Как Палыч со свахой «бодался»

[b]Москва сто лет назад была богата разными типами, которые нынче частью исчезли с лица земли, а частью так внешне изменились, что никто сразу и не признает в лощеных господах и дамах начала XXI века старых московских знакомых…[/b]Пожилой господин, которого при знакомстве можно было принять за провинциального купца третьей гильдии, был в Первопрестольной личностью довольно известной, а в определенных кругах – даже знаменитой. Знали его все, впрочем, только по отчеству – Палыч. Просто Палыч – и все! Так вот, этот самый Палыч ежедневно, как на службу, ровно к девяти утра приходил в третьеразрядный трактирчик, располагавшийся в те годы возле Тверской Заставы. Он заказывал пару чаю и неторопливо, со вкусом чаевничал. Палыч был выдающимся специалистом своего дела. Хотя дело это было «особого» рода.В трактире у него было что-то вроде конторы, где он принимал клиентов, а точнее – клиенток. Ведь, главным образом, к Палычу приходили московские свахи. Эти дамы были доверенными лицами многих семейств, причем не только в деле заключения брачных союзов. Они подсаживались за стол и заводили с Палычем деловой разговор, который посторонним ушам слышать не полагалось…– Вчерась пошла, стало быть, благодетельница моя, Анфиса Карповна то есть, в цирк, – шептала дама в узорном платке, приблизив губы к самому уху Палыча, – а там увидала одного борца. И так он, скажу я тебе, ей глянулся, что сегодня чуть свет послала за мной. Да и с ножом к горлу: «Ох, говорит, Пелагеюшка, так мне через того борца сделалось невмоготу! Уж ты расстарайся, представь мне его сегодня же вечером!..» И слышать ничего не желает: «Хочу, чтоб сегодня же вечером этот борец был у меня!..»– А твоя Анфиса Карповна вдовая что ли? – интересуется Палыч.– Третий год вдовеет, а прежде за стариком была – разъясняла Пелагеюшка.– Ну, что же, можно в ее беде помочь! – задумчиво произносил Палыч, прихлебывая чай с блюдца. – Достанем ей этого борца!– Только уж ты, батюшка, цену-то особенно не заломи!– А ничего! Ежели загорелось ей, то и заплатит! Коли сегодня хочет – в тридцать рублей ей встанет. А если через недельку, тогда за «четвертак» можно…– Господь с тобой, – махала на него руками Пелагеюшка, – какое там «через недельку»? Желают нынче же вечером.– Тогда готовь тридцадку.– Это за все? – осторожно интересуется сваха.– Жирно будет за такую цену «все», – осаживает ее Палыч. – Мое дело предоставить борца. А какой там у них с Анфисой Карповной разговор выйдет, меня не касается.– Ох, Палыч, дерешь ты с нашей сестры шкуру! Однако делать нечего – получай деньги. Все для людей стараюсь, а сама уж совсем без интереса в этом деле остаюсь…– Толкуй слепой подлекарю!– Ей-богу, не вру! Борец-то твой, он хоть ничего будет? А то вот недавно ты Дарье Векентьевне комического актера через меня доставил, а он у нее бриллиантовую брошку слямзил. Это тебе конфуз!– Во-первых, оказалось, что никакой он не комический актер, а просто жулебия, – объяснял задетый за живое этим замечанием Палыч. Во-вторых, я после того случая его из своих списков вычеркнул на веки вечные. А в-третьих, это не я доставил его Дарье Викентьевне, а она сама его где-то высмотрела. Если я кого рекомендую – так с ручательством. Мои господа, даже которые простого звания, как на подбор, честные!Разговор свахи с Палычем традиционно завершался угощением, которое оплачивала клиентка, отлично знавшая, что «глава фирмы» всем прочим напиткам предпочитает киевскую наливку.Платя Палычу «за услугу» сваха в накладе не оставалась, хоть и клялась, что «осталась без интересу» – она брала с клиентки рублей сто.Знатоки поговаривали, что устройства свиданий скучающим дамочкам с платными любовниками была лишь одной из сторон кипучей деятельности Палыча. Хотя, нужно признаться, что этот «комиссионер» был личностью довольно загадочной. Про него говорили, что он своими делишками нажил большое состояние, но наверняка никто этого не знал. Он поставлял товар и «нуждающимся» мужчинам, сватая им актрис и циркачек.Любителям «особого рода» доставлял он и товар нетрадиционного сорта, но брал за это много дороже, поскольку дело это было подсудное.А потом Палыч исчез. И никто в Москве не знал: вышел ли этот «купец третьей гильдии» на пенсию, сбежал из Москвы после какого-нибудь конфуза или, оказавшись между двух огней, сгинул без следа в одном из московских канализационных люков, как частенько случалось…