Белая-белая сказка

[b]Мастерская Александра Взорова – будто декорация, где все белым-бело. Книги с раскрытыми иллюстрациями, часы-ходики, печь, верстак – словно присыпаны тонким слоем муки.[/b]На самом деле это гипс. Гипсовая пыль – неизбежность, из которой рождается нарядная керамика и фарфор – блюда, декоративные панно, сервизы, уютные домики, венчающие трубы дымоходов. И конечно, печные и каминные изразцы. Их здесь больше всего.С тонкими, будто перышком выписанными русскими сюжетами, с шутливыми подписями: «Мужик – на охоту, баба – к соседу». Витражные, в ярких пятнах цветного стекла. Классические, где «нимфы резвою толпою» бегут куда далеко. Белосиние, с мельницами, в духе «кобальтовых голландцев». И сочные, избыточно многоцветные, под русскую языческую старину.Подчас изразцовые детали собираются вместе. И тогда выходит нарядная деталь будущего камина – цоколь, венец или картина Питера Брейгеля «Возвращение с охоты».В общем, вещи здесь живут своей жизнью. Но путь их рождения одинаков. Сначала замысел возникает в голове художника. Гуляет он, бреется или кушает: «Это должно быть так!» – вдруг прорезает мозг.– Как вспышка, озарение, приходит картина, зримый образ. И дальше только успевай – «пальчиками, пальчиками»… – поясняет Александр Взоров. При этом он подносит свои пальцы к самым глазам и делает быстрые мелкие движения, будто разминая податливый воск. Нервными окончаниями, подушечками точных касаний, нащупывая тот верный ход, который придаст глине сходство с увиденным однажды в голове образом.[b]Как вылепить хамелеона?[/b]…В детстве он был ужасным хулиганом. Как-то родители (отец – фронтовик, профессиональный военный, мама – художник-ретушер) послали его на лето к тете Феше в деревню под Малоярославцем. Местные мальчишки нашли трофейные пластинки.Разбили их. А остатками стали нещадно бросаться. Один из кусков угодил в Сашу. Тот, недолго думая, схватил его, метнул бумерангом в обидчика. Осколок винила угодил мальчишке в висок. Хлынула кровь. К счастью, обошлось без серьезных последствий. Зато уж к «городскому» после этого никто не приставал.Саша активно занимался спортом – стрельба из лука, борьба, гребля на байдарках. Даже культуризм. Но энергия все равно била через край. Чтобы направить силы ребенка в мирное русло, мама отдала двух сыновей (у Александра есть брат-близнец) в художественную школу на Красной Пресне.Рисование оставило подростка почти равнодушным. Но вот скульптура увлекла сразу и, что важнее, как-то сразу «пошла»! Так считала и педагог Валентина Шиповская. А потому вопрос, где учиться дальше, отпал сам собой. Конечно, в Строгановке!– Что это вы, батенька, взялись за разных гадов? – иронично заметил легенда академик Василий Ватагин, когда студент Взоров избрал объектами ваяния… медузу и хамелеона. Но, увидев готовые работы, уважительно пожал руку – как коллеге. В умении придать глине декоративность, энергию и выразительность Александр многое взял от своего педагога – академика Николая Селезнева. В результате даже самые мелкие ученические работы Взорова ушли в запасники студенческого музея МВХПУ (бывшей Строгановки).[b]Унитаз «Мойдодыр»[/b]А потом были армия, где он перерисует портреты всего Политбюро, и четверть века работы ведущим дизайнером в НИИ «Стройкерамика». Оказывается, ванны, раковины, унитазы – весь бытовой фаянс, который до сих пор выпускают в стране, в сущности, разработан Александром Взоровым.Правда, самые интересные модели, скажем яйцеобразный, модернистский, сделанный как бы цельным куском, унитаз и раковина «Мойдодыр», взявшие хрустальный приз на выставке в Братиславе, так и не были поставлены на поток в виду радикальной смелости решения. А жаль…В любом случае, эти годы помогли ему раскрыть все секреты керамики. Понять, как можно соединить полезные свойства изделия с его красивым конструктивным решением.А потом грянула перестройка. И вдруг выяснилось, что вновь стала востребованной красота русского изразца – нарядной одежды для печей и каминов. То, что составляло славу русских керамистов XVII века – братьев Осипа и Ивана Старцевых, Степана Полубеса. Что украшало русские храмы, царские покои, боярские терема – стало прорастать усилиями таких мастеров, как Александр Взоров.Русские изразцы – объемные, рельефные. Но какой будет форма именно этого, конкретного, придумывает художник. Он делает гипсовую форму. Заливает внутрь фарфоровую массу. Плотно закрывает ее, дает «отдохнуть» несколько недель – пока гипс не впитает лишнюю влагу. Лишь после этого полуфабрикат извлекают на свет. Расписывают слой за слоем (до 6 раз) полупрозрачной эмалью, красками. Причем ошибиться нельзя, рука должна быть твердой и точной.Последняя стадия – обжиг. Очень высокая, за тысячу градусов, температура позволяет сейчас делать «наряд» для каминов не керамическим, а гораздо более прочным – фарфоровым. Износу таким изделиям практически нет.А краски на них схватывается намертво – временем не сотрешь! Изразец, что пряник Хоть и похож, кажется, на своего соседа, а все же чуточку другой. Потому, что процесс их изготовления, несмотря на XXI век, по-прежнему живой, ручной. Значит, каждый изразец получается уникальным, штучным – как пряник. Несет настроение и почерк художника, в тот самый момент, когда он его творил.А еще из таких изразцов легко сложить сказку. Скажем, одни заказчики Александра пожелали, чтобы на красных, веселых, в ярком славянском стиле печных изразцах было изображено все их счастливое семейство. Каждый подписан именем-отчеством. Рисунки на плитках слились в семейную хронику. И как весело, должно быть, глядя на огонь в печи, смотреть на эту теплую радостную быль о семье.…Недавно Взоров увлекся новой идеей – украшать трубы на крышах дачных домов – керамическими петухами. Такой сказочный, гордый Петя, словно из «Сказки о царе Салтане», привиделся художнику как живой. Александр принялся лепить и быстро под куском неодушевленной глины ожил красавец с выпуклой грудью, бородкой и задорным гребешком.– Я знал, что вдоль его шеи пройдет нарядный «ремешок». Но какой он будет ширины? Какими выйдут перья, шпоры? – делится сомнениями Александр. – Все эти детали рождаются интуитивно, подход за подходом. Поэтому и оживает сказочный петушок постепенно, обретая завершенный облик на протяжении уже… 2 месяцев. И торопить этот процесс нельзя, – уверен художник.[b]Жизнь как чудо[/b]Такие моменты творчества для Александра, пожалуй, важнее изразцов, которых он, кстати, напридумывал уже больше сотни. Знай только варьируй и будь уверен – второго такого камина не будет.– Но в художнике, – считает Взоров, – главное не как, а что? Что ты хочешь оставить после себя?! Не каждый философ должен быть художником, но каждый художник обязан быть философом! – любит повторять он.Вот, к примеру, настенное блюдо. «Сказочный сон Феодосии Павловны» называется. Кажется, просто линии сплелись в декоративный узор. Но Александр знает: это лежит дородная, русская женщина – его родная тетя Феша Толстых. Символ его детства. За ее могучей спиной – петухи, гуси, их любимая деревня Коряково.Между прочим, именно тете Феше Александр обязан не только тем, что знает, как траву косить, дрова колоть, доить скотину. Но и случаем, прямо указавшим его будущий жизненный путь.Было тогда ему лет 8. На берегу речки, в откосе крутого берега он обнаружил кусок необыкновенной глины, почти белого цвета. Как-то интуитивно мальчишка почувствовал: глина – ценная. Не такая как все. И точно. Принялся лепить и легко создал из сырой массы кувшинчик. Пусть неровный, косенький, но первую свою вещь. Тетя Феша развела костер, помогла обжечь кувшинчик на огне. И он получил вечность. Стал посудой.Вот этот процесс чуда и завораживает Александра до сих пор. А еще его волнует творчество других. Например, классическая музыка. Уже долгое время первый день нового года он встречает в столичной консерватории, в компании Гарри Гродберга. Ах, эти фуги Баха в его исполнении! Среди зарисовок, набросков, разметанных сейчас по его столу, – эскиз стелы из шамота. Снизу подпись: «Гениальному музыканту Мстиславу Ростроповичу посвящается». Тоже – навеяно временем.Одновременно Взоров думает об интересном проекте – храме, внешние стены которого будут выложены русскими изразцами.Должно получиться красиво! – считает он.И этот поток замыслов, образов, планов бесконечен, как сама жизнь. Жизнь, которая постоянно провоцирует его на творчество. И которую он все пытается «остановить». По-своему, конечно, – в куске обожженной глины.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Александр Взоров. Художник-керамист, дизайнер. Член Союза художников и Союза дизайнеров Москвы. Участник выставок в России и за рубежом – в Швейцарии, Америке, Германии, ЮАР.Автор персональных выставок в 2001, 2004, 2005 и 2006 годах в выставочных залах Старого Арбата и на Кузнецком мосту.[/i]