Как поручик гвардии и гусарский штаб-ротмистр удивляли столицу

Узелок этого сюжета завязался вскоре после окончания польской кампании 1831 года, когда в Москве оказалось много офицеров, лечившихся в госпиталях после ранений. Немало было и тех, кто, получив отпуск из полка, приехал в Москву просто «встряхнуться», отдохнуть от трудностей походной жизни. Денежки у военных водились. При таком стечении обстоятельств по городу пошла волна кутежей, пирушек, «картежных вечеров» при неизменном офицерском волокитстве… Молодые люди проказничали, причем особенно этим отличались двое – поручик гвардии и гусарский штаб-ротмистр.Они были приятелями, а будучи изрядными кутилами, равными друг другу, устроили промеж себя некое соревнование: кто сумеет больше удивить столицу? Если один давал роскошный завтрак, другой закатывал великолепный обед. Гвардеец нанимал кавалькаду троек для загородной прогулки, а гусар три дня без просыпу кутил с приятелями у цыган. Наконец, поручик увез прямо из театра актрису и поселил ее где-то в городе. Штаб-ротмистр решил сделать «ответный ход», но увезти не просто актерку, что было не так и сложно, а чью-нибудь красавицу-жену.В это время какой-то доброхот нашептал ему, что есть-де купеческая жена, молоденькая красавица; замуж ее отдали в 17 лет, и с тех пор муж держит ее в строгости, никуда из дому не выпуская. Много ли нужно гусару для принятия дерзкого решения «спасти красавицу»? Купец, над семьей которого нависло несчастье, был молодым, весьма состоятельным и дельным. Дом его был устроен «по-старому», жили все вместе – с матушкой, приживалами и прочими домочадцами в большом доме за крепким забором возле одной из московских застав. Каждый день, по заведенному распорядку, отправлялся купец на рысаках в Гостиный Двор «дела делать», а к вечеру домой возвращался. Супруга его если и выходила, то только в церковь да к родне, и то не иначе как в сопровождении мужа или свекрови.Все это лихой гусар высмотрел, когда, переодевшись «в купеческое», несколько дней наблюдал за порядками в доме. Сначала он хотел, сведя знакомство с мужем проникнуть в дом, и уговорить купчиху бежать с ним. Но купец знакомиться не пожелал. Тогда, подкараулив купчиху, шедшую из церкви, он попытался с ней заговорить, но та не ответила, а свекровь прогнала молодчика. И гусар решил действовать просто: нанял молодцов, приготовил лихую тройку… Дождавшись, когда женщины шли из церкви, «молодцы» налетели на них, отбросили свекровь, а купчиху бросили в сани, которые в один миг умчали ее прочь. Когда на крик старухи сбежался народ, похитителей и след простыл. Муж бросился в полицию, но толку вышло мало… Три дня спустя та же тройка доставила купчиху к дому и, высадив ее, умчалась. Полицейские сняли с нее формальный допрос, и она поведала, что все это время была где-то за городом, с каким-то гусаром, но где именно и кто таков ее похититель, она не знала.Эта «шутка» наделала шуму, и по распоряжению московского генерал-губернатора Д. В. Голицына всех проживавших на тот момент в Москве гусаров собрали и предъявили купчихе для опознания. Видя такой оборот, штабротмистр, дабы не унижать товарищей подозрениями, сам вышел из строя и объявил, что это он сделал… Ситуация сложилась неловкая. Даже дуэль между купцом и офицером была невозможна! Наказать же гусара в уголовном порядке князю Голицыну не хотелось: он и сам в молодые годы «шалуном» был известным. И решил генерал-губернатор устроить мировую. Трудно было купцу на это согласиться, но их сиятельство уже больно настаивали… Чтобы отметить примирение, в кабинете одной из московских рестораций гусар устроил замечательный обед, на который купец явился со всей родней, а гусар с товарищами по полку. Перед началом банкета стороны свели, оба они пожали друг другу руки и выпили «мировую чарку». Потом все весело пировали, а после обеда сели перекинуться в картишки. Лакеи принесли ломберный столик, сели играть, и все было чинно и благородно, но вдруг купец вскочил и, закричав: «Да ты, мерзавец, шулер!» залепил оторопевшему штабротмистру звонкую оплеуху. Гусар схватился за саблю, но на нем повисли товарищи и не дали совершить смертоубийство. Скандал вышел страшный, явилась полиция, и купца увели на съезжую. Той же ночью в камере, написав на имя генерал-губернатора письмо, купец поведал, что нарочно обесчестил гусара за бесчестье жены, а к утру тут же в камере… повесился.Оставив обидчика «с битой мордой», он не дал ему ни малейшего шанса «спасти честь». После этого гусару оставалось только подать в отставку: пощечина, нанесенная за бесчестье женщины, навсегда «запечатала» его военную карьеру…