[i]Очередной Московский международный кинофестиваль, в просторечии именуемый ММКФ, стартует 19 июля и будет продолжаться десять дней. Организаторы сдержали слово — фестиваль, к радости отечественных киноманов, стал ежегодным (в кризисные времена он проводился лишь раз в два года) и постепенно приобрел статус делового мероприятия, а не угарной тусовки, где количество приемов превышало все разумные пределы.[/i]Другое дело, что ММКФ пока не столь престижен, как Венецианский или Берлинский фестивали (не говоря уже о Каннском), и заполучить на конкурс Московского шедевры, за которые борются между собой Канн с Венецией, трудно. Впрочем, любой крупный фестиваль интересен не только конкурсом, а спецпрограммами и ретроспективами.Скажем, в этом году, помимо 16—18 конкурсных фильмов, можно будет увидеть «Панораму мирового кино», состоящую из новых выдающихся картин со всего мира, которые должны представлять их авторы. А Владимир Дмитриев, замдиректора Госфильмофонда, покажет программу «Национальные хиты», включающую в себя фильмы — чемпионы проката за последние пять лет.На прошлом ММКФ особую популярность снискала программа [b]Петра Шепотинника [/b]«Восемь с половиной».Шепотинник известен прежде всего как блистательный телеведущий, чья программа «Кинескоп», несмотря на почти полное забвение такого старомодного термина, как «профессия», держится в эфире с завидным постоянством. Кроме всего прочего, Шепотинник — профессиональный кинокритик, чьи приватное мнение и личный вкус считаются непререкаемыми: коль скоро именно ему, а не кому-либо другому поручают отбирать картины для кинофестиваля.На ММКФ у него — собственная программа, названная в честь знаменитой феллиниевской картины «Восемь с половиной» (именно столько картин для последнего фестиваля Шепотинник отобрал во всем современном мировом кино). Но почему, собственно, «с половиной»? К «половинке» он относит YELLOW SUBMARINE («Желтую подводную лодку») — старый шедевр, снятый «по мотивам» музыки BEATLES.[b]— Петр, каковы особенности нынешнего фестиваля, его отличие от предыдущих? [/b]— Этот фестиваль отличался большей стабильностью. Нет чувства, что это какое-то сверхординарное событие, очередной аврал, ситуация, которую нужно спасать, навалившись всем миром, но ежегодная нормальная работа. Что отражается и на работе с нашими партнерами — накладок гораздо меньше. И теперь на фестивале каждый отвечает за свой участок, а не за все на свете, обеспечивая нормальный ритм работы. Для меня, например, главное — чтобы программа была интересной. Весь этот год я ездил по разным странам в поисках фильмов для фестиваля. И еще — я готовлю для фестиваля ретроспективу Анатолия Эфроса, совершенно недооцененного кинорежиссера, более известного в качестве режиссера театрального. Кроме фильмов, мы покажем два его телеспектакля — «Страницы журнала Печорина» и «Всего несколько слов в честь господина де Мольера» с Юрием Петровичем Любимовым в главной роли. Телеспектакль в 70-е был показан всего один раз и потом еще раза два-три во время перестройки. Эта блистательная вещь была незаслуженно забыта при том, что не то что не устарела, но до сих пор может служить эталоном совершенного телевидения.Хотя бы в части использования крупных планов, где выявляются сущность человека, мельчайшие движения его души. Кинематографические формы ветшают, а человек со всем его многообразием переживаний, с внутренним космосом — никогда. Эфрос это понимал как никто.[b]— Есть ли что-нибудь экстраординарное в нынешней программе «Восемь с половиной»? [/b]— Документальная картина Микаэля Главоггера, австрийского режиссера, о мировом футбольном чемпионате 98-го года. Я вообще-то нарушаю регламент, показывая документальную картину, но с другой стороны, Главоггер никогда не покажет ее на каком-нибудь фестивале документального кино, сочтет унижением для жанра. Это крупнобюджетный документально-игровой фильм, потрясающе изобретательный, не оторвешься. И другой документальный фильм, показанный в рамках официальной программы игрового фестиваля, Берлинского, — «Мразь и ярость» Джулиана Темпла. О группе «Секс пистолз». Уникальная вещь с точки зрения работы с материалом — фильм собран из бессвязных отрывков, непрофессионально, грязно снятых с помощью домашней камеры. Через частную судьбу музыкантов, перипетии их жизни встает реальный образ времени. Не на выхолощенном кинематографическом языке с его искусственно смоделированными ситуациями, а со всей мощью непридуманной жизни. Хотя мне лично музыка «Cекс пистолз» абсолютно безразлична в отличие от музыки, звучащей в YELLOW SUBMARINE, классической «битловской» ленте 68-го года Джорджа Даннинга, недавно обретшей новую жизнь с помощью цифровых технологий.Благодаря участию художника Хайнса Эдельмана, знаменитого поп-артовского художника, она стала не просто раскруткой рокзвезд, но серьезным культурным высказыванием, и через тридцать лет не устаревшим.[b]— Я слышала, что ты достал картину «Быть Джоном Малковичем», хит прошлогоднего Венецианского кинофестиваля, картину с необычным сюжетом, где герой попадает... в тело Джона Малковича? [/b]— Да, эта картина едет к нам сейчас откуда-то с Филиппин. Пока я уверен в том, что она прибудет, процентов на 99. Никогда — тьфу, тьфу, тьфу — нельзя быть заранее уверенным на все сто.[b]— А сам Джон Малкович не удостоит Москву визитом? [/b]— Во всяком случае, хотел. Точно не могу пока сказать.[b]— Кто еще из именитых гостей может приехать? [/b]— Ну, например, создатели картины «Fast food fast women», название которой я условно перевожу как «Быстрая еда, доступные женщины». Ее снял израильтянин Амос Коллек, и она успешно прошла на последнем Каннском фестивале — актриса Анна Томпсон чуть было не взяла главный приз. И взяла бы, если бы не Бьорк.[b]— И последнее. Каковы твои приоритеты, когда ты выбираешь картины для показа в России? [/b]— Приоритет один — степень авторского самосохранения. Сквозь все новые технологии, переменчивую моду и прочее, прочее. Это в полной мере относится к картине «Табу» японского классика Нагисы Ошимы, где степень сознательного самоограничения свидетельствует как раз о степени таланта и, если говорить серьезно, одухотворенности искусства, когда Дух, не пленяясь ничем внешним, ничего лишнего не впускает в себя, кроме конкретных вещей...