[b]Письма, которые приходят в адрес нашей постоянной рубрики, иной раз вызывают у наших читателей сочувствие, иногда сопереживание, авторов таких писем поддерживают, подбадривают, стараются утешить в горестных их проблемах. Но бывает, что письма вызывают и полное неприятие, вплоть до раздражения-возмущения.[/b]Уважаемая Ольга!Меня возмутило письмо Ирины В. из Москвы. Это что за ненормальная такая? (Напомним, что письмо было опубликовано 7 апреля под заголовком «Они исковеркали мою жизнь», где «они», стало быть, родители. – О. Т.) У меня семья состояла из 4 человек. Мама, папа, я и брат. Папа работал и получал 1250 р. (250 персональная пенсия за участие в Гражданской войне). Мама не работала, она нас обшивала, варила обед, ужин, завтрак и в школу нам давала по французской булочке, и все одноклассники получали на школьный завтрак почти одно и тоже. Только две девочки выделялись: это Жадова Лариса (отец был командующим) и Леля Любимова (отец был профессор в консерватории). Они приносили апельсины или мандарины. И никаких мы денег не получали, и не просили, и они нам были не нужны.Наш дом находился на улице Воздвиженка, 4, это дом Верховного Совета. А название улицы за время нашего там проживания менялось четыре раза: Воздвиженка, Коминтерна, Калинина и опять Воздвиженка. Двор у нас был очень большой, внутри было еще два корпуса. Из этого дома в одном классе учились пять девочек. Квартиры были коммунальные и, идя из школы, мы договаривались, чем будем заниматься после домашних заданий. Играли во все детские игры, а насчет денег было так: мы чего-нибудь собирали – в черных ходах, в подъездах. Собирали пузырьки из-под лекарств, водочные бутылки, их совсем мало было.И сдавали: что в аптеку, что в магазин. Покупали граммов 200 ландрина или китайской смеси, делили и были очень довольны.Когда мы были постарше, в пятом классе, мы шли в Александровский сад и плели сетки для волос. А когда их собиралось штук 20, шли в парикмахерскую и продавали по 1 рублю, тут у нас был праздник.Ехали в парк Горького, покупали мороженое, катались на аттракционах, было весело… А тут, у этой вашей Ирины, видите ли обида на родителей! Они заботились о ней, а она мелкая воровка! Что могло вырасти из такой «красотки»? В наше время (1933–1941) не было такого хулиганства. У нас в школе № 94 по Собиновскому переулку в туалетах не курили даже мальчики, а сейчас девчонки смолят хуже мальчишек.У меня выросли два сына и тоже никогда не просили денег. Дашь в театр 1 рубль на всякие сладости, а он сдачу принесет. Сын вырос хорошим парнем, окончил два института с отличием. Второй, к сожалению, умер в 33 года, тоже был очень хорошим человеком. Мои ребята никому не завидовали, одевались по пословице: «По одежке протягивай ножки».А эта Ира – это просто курва какая-то. Можете ей это передать.[b]С уважением, [i]Ида Алексеевна РОЛДУГИНА[/i]Москва, 1-й Самотечный пер., д. 12, кв. 18[/b]…Ну зачем же «передавать»? Сама прочитает.Спасибо вам, что откликнулись, Ида Алексеевна, спасибо за письмо. И за внимание к газете. Письмо ваше очень интересное, но вот, к сожалению, внимание-то вы обратили в возмутившей вас рубрике только на один момент: что девочка стала воровкой, и в том честно призналась.Но ведь, дорогая Ида Алексеевна, если вы внимательно еще раз перечитаете то письмо, то увидите, что оно не только и не столько о воровстве! Помните, Ирина говорит, что в ее доме было только одно слово «НЕЛЬЗЯ!» Вот в чем ужас и боль, вот о чем написала мне читательница.Вас же, простите, мама с папой не запирали, не сажали под замок, как ее? Вон, сами пишете, что бегали в Александровский сад, что собирали пузырьки по черным лестницам, сдавали в аптеку, покупали себе сладости, играли с девчонками! А у нее-то, Иры – не было того! У нее-то не дом, не семья были – тюрьма. Я, по крайней мере, именно так поняла ее письмо, ее тон.Ну как же вы так несправедливо-то, а? Обидело вас, возмутило до глубины души только одно: что проклинает она отца с матерью. А разве не бывает в жизни, что именно родители портят жизнь своим детям? Счастье ваше, что у вас было иначе, счастье, что своих детей воспитали хорошо, – но почему же к другим, у которых не было такой радости, без снисхождения относитесь? Не надо, право. Не стоит так.А вообще мне очень понравились ваши воспоминания. Таким повеяло родным, московским, полузабытым! Особенно про аптечные пузырьки. Вот только про сетки для волос я не очень поняла – из чего вы их плели-то? Знаете, у нас в газете есть такая рубрика – «Московские родословные», может быть, встречали? Если хотите, напишите, расскажите поподробнее. О вашем доме и детстве, о друзьях своих. Мы будем очень рады!