Мороженое категорически запрещается

[b]Первое выступление Хора мальчиков 14 июня 1945 года открывалось «Кантатой о Сталине», а завершалось «Вечерней песней» Палестрины и четырехголосной фугой Баха…[/b]Среди детей, певших в том памятном концерте, были и участники этого диалога: нынешний руководитель училища, разросшегося в 1991 году до академии, народный артист СССР профессор Виктор Сергеевич Попов и корреспондент «Вечерней Москвы», музыковед Аркадий Петров.[b]– Виктор, попробуем вернуться в те годы. Только что закончилась война, на дворе голодное и холодное время. Мы – мальчишки, собранные по городам и весям полуразоренной страны. Худые, стриженые, с челочками, в ботинках на деревянной подошве. Но с ясными, звонкими голосами. Почему надо было создавать учебное заведение подобного рода?[/b]– Восстанавливались старые русские традиции – ведь Свешников реконструировал то, что существовало до революции в хоре Синодального училища. Это раз. И два: война лишила родителей сотни тысяч ребят. Для них создавались детские дома, открывались суворовские училища. Хоровое училище тоже имело такой оттенок – пристроить к делу сирот. В нашем классе, кстати, отцы были лишь у тебя и Николая Садикова – и то потому, что по возрасту не подлежали призыву в армию. А все наши папы попали на фронт. И все погибли.[b]– А я помню, категорически запрещалось мороженое – а как хотелось! Зато развивались мы стремительно. Была база – традиции Петербургской хоровой капеллы. Старшие в хоре всегда «тянули» младших. Николай Иванович Демьянов великолепно поставил изучение сольфеджио. Свешниковская система шла от тембра, краски…[/b]– У него был свой эстетический идеал детского хора – голоса чистые, прозрачные, без вибрации. Такое ангельское звучание, вероятно, связанное с традициями старинной духовной музыки – Палестрины, Орландо, Лассо, Бах, Гайдна, русских кантат Бортнянского, Березовского. Так называемое храмовое звучание – это точное совпадение определенных диапазонов, игра обертонов.[b]– А какие люди начинали в училище![/b]– Да, список одних лишь знаменитых композиторов – наших выпускников – выглядит весьма солидно: Родион Щедрин, Ростислав Бойко, Александр Флярковский, Владислав Агафонников, Эдуард Артемьев, Валерий Кикта, Анатолий Киселев…[b]– В каком направлении работает академия сейчас?[/b]– Классика и новая современная музыка. Так, концертный сезон мы открыли с оркестром Владимира Спивакова: исполняли Три русские песни Рахманинова и Реквием Моцарта. Затем выступили с оркестром Федосеева – спели «Симфонию псалмов» Стравинского. А на «Московской осени» — «Всенощную» Агафонникова и новую кантату Георгия Дмитриева. Кстати, мы впервые исполнили последнее сочинение Эдисона Денисова – ораторию «История жизни и смерти Бога нашего Иисуса Христа». Мировая премьера прошла в Германии, российская – в Самаре и Москве.[b]– Виктор, а как нынче обстоят дела с хоровым пением вне стен нашего родного училища, в целом – в стране?[/b] – Увы, полная катастрофа. Убито то, что казалось вечным, – хоровое пение в школах. Исчезли и любительские хоровые коллективы в домах и дворцах культуры. Да и наша академия дает множество концертов, записывает бесчисленное число дисков – но все это за рубежом – в Германии, Франции, Австрии, Японии… В России выступать мы практически перестали.