Геннадий Селезнев: Я еще заскучаю

[i][b]Спикерский рок[/i]– Геннадий Николаевич, как вы считаете, насколько ценен пост спикера Госдумы?[/b]– У нас нет спикера. Отличие председателя Госдумы от спикера английского парламента в том, что спикер не имеет права ни на какой личный комментарий. Он не имеет права заниматься чем-то, кроме ведения заседаний. У нас председатель Госдумы имеет очень широкие полномочия – он и член Совета безопасности, он работает с правительством, с судами…[b]– Все это верно, но... Судьба Лукьянова, Хасбулатова, Рыбкина, да и ваш с Мироновым результат на последних выборах говорит не в пользу этой должности. В чем причина?[/b]– Мы самый открытый и самый не любимый обществом орган власти. Поэтому говорить о том, что мы можем рассчитывать на что-то только из-за того, что возглавляем палаты Федерального собрания, нельзя.[b]– Вам не тревожно за ваше политическое будущее?[/b]– Нет. Мне пока не очень уютно в том плане, что я привык к более энергичной работе. Сейчас у меня бывают простои, когда я не задерганный, свободный, когда у меня стало появляться 2–3 часа в день…[b]– Пора книги писать.[/b]– Да, я собираюсь, архивы готовлю, у меня в дневниках много чего оставлено. Но просто мемуарами я не собираюсь заниматься – у меня появилось больше времени заниматься нашей партией. Мы сейчас думаем, как социалистические, социал-демократические, патриотические… ну, нормальные патриотические силы свести вместе в какой-то координационный совет, чтобы левоцентристская идея не погибла. Мы не хотим, чтобы вместе с гибелью компартии умерла и левая идея.[b]– Что-то очень знакомое есть в этом… Был блок Ивана Рыбкина, и ему прочили роль левой силы в двухпартийной модели вместе с «Нашим домом – Россией». Результат мало отличался от вашего выступления на минувших выборах.[/b]– Видимо, Иван Петрович уже тогда не был устойчивым человеком в том плане, что ему ничего не стоило из левых уйти в сторону «Либеральной России». Мне сложно оценить эту метаморфозу, я не знаю, на каком этапе он оказался вместе с Березовским. Я понимаю – совместная работа в Совбезе. Но как можно было уйти в сторону либеральных взглядов?[b][i]Бывшие товарищи[/i]– Но ведь у вас тоже была определенная мутация политических взглядов?[/b]– Да, но мои взгляды остались в левой части спектра.[b]– Если сравнить вас сегодняшнего и вас восемь лет назад – разные люди…[/b]– Конечно.[b]– Это влияние поста?[/b]– Нет, это влияние жизни. Ни у одной партии не будет перспективы, если она будет отставать от реальной жизни. Если она будет стоять на месте и руководствоваться манифестами позапрошлого века, можно отстать от поезда. Можно так и остаться в этом позапрошлом веке. Нужно меняться и менять свои программы. Я много спорил с руководством КПРФ на эту тему.[b]– И сейчас спорите?[/b]– Нет. Они меня сейчас поливают почти в каждом номере «Советской России», а я на это и не отвечаю. Это бесполезно.[b]– Если сравнить, как вас поливала программа «Куклы» и как вас поливает «Советская Россия», то под каким поливанием вам комфортнее?[/b]– Все-таки «Куклы». Хоть они и представляли в сатирическом виде всех персонажей, но там не было личных оскорблений. «Советская Россия» занимается совсем другим, это разнузданная газета, там можно по каждой статье судиться, но я не хочу.[b]– А раньше она была другой?[/b]– Она была более уравновешенной. Сейчас она злая оттого, что плохо в партии и плохо с Зюгановым, а эта газета обслуживает его лично и больше никого. Поэтому она стала гораздо злее. Туда не попасть с чужим мнением.[b][i]Неспящие партийцы[/i]– Замечаете ли вы идущую предвыборную кампанию?[/b]– Ну как же не замечаю! Смотрю теледебаты. И очень сомневаюсь, что хоть кто-то из участвующих в них наберет хотя бы десять процентов.[b]– Вы согласны с тем, что для победы на выборах нужна партия?[/b]– Сегодня одни партийцы на выборах не обеспечат тебе победы. Чтобы партию поддержали, нужны яркие люди, хорошие организаторы… Если мы посчитаем всех партийцев по всей стране, наберется всего полтора миллиона человек, а население России – полторы сотни миллионов.[b]– Есть мнение, что современная партия – это пиар-структура, которая мобилизуется только перед выборами, а в остальное время спит.[/b]– В этом мнении есть доля истины. Основная нагрузка на партию ложится во время выборов, но это не значит, что остальное время партия находится в состоянии спячки. Мы ставим перед собой задачу участвовать в выборах самого разного уровня – когда же нам спать?[b]– Сколько сейчас не спит человек в вашей партии?[/b]– На момент выборов у нас было около 80 тысяч человек. И у Партии жизни было еще 60 тысяч партийцев.[b]– И все они не спали?[/b]– Да. И мы собрали миллион двести тысяч голосов. Так что за нас проголосовали не только партийцы. Но на будущее мы решили, чтобы во всех региональных отделениях партии у нас были опытные политтехнологи, которые умеют работать на выборах.[b]– А сколько у вас не спит грамотных политтехнологов?[/b]– Мало. Сейчас мы хотим этот институт создать, потому что без него невозможно серьезно участвовать в выборах.[b][i]Форс-мажор[/i]– Успех «Единой России» объясняется партийцами, политтехнологами или же усталостью общества от парламентских процедур?[/b]– В первую же ночь после выборов я, по-моему, точно сказал, что успех «Единой России» на 70% зависел от президентского рейтинга, на 20% – от поддержки администрации и СМИ и лишь на 10% – от самой «Единой России».[b]– Так имеет ли смысл заниматься какой-то политикой, готовиться к выборам, если на самом деле не партийцы и не политтехнологи – главный фактор борьбы за власть?[/b]– Я знаю очень многих людей, которых навещают именно такие мысли.[b]– Это крупные политики так думают?[/b]– Нет, простые люди, участвующие в голосовании. Они говорят: «Ну чего вы из штанов-то выпрыгиваете, все и так ясно. Пусть идет как идет, ничего вы не переделаете». Я с такой точкой зрения не соглашаюсь. Я не хочу появления в нашей Конституции шестой статьи о направляющей силе в виде «Единой России». Может быть, кто-то этого и хотел бы.[b]– Но про семь лет президентского срока ваши коллеги проголосовали «против».[/b]– Это президенту нервы щекочут, испытывают его, хотя он однозначно сказал, что против этого, и я уважаю его за эту позицию. Я с другим его тезисом не согласен – что нельзя менять Конституцию. Это не та священная корова, которую нельзя трогать. Сколько ее еще нельзя трогать? Десять лет – это много или мало?[b]– Но кто это решает? Неужели общество? При пассивном обществе власть решит все интересующее ее кулуарно. Даже если общество что-то хочет сказать власти, к телевидению его никто не пустит, а газеты не читает сама власть.[/b]– Как раз депутаты общаются и с обществом в лице своих избирателей, и с исполнительной властью. А вот у правительства – да, там связь односторонняя, через телевизор.[b][i]Доля депутата[/i]– Я один из избирателей и действительно иногда общаюсь с депутатами. Но только потому, что еще и журналист.[/b]– Я думаю, что в практике у каждого депутата есть и приемные часы, и общение с избирателями. Иначе зачем мы отдаем под это каждую последнюю неделю месяца?[b]– Работа журналиста в этом смысле схожа с работой депутата. Нам звонят люди, но о чем же они беспокоятся: вовсе не о субвенциях и межбюджетных отношениях, а о протекающей крыше и аморальных соседях.[/b]– Все правильно. Крыша напрямую зависит от субвенций.[b]– Насколько профессионален российский депутат, чтобы соотнести крышу и субвенции?[/b]– Пока не очень. Депутату нужен по меньшей мере год, чтобы он разобрался во всех хитросплетениях, а часто и больше – зависит от человека. А у нас очень хитрая система, во многом несправедливая, где многое зависит от того, как ты посмотрел на Кудрина и как Кудрин посмотрел на тебя. Если мы строим федерацию, а не унитарное государство, меня не должно волновать настроение министра финансов и с той ли ноги он встал.[b]– На следующий вопрос вы наверняка ответите «нет», но все-таки постарайтесь дополнить это «нет» чем-нибудь еще. Был депутат Черномырдин – недолго. Был депутат Кириенко. Был депутат Примаков. Вам уйти отсюда и чем-то еще заняться не хочется?[/b]– Я не отвечу вам «нет». Да, я чувствую себя дискомфортно простым депутатом Комитета по промышленности и наукоемким технологиям – это мизер по сравнению с тем, что я делал на посту председателя Госдумы. Мой потенциал выше, чем востребован сейчас, и это создает психологический напряг. Однако скучным депутатство для меня не было никогда – я вижу в этой профессии смысл. Я долго учился – первые три года с трудом понимал эти юридические термины, но теперь могу считать себя профессионалом. К тому же вы знаете, какой округ я представляю – в этом округе недоработала свой срок Галина Старовойтова, потом через полгода после победы ушел Сергей Степашин, а потом дважды были повторные выборы. Ну как я могу сказать избирателям: «Знаете что, товарищи, мне скучно работать с вами»? Я не могу этого сделать. Хотя, может быть, я и заскучаю через два-три года. Но пока что в сторону я не смотрю.[b][i]Доля избирателя[/i]– Около английского парламента век назад поставили статую Оливера Кромвеля, при котором и короля казнили, и парламент разгоняли. Если около нашей Госдумы ставить памятник, то чей?[/b]– Когда рассматривался проект создания парламентского центра, одним из вариантов было сделать его в здании на Краснопресненской набережной, где сейчас сидит правительство. Так вот там есть памятник. Он самодеятельный, неофициальный – этот траурный угол около стадиона. Я бы оставил его как напоминание, что так с парламентом не поступают. Многие об этом сегодня хотят забыть, не вспоминают.[b]– То есть памятник неизвестному избирателю.[/b]– Да. Верно. Ни один депутат тогда не погиб, а погибли просто мирные люди, те самые избиратели.[b]– Есть много загадок в этой истории, но одна из них – именно «Почему не погиб ни один депутат?»[/b]– А потому, что снайперы стреляли очень избирательно. Но с парламентом все равно так не поступают.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Селезнев Геннадий Николаевич родился 6 ноября 1947 г. Окончил факультет журналистики Ленинградского государственного университета (ЛГУ). Кандидат исторических наук, доцент Московского института молодежи.С февраля по август 1991 г. – первый заместитель главного редактора газеты «Правда». После провала попытки государственного переворота ГКЧП в августе 1991-го – главный редактор «Правды». Так как в ходе событий сентября-октября 1993-го газета «Правда» поддерживала парламент против президента, 13 октября 1993 г. был снят с должности главного редактора газеты.12 декабря 1993 г. был избран депутатом Государственной думы РФ по общефедеральному списку КПРФ.В 1995 и в 1999-м был избран в Государственную думу по общефедеральному округу от КПРФ, стал председателем Думы.В 2003 году создал и возглавил «Партию Возрождения России», выиграл выборы в Госдуму по одномандатному округу. Независимый депутат.[/i]