Разумное и доброе хранить вечно

Как-то из прокуратуры в Российскую книжную палату поступил запрос. Следователей интересовал один из номеров районной газеты – его копию, хранящуюся в фондах, они и просили выслать. С этой интригующей истории началась беседа нашего корреспондента с [b]генеральным директором Российской книжной палаты Валерием Сироженко.[i]Газета как улика[/b][/i]– Наши сотрудники быстро разыскали нужный номер газеты и послали его в прокуратуру, – рассказывает Валерий Александрович. – А вскоре от работников правоохранительных органов пришло еще одно письмо – с благодарностью за помощь следствию, связанному с лжебанкротством одного предприятия. По закону процедуре банкротства должно предшествовать объявление о нем в прессе.Так вот, люди, провернувшие эту махинацию, отпечатали несколько фальшивых экземпляров местной газеты с таким объявлением. А настоящая газета вышла без него – в чем и убедились следователи благодаря Книжной палате. Изготовители квазигазеты и их заказчики осуждены.[i][b]Страховой фонд страны[/b][/i][b]– Просто сюжет для детектива! А мне всегда казалось, что работа Книжной палаты – мирная, тихая, почти домашняя…[/b]– Я мог бы привести еще несколько «детективных» историй. Но ведь не они определяют содержание нашей работы. А она действительно тихая, хоть напряженная. Ежедневно в наш корпус на Октябрьской улице привозятся мешки новых изданий – и все это надо описать, систематизировать, учесть в ежедневно обновляемой статистической сводке и, наконец, определить в информационно-библиографический ресурс Национального книгохранилища – этого страхового фонда страны, который сосредоточивает в себе все виды печатных изданий, вышедших на нашей территории с 1917 года.[b]– Много набралось за 90 лет?[/b]– Судите сами: на 1 января этого года в Национальном книгохранилище насчитывалось около 83 млн единиц хранения. Это книги и брошюры, авторефераты диссертаций, периодические и продолжающиеся издания (сюда входят журналы, труды, бюллетени, сборники, газеты), а также ноты, карты, атласы, изобразительные, официально-документальные, инструктивно-производственные, программно-методические, справочные издания, плакаты, афиши.[b]– И чего больше?[/b]– Конечно, книг в целом. Хотя в прошлом году превалировали газеты. В 2006 году было обработано и передано в Национальное фондохранилище и в библиотеки около 5 млн единиц хранения. Из них книг – свыше 1,5 млн, газет – более 2,5 млн, журналов – 706 тыс., изоизданий – 14,3 тыс., нотных изданий 3,6 тыс., карт – около 2 тыс. авторефератов – почти 238 тыс. и так называемых мелкопечатных изданий – 341 тыс.[b]– А зачем все это хранить в фондах Книжной палаты, если практически все эти материалы поступают в российские библиотеки?[/b]– Российская книжная палата всегда являлась и сегодня является одним из главных гарантов сохранения книжной памяти нации, поскольку в отличие от библиотек, обычно имеющих определенный профиль комплектования, она собирает всю выходящую печатную продукцию.Фондохранилище палаты рассчитано на вечное хранение и исчерпывающую полноту поступающей издательской продукции – в виде обязательных экземпляров. Наш архив печати сегодня почти вдвое превышает аналогичные показатели крупнейших российских библиотек. Он выступает своего рода страховым библиотечным фондом и депозитарием малоспрашиваемой литературы.[b]– В начале сумбурных 90-х годов многие издательства и типографии стали игнорировать обязательную отправку Книжной палате контрольного экземпляра. Как сейчас с этим?[/b]– «Вольница» 90-х, увы, больно ударила по наполнению наших фондов. Целый пласт истории, исторической памяти если не утерян, то поврежден. Но ситуация исправляется. По обязательной рассылке мы сегодня получаем около 90% издаваемой в стране продукции. Кстати сказать, 2006 год оказался рекордным для всей истории российского книгоиздания. Впервые превзойдена 100-тысячная планка по количеству названий книг и брошюр. В прошлом году в нашей стране зарегистрировано свыше 102 тыс. названий. Во времена СССР самым высоким показателем было 84 тыс. названий книг.[b]– Сколько же человек справляется с этим огромным потоком?[/b]– У нас работает 330 человек. Это в три раза меньше, чем было в последние советские годы.[b]– Ощущаете дефицит кадров?[/b]– Я бы не сказал. Просто применяем новые технологии.[i][b]Что было и что будет[/b][/i]– Результаты нашего учета зафиксированы в авторитетных информационных источниках – государственных библиографических указателях. Это еженедельные «Книжная летопись», «Летопись газетных статей», «Летопись журнальных статей», ежемесячная «Летопись авторефератов диссертаций», ежегодники «Картографическая летопись», «Библиография российской библиографии», «Книги Российской Федерации». И, разумеется, каталожные карточки на книги и брошюры, авторефераты диссертаций, статьи из журналов и сборников, статьи из газет, рецензии.Это о периодике. Но есть и детальная информация о литературе, в том числе и находящейся на стадии предпечатной подготовки или в процессе печати. Сделать это нам позволяет информационная система «Книги в наличии и печати» (Books in Print) – своего рода коллективное издательское предложение книготоргам, библиотекам и другим организациям, а также частным лицам в виде электронной базы данных.[b]– В этом году весь мир переходит на новый, 13-значный, код международной стандартной нумерации ISBN. Для вас это сложный этап?[/b]– Мы были готовы к нему. И в рабочем, нормальном режиме осуществляем функции Российского центра международной стандартной нумерации изданий – выдаем номера книжных (ISBN) и сериальных (ISSN) изданий. Это позволяет идентифицировать каждую выходящую книгу, газету, журнал, сборник, серию.[b]– Для чего необходимы эти коды?[/b]– Книжный и сериальный номера – обязательные элементы оформления изданий, на их основе формируется штриховой код, необходимый в современной системе распространения и учета печатной продукции на мировом уровне.[i][b]Первые книжки, первые забастовки[/i]– В дни юбилея уместно вспомнить историю создания Российской книжной палаты.[/b]– 27 апреля (10 мая по новому стилю) 1917 г. было принято постановление Временного правительства «Об учреждениях по делам печати», которым и создавалась Российская книжная палата. Документ подписали министр-председатель Временного правительства князь Львов и управляющий делами Владимир Набоков. На Книжную палату была возложена регистрация всей текущей печати в России, также типографий, литографий, металлографий и иных подобных заведений, ведение систематической регистрации всего печатного материала на русском языке, и, наконец, образование книжного фонда для снабжения книгами государственных учреждений, книгохранилищ всеми выходящими в России произведениями тиснения.Прошло несколько месяцев – и случился октябрь 17-го. Часть коллектива Книжной палаты объявила забастовку в знак протеста против захвата власти большевиками и ограничения свободы печати.[i][b]Наркомы поделили не сразу[/b][/i]Сохранились документы того периода. Один из них стоит того, чтобы его процитировать: «23 ноября 1917 г. в два часа дня, после ухода большинства сотрудников, когда в помещении Книжной палаты оставались только помощн. секретаря палаты А. Шилов и картописательница А. Я. Одинец-Шилова, в сопровождении отряда красногвардейцев появился пом. комиссара по внутр. делам Дзержинский и потребовал удаления из Книжной палаты сотрудников на том основании, что работа может производиться только с разрешения Комиссара по внутренним делам и после признания власти Совета Народных Комиссаров. На требования пом. Секретаря А. А. Шилова – выдать удостоверение, что работа палаты прервана насильственно, пом. Комиссара отказался это сделать …»Чуть позже «железный Феликс» все же выдал удостоверение, текст которого гласил: «Сим удостоверяю, что без согласия Народного Комиссара по Внутренним делам никто не может работать в Книжной палате (Морская, 61), находящейся в ведомстве Народного Комиссара. Член Коллегии при Нар. Комиссаре по Внутренним делам Ф. Дзержинский.23.XI.1917 г.» После вмешательства в дело А. В. Луначарского, считавшего, что Книжная палата лишь по недоразумению числилась за Министерством внутренних дел, она была передана в ведение Народного комиссара по просвещению. В 1920 году Российская книжная палате переехала из Питера в Москву.[i][b]Из церковных подвалов[/b][/i]В 30-е годы многих наших сотрудников репрессировали – за то, например, что работы Ленина стоят в библиографическом перечне на букву «Л», а не в начале списка. Потом война и эвакуация палаты в Чкаловск, где работа продолжалась (в палату в том числе поступали военные дивизионные многотиражки, листовки и другие свидетельства того тяжелейшего времени).В 1992 году Книжная палата вновь стала Российской. Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1992 года на Российскую книжную палату возложены функции центра государственной библиографии, архивного хранения изданий, статистики печати, международной стандартной нумерации произведений печати и научных исследований в области книжного дела. К этому времени наши фонды уже были перевезены из церковных подвалов, где хранились многие и многие годы, в Можайск – в новое здание хранилища.[b]– То есть церковь получила назад храмы, а вы – новое хранилище. Впрочем, дело-то общее – сеять разумное, доброе, вечное…[/b]– Согласен. С одним уточнением: Российская книжная палата заботится о том, чтобы разумное и доброе хранилось вечно.