[b]В Федеральном банке данных о детях-сиротах и детях, оставшихся без попечения родителей, – 700 тысяч фотографий. Поиск – по тем параметрам, которые вы сами выберете: можно по цвету глаз, можно по году рождения… Ввожу в форму: девочка, рыжая, голубоглазая, из Москвы. Или мальчик – тоже москвич, но темноволосый, кареглазый. Вот несколько анкет:[/b][i]- Ангелина В., май 1998 г., характер беспокойный- Валентин Е., май 2000 г., характер беспокойный- Ирина Г., сентябрь 2002 г., характер спокойный- Константин С., июль 1990 г., характер общительный…[/i]Была в моей профессиональной биографии такая история. В конце 80-х центральная газета, где я тогда работал, поручила мне подготовить тематическую страницу ко Дню защиты детей. Главный редактор поставил задачу: «Только ты уж не делай сугубо «датскую», к празднику, статью».Тогда я предложил тему: условия жизни сирот в детдомах. Приняли. Командировать меня решили, чтобы совсем уж не закопался в «чернухе», в благополучную советскую Эстонию.Представлялось так: приеду, ознакомлюсь с положительным опытом, потом «подверстаю» к нему, как это было принято, проблемы и трудности, сделаю выводы... Получилось иначе.В первый же день командировки меня огорошил разговор в кабинете местного замминистра просвещения, курировавшего детдома. Я задал ему простой вопрос: поедете со мной завтра по объектам? И прочитал вдруг в глазах моего визави нескрываемый страх. «Я туда не езжу – у меня больное сердце», – последовал ответ после классической эстонской паузы. (В тот момент я, помнится, даже возмутился.Но сейчас, когда мне столько же лет, сколько было моему собеседнику в тот момент, вполне могу его понять. И даже посочувствовать. Ну и что из того, что я поступил бы иначе? Осуждать другого за то, что он – другой, с некоторых пор не берусь.) Один, так один.…Тяжелую дверь серого двухэтажного домика на опушке серого же северного леса открывали, сверяясь с глазком, долго.Наконец выглянула женщина. Ее лицо выражало привычное, усталое отчаяние. «А вы действительно хотите посмотреть?» – с расстановкой, как бы удивляясь каждому своему слову, спросила она.Был утренний час, и в унылой кучке выцветших игрушек копошилось десятка полтора детей. И тут они меня увидели. Дальше мне стало, мягко говоря, не по себе. Ко мне подбежали, повисли на руках, на куртке, обхватили ноги, неуклюже пытаясь обнять, что-то беспрерывно говорили, хныкали, просто молча смотрели совсем еще маленькие, большей частью обезображенные природными увечьями, какие-то душераздирающе жалкие существа. Почти каждое лицо выражало… любовь. Потребность в ней. Это было непереносимо.«Я же спросила: вы действительно хотите? Понимаете, новый человек… они думают: а вдруг вы выбираете, кого из них забрать» – как бы извинялась передо мной директриса.Собрав нервы в кучку, я как мог погладил кого мог, вымученно улыбнулся – и был тихонько уведен в директорский кабинет.Здесь меня добили слова о том, что здание просто никогда не ремонтировалось, что денег не то что на игрушки – чтобы нормально накормить детей, не хватает, что никто из столицы республики к ним давно уже не наведывался, что отдать ребенка на усыновление – такая беспросветная волокита, которая и у усыновителя, и у детдома охоту отбить может. Еще мне объяснили, что дети у них очень разные, есть действительно калеки – с физическими и с психическими недугами, но много и нормальных, да-да, совершенно нормальных. «Поговорите с Лешей. Такой хороший, такой способный мальчик, пять лет ему. А ведь еще годик здесь, и он – в окружении больных – сам таким станет, потому что всех приходится содержать вместе. Хотя Леше-то как раз врач только задержку в развитии поставил…» Поговорил, как сумел, с Лешей – милым, тихим, но уже явно не без странностей мальчонышем. Ну, чем я мог помочь ему?..Да, вернувшись, я честно написал обо всем увиденном и услышанном. И еще о многом, чего насмотрелся в Эстонии, а затем и в тогдашней Калининской, ныне Тверской области. О том, что в одном детдоме на окраине Калинина, в спальном районе, окрестные жители чуть ли не каждую неделю бьют окна, выражая таким образом свой протест против присутствия рядом «этих ублюдков». О неправдоподобно кошмарных, как из сюрового фильма, но реальных, до сих пор стоящих перед моими глазами железных клетках, где содержались агрессивные, опасные для окружающих больные малыши. И все это, к моему удивлению, опубликовали – перестройка…Но разве я что-нибудь изменил в судьбе Леши? Эти воспоминания – самый кошмарный из моих личных, не стираемых из памяти кошмаров. Вот почему с такой осторожностью брался я за сложную, в том числе и в интернетовском ее варианте, тему усыновления. Понимаю, с тех пор изменилось многое. Но больше ли стало надежды? Меньше ли безысходности? Недавно на улицах Москвы появились стенды с социальной рекламой сайта [b]WWW.USYNOVITE.RU[/b]. Это федеральный сайт Департамента государственной молодежной политики, воспитания и социальной защиты детей Министерства образования и науки РФ. Уже хорошо. По крайней мере, значит, кто-то из чиновников меньше стал беречь свое сердце, больше думать о сердцах детских.Есть на сайте раздел «Законодательство и нормативные документы». Пожалуйста, прочитайте его внимательнейшим образом, если ваши намерения серьезны! Узнаете, например, каковы обязательства государства перед приемной семьей. Или какие договорные отношения связывают усыновителя с органами опеки. И еще много важной юридической информации. Непременно уясните, чем отличается усыновление от опеки, попечительства, каков статус приемной семьи.Ежедневно сайт [b]WWW.USYNOVITE.RU [/b]посещает до полутора тысяч человек. Почти столько же звонит в его информационную службу. Сотни людей благодарят администрацию сайта за помощь в усыновлении.Конечно, это ничтожно мало по сравнению с 800 тысячами российских или даже пятью тысячами московских сирот. И все же… «Наша задача – помочь в установлении эмоционального контакта между людьми, маленькими и взрослыми, каждый из которых по-своему нуждается в тепле и любви», – считает один из создателей сайта Армен Попов.Конечно, одному и даже многим таким сайтам не под силу полностью справиться с кошмаром детской неприкаянности. Как и с невостребованностью родительского чувства.Но… Если вы ощущаете ее в себе, то, может, для начала стоит вглядеться в фотографии на сайте?[i][b]В ТЕМУ[/b][/i]Подмосковному Дому ребенка в г. Видное, существующему в 4 км от Москвы по Каширскому шоссе с 1934 года, повезло: у него есть свой сайт [b]WWW.DETDOM-VIDNOE.RU[/b].Диагноз здешних малышей, как правило, поражение центральной нервной системы разной степени тяжести: детский церебральный паралич, задержка психоречевого и психомоторного развития, а также врожденные пороки сердца, анемия, рахит. Но ведь это не означает, что эти дети никому не нужны?! По вопросам усыновления можно обратиться по адресу:[i] info@detdomvidnoe.ru [/i]– к главному врачу [b]Наталье Михайловне Бурцевой[/b].Помощь в усыновлении детей, оставшихся без родителей, оказывает и сайт комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете Москвы [b]WWW.MILOSERDIE.RU[/b]. Здесь вы найдете адреса и телефоны городских организаций, занимающихся беспризорными, социальных приютов для детей и подростков, а также духовные наставления и практические советы.Очень немногие знают, что, помимо специальных заведений, брошенные дети нередко живут… в обычных больницах, причем порой годами. Сюда они попадают и из роддомов, и от бросивших их матерей, а бывает – и из милиции: прежде чем ребенка определят в сиротское заведение, он должен пройти полное обследование в больнице. Обследование нередко затягивается. А потом… просто некуда бывает малыша отправить. Возможности помочь таким детям посвящен сайт [b]WWW.OTKAZNIKI.RU[/b].