Иванов из Петербурга

[b]В номере «ВМ» от 11 января мы рассказали о возможной роли Владимира Путина после его официального ухода из Кремля. Настало время познакомить наших читателей с политическими и одновременно глубоко личными портретами персон, фамилии которых в марте следующего года мы можем обнаружить в избирательных бюллетенях.Сегодня мы представляем Сергея Иванова.[/b][b]Из коммуналки – в Кремль[/b]Сергей Иванов с самого появления Владимира Путина на вершине власти cчитался одним из самых близких к нему политиков. Еще бы! Первое кадровое решение Путина-премьера касалось как раз назначения Иванова на пост секретаря Совета безопасности (15 ноября 1999 года). Но дело не только в питерском происхождении и дипломе ЛГУ. Правда, Сергей Борисович не юрист, а выпускник переводческого отделения филологического факультета. Нынешний вице-премьер, как и большинство путинской команды, родился в стопроцентно обычной ленинградской семье с весьма скромным достатком, семье, не избалованной пайками и прочими советскими привилегиями. Он рано потерял отца, а его мать всю жизнь проработала на одном из оборонных предприятий. Как и у президента, его детство и юность прошли в классической коммуналке, откуда собственно и вышло прагматичное и гибкое поколение нынешних селфмэйдменов, людей, которые сами себя сделали. Поколение, умеющее и ответственность на себя брать, и на компромисс пойти.Поэтому, поддержав в свое время идею возвращения Волгограду символического названия Сталинград, Иванов, видимо, после консультаций на самом верху счел возможным на этой идее не настаивать. Впрочем, вряд ли кто-то в нынешнем российском правительстве может состязаться с Сергеем Борисовичем по части жестких, резонансных заявлений, многие из которых долго потом оставались предметом напряженных комментариев в самых различных частях мира. Достаточно вспомнить его угрозу нанести ракетный удар по позициям талибов в Афганистане или решимость бомбить позиции чеченских банд, окопавшихся в Панкисском ущелье.Впрочем, не следует думать, что Сергей Борисович был готов пойти на авантюру. Фактически он сознательно брал на себя классическую роль «ястреба», позволяя тому же президенту выглядеть гибким мировым политиком, избегающим крайностей. Но ведь жесткое слово было произнесено. Такая разноголосица обычно свойственна американской внешней политике, на поле которой традиционно «ястребы» соперничают с «голубями», расширяя зону внешнеполитического маневра по принципу «кнута и пряника».К слову, из всех возможных кандидатов в будущие президенты Сергей Иванов наиболее изощрен именно в делах международных, то есть в сфере, которая всегда считалась прерогативой первых лиц государства Российского. Собственно, еще с детства его манил ветер дальних странствий. Утверждают, что тягой к путешествиям его заразил дядя, капитан торгового флота, много плававший и много повидавший. Не удивительно поэтому, что маленький Сережа довольно рано полюбил колониальные рассказы Сомерсета Моэма, а вместе с английской прозой пришел и интерес к английскому языку. Причем тогдашнее поколение молодых ленинградцев язык учило не только по учебникам, но и по затертым записям «Битлз», любовь к которым будущий министр обороны пронес через всю жизнь.Неудивительно поэтому, что Иванов поступает на филфак, который в ЛГУ был куда демократичнее московского, считавшегося скорее ярмаркой невест из приличных семей. Однако под сводами бывших петровских коллегий еще не случилось историческое знакомство двух питерских парней, выходцев из простых семей, детей коммуналок, наконец, просто спортсменов. Владимира Путина Сергея Иванова. Они сблизились уже на работе. Как выразился как-то министр обороны, в одном маленьком подразделении одной очень немаленькой организации.Кстати, Иванов всегда любил играть в баскетбол, причем, будучи не слишком высоким, играл азартно, что называется, на зубах. Всегда был человеком команды, то есть обладал неоценимым для своей дальнейшей работы качеством.Два выученных языка – английский и шведский – стали неплохим приданым для будущего разведчика, добавившего в начале восьмидесятых университетскому диплому диплом двухгодичного обучения в знаменитом Краснознаменном институте им. Андропова. Неизвестно, какой тогда он получил оперативный псевдоним, равно как и нет никакой достоверной информации о почти восемнадцати годах, проведенных Ивановым в так называемом «лесу», штаб-квартире Первого главного управления КГБ (ныне Службы внешней разведки), что недалеко от станции метро «Ясенево».Но генеральские погоны, заработанные после двух длительных командировок в Кению и Финляндию, вот где пригодился шведский, второй государственный в Суоми, – говорят о результативности его долгосрочек.Более того, в девяностых именно Сергей Борисович, к тому времени генерал-лейтенант, возглавил относительно новый Департамент анализа, прогноза и стратегического планирования ФСБ. Сверхзакрытого подразделения, в котором замахивались в целом на концепцию развития страны. Иными словами, в Совбез пришел не просто «однополчанин» земляк, но человек, обладавший неоценимой по важности информацией для новой только что сформированной команды.[b]Первый дублер[/b]Еще в политических кулуарах никто и не помышлял о веренице потенциальных преемников, еще новый президент только-только начинал набирать свой рейтинг, а за Сергеем Ивановым утвердилась явно льстивая кличка «дублер». Собственно в начале новой эры (в прямом и переносном смыслах), глава Совбеза был наиболее заметной фигурой новой команды. Поговаривали, что, когда истечет пресловутый контракт, якобы связывавший Путина с его предшественником, и президент сможет, наконец, произвести кардинальные перестановки в верхах, именно Иванов станет следующим премьером со всеми вытекавшими дальнейшими карьерными моментами. Правда, тогда еще фамилию, на которой, как известно, вся Россия стоит, необходимо было упоминать с полным именем. Ивановых тогда в Кремле было с избытком.Но не случилось. Снявший погоны генерал ФСБ стал первым формально штатским министром обороны, то есть возглавил государственный институт, престиж которого после первой чеченской упал ниже плинтуса. В такой ситуации пересаживание из относительно спокойного Совбеза на военную ниву выглядела советской «командировкой» на сельское хозяйство. При том, что безусловно свидетельствовало об особом доверии президента, фактически не имевшего выбора, кого бросить на армейскую амбразуру. Естественно, оппоненты министра сразу оценили всю уязвимость его новой ситуации. Копившиеся годами проблемы армии, естественно, не могли не отразиться на престиже нового министра, который, однако, сразу усилил чисто гражданский контроль за кастовым ведомством, особенно в сфере финансов. Формирование контрактных подразделений, увеличение реального военного бюджета, начало модернизации устаревших за время политических битв вооружений, реформа в самой болезненной для населения сфере-призыве – все эти, без сомнения, достижения Иванова на новом поприще девальвируются на фоне продолжающихся простых человеческих трагедий Сычева, Рудакова и еще многих ребят, для которых армия стала не школой жизни, а школой выживания, унижений и страха.Сейчас, как это ни цинично звучит, но политологи и журналисты, сочувствующие министру, видят за раздуваемыми, как им кажется, зловещими эпизодами дедовщины те влиятельные силы, которые не хотели бы видеть Сергея Борисовича следующим российским президентом. Мол, его пытаются сделать заложником той негативной деструктивной энергетики, что за постперестроечные годы накопилась в обществе.Другие, сторонники теории «двух кремлевских башен», то есть как бы двух соперничающих группировок в окружении президента – либералов и силовиков, – полагают, что Иванов все равно остается самым вероятным кандидатом «государственно-патриотического крыла», противостоящего откровенным либералам. И в качестве доказательств крепости его позиций приводят ряд его новых назначений – вице-премьер, куратор складывающегося авиапрома.Но если в начале двухтысячных Иванова действительно открыто называли «дублером», то ныне он просто один из ряда реальных кандидатов, одного из которых на грядущих выборах Владимир Путин может поддержать своим авторитетом.Собственно, изначально Иванов был одним из идеологов строительства новой России – сильного, устойчивого в экономическом и политическом плане государства, постепенно восстанавливающего свои геополитические позиции. Именно он выступил автором концепции информационной безопасности, которая многими либералами была воспринята как возвращение к цензуре, но на деле стала просто отражением усиления роли государства во многих смежных областях, включая и просто безопасность в самом широком смысле. Ивановым была озвучена идея введения визового режима с рядом стран СНГ под предлогом недопущения проникновения на нашу территорию террористов.Словом, если Сергею Иванову выпадет жребий участвовать в грядущих выборах, ему не придется кривить душой, говоря о преемственности курса в стране.[b]ПРЯМАЯ РЕЧЬ[/b][i]«ВСЕГО, ЧЕМУ УЧАТ В РАЗВЕДШКОЛЕ, Я НАЗВАТЬ НЕ МОГУ, НО МЕНЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УЧИЛИ И НАУЧИЛИ, ВО-ПЕРВЫХ, НЕ ВЫДЕЛЯТЬСЯ ИЗ ТОЛПЫ, ВО-ВТОРЫХ, УМЕТЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНО И МНОГО ГОВОРИТЬ НИ О ЧЕМ».[/i][b]НАЧИСТОТУ[/b][b][i]– Ваши любимые напитки?[/i][/b]– Водка, виски, красное вино.[b][i]– А самый любимый фильм?[/i][/b]– «Собачье сердце»([i]Из интервью 2000 года[/i])