Ограбление княгини Шаховской закончилось бегством экспроприаторов

О богатстве старой княгини Софье Викторовне Шаховской по Москве ходило множество слухов. Жила она уединенно, уже много лет не появляясь на людях. Когда-то княгиня славилась красотой и вела светский образ жизни.Но когда ей было под сорок, в ее жизни случилось нечто такое, что привело к разрыву с мужем и изменило ее саму. Светская львица заперлась в своем доме, из которого уже никогда не выходила…Ставни были закрыты, в комнатах царил всегдашний полумрак. Видеть княгиню могли только экономка Мария Полянская и горничная Евдокия Гуськова. Но и им дозволялось войти в комнаты лишь для уборки. Раз в день ей подавали обед, причем для перемены блюд давался сигнал колокольчиком, и дверь в комнаты княгини ненадолго отпиралась.На девятом году затворничества умер ее супруг, князь Шаховский. Софья Викторовна отказалась его хоронить, передав родственникам: “Хороните, как знаете”, и даже не вышла из своих комнат. В приеме было отказано даже великому князю Сергею Александровичу, московскому генерал-губернатору, который просил княгиню о встрече – она отказалась его принять. Такой образ жизни затворницы способствовал распространению по Москве слухов о несметных сокровищах княгини: считали, что она не выходит из дому, боясь оставить свои драгоценности…Около ста лет назад эти слухи ввели в соблазн налетчиков, входивших в боевую организацию эсеров. К тому времени партию основательно потрепали аресты, и для “революционной борьбы” требовались большие деньги. Добыть их решили, совершив “экспроприацию” у княгини Шаховской.К “эксу” готовились основательно. Для изучения распорядка дня затворницы была арендована квартира этажом ниже, а за всем, что творилось в доме, следили наблюдатели, обосновавшиеся в соседней чайной Соловьева. Наблюдения позволили установить, что встает княгиня около четырех утра, а в девять ей подают обед, и двери, ведущие в комнаты, отпираются. Этот час и сочли самым удачным.Ровно в 9 утра 1 августа 1909 года двое налетчиков вошли в квартиру с черного хода. На их лицах были маски, в руках револьверы.Они застали экономку возле дверей затворницы с подносом уставленным тарелками – княгиня еще не впустила ее. Увидав грабителей, Мария Полянская страшно закричала и, уронив поднос, упала без чувств. На ее крик из кухни выскочила горничная Дуняша, которая также закричала. Ей вторила так и не открывшая дверей княгиня…Поняв, что затея провалилась, экспроприаторы бросились наутек. Их пытались задержать, но беглецы стреляли в каждого, кто вставал у них на пути. К счастью, ни в кого не попали. Между тем, крики “Караул! Грабители!” привлекли внимание постовых городовых, устремившихся в погоню.Чтобы сбить преследователей со следа, налетчики разделились: один побежал по Никитской, и его скоро схватили дворники, а другой помчался проходными дворами и по переулкам выскочил к забору, ограждавшему владения Московского университета. Дорогу себе он расчищал выстрелами. Возле университета он вскочил в пролетку извозчика, и, пригрозив оружием, велел гнать. Но трое дежуривших на Красной площади городовых сумели остановить пролетку на полном ходу. Кучер, воспользовавшись случаем, мигом скатился с козел. Увидев, что он со всех сторон окружен, и ему не уйти, налетчик выстрелил себе в голову. Он умер, не приходя в сознание по дороге в госпиталь. При нем были найдены револьвер системы “Наган”, кинжал, остро отточенный топорик и несколько порций морфия. В покойном опознали студента естественного факультета московского университета Александра Заславского.Его товарищ, арестованный на Никитской, несмотря на то, что был двумя годами младше Заславского, боевиком был более опытным. Павлу Доблеру, уроженцу Курляндской губернии, было 23 года, и несколько лет назад он числился вольнослушателем московского университета. В 1905-м он был членом боевой организации, которой командовал Владимир Мазурин. По его заданию Доблер устроил взрыв в здании Московского охранного отделения в Гнездиковском переулке. Вместе с напарником Доблер положил на подоконник две фитильные бомбы, и взрыв проломили стену. Эта акция произвела сильнейшее впечатлении: и сегодня некоторые восторженные поклонники левых идей, не зная истории, пишут, что “в 1905 году юные герои взорвали московскую охранку”.В тот раз Доблеру удалось скрыться. Он перебрался в Петербург, где жил по документам мещанина Обухова и принимал активное участие в боевых делах “максималистов”. После убийства ими инженера Рухлова, террорист был арестован как Обухов.Суд приговорил его высылке в Туруханский край, но до места он не добрался, совершив побег.В сентябре 1906 года Павел Доблер прибыл в Москву, где примкнул к группе боевиков, занимавшихся экспроприациями. В конце февраля 1907-го он был снова арестован. На этот раз суд приговорил Доблера к ссылке в Якутию. Но, следуя по этапу, он познакомился с неким Бруденером, который согласился ехать в Якутию вместо него, и они поменялись документами. Бруденер уверял, что с этапа его должны вызвать в Москву: “по вновь открывшимся обстоятельствам” его признали невиновным. Доблер не почуял подвоха, согласившись на обмен: ему не терпелось снова окунуться в борьбу! Но когда его привезли в Москву, то на первом же допросе его ждал сюрприз. Оказалось, что шельма Буденер надул “товарища по борьбе”: “вновь открывшиеся обстоятельства” оказались обвинением в вооруженных грабежах! Лжебуденеру грозил военный суд и вполне возможная петля. Поэтому Павел поспешил “принести явку с повинной”, объявив, что он Доблер. После этого “подменыша” вытребовали в Москву, а Доблера, прибавив к прежнему сроку несколько лет, отправили в Сибирь.Верный своим привычкам, он опять сбежал, вернулся в Москву, и жил на нелегальном положении до того самого дня, когда после неудачного налета на квартиру княгини Шаховской его арестовали. Самое обидное для боевика оказалось то, что, наслушавшись московских сплетен, объект для нападения они выбрали совершенно неудачно: княжна была бедна, как церковная мышь.Вскоре после смерти мужа родственники, добившись признания княгини душевнобольной, учредили над ней опеку и ее племянница, графиня Толстая, ежемесячно выдавала тетке 200 рублей, которые ею полностью проживались…