочь ему деньгами не могу. Потому состоятельным людям даю дельный совет: возьмите с собой в Альпы Василича. На крыло профессионально, без “воды”, поставит – другие раззавидуются! А Василич хоть глазком увидит, на каких трассах мир нынче катается. Только напомню: он берется учить лишь волевых и упорных. И “под клиентом” не гнется.Думаете, реклама? Значит, ничего вы про Василича не поняли.