На юг Африки по Московскому меридиану

«Вечерка» вместе со своим автором Николаем Носовым продолжает путешествие по московскому меридиану. (См. номера «ВМ» от 21 декабря 2007 года, 25 января 2008.) Сегодня – вторая серия африканского цикла. Мы отправляемся в Замбию, чтобы полюбоваться водопадом Виктория и совершить головокружительный сплав (рафтинг) по реке Замбези. Следующий пункт нашего путешествия – Замбия, точнее – ее приграничный город Ливингстон, рядом с которым находится Виктория – самый большой водопад в мире. Между прочим, водопад считается одним из природных чудес света, а ЮНЕСКО относит его к Всемирному наследию. Сам великий путешественник Дэвид Ливингстон, в честь которого и назвали город, пришел сюда из Южной Африки, правда, тогда времени для путешествия ему понадобилось значительно больше, чем нам сегодня. Он пересек пустыню Калахари и в июне 1851 года обнаружил реку Замбези в центре материка. Это было открытием огромной важности, потому что о существовании этой реки в Центральной Африке прежде совсем не знали, а португальцы, которые контролировали ее устье, считали, что она протекает восточнее. В своих последующих экспедициях Ливингстон исследовал течение реки и открыл водопад Виктория. Что это там гремит? Всего полтора часа лета из Йоханнесбурга на небольшом самолете «Бритиш Аэроспейс», и мы выгружаемся в небольшом замбийском аэропорту. Ловим машину и отправляемся в первый попавшийся в путеводителе недорогой отель. Закрытый дворик с создающими густую тень большими деревьями, кровати с противомоскитными сетками, спелые плоды манго, падающие прямо под ноги, кухня, на которой можно самим готовить, бесплатный Интернет. Дешево и очень уютно. Бросаем вещи и с нетерпением несемся к воротам национального парка «Гремящий дым» – именно так («Моси-оа-тунья») называется на местном языке водопад Виктория. Первое впечатление было самым ошеломляющим. Сейчас сезон дождей и водопад предстает во всей красе. Потрясающая мощь. Огромные массы воды падают куда-то вниз, все ревет, облака водяной пыли плывут по окрестностям, выпадая мелким моросящим дождем, периодически все заволакивает туманом, и то тут то там вспыхивают переливающиеся разноцветные радуги. Водопад образовался благодаря гигантской трещине, которая прошла поперек русла реки Замбези. Острова делят водопад на четыре основных потока. Рядом с правым берегом реки — наклонный поток 35 метров шириной, названный «прыгающей водой», далее за островом Боарука (шириной 300 метров) идет основной водопад шириной около 460 метров. Остров Ливингстона отделяет главный водопад от второй протоки (шириной приблизительно 530 метров), у самого левого берега реки расположен восточный водопад. Впрочем, сейчас, когда уровень воды максимален, кажется, что вся река изливается единым потоком. Весь объем падающей воды проходит узким каналом, шириной около 30 метров, после чего попадает в зигзагообразный каньон. Река не выходит из этого каньона на протяжении восьмидесяти километров. Огромная масса воды, ревя, несется по этому узкому извилистому ущелью, с высотой стен более ста двадцати метров, снося все на своем пути. За одну секунду здесь проходит 7,5 тысячи кубометров воды. Впечатляющее зрелище. А завтра нам предстоит проплыть здесь на рафте. Становится страшновато. В конце первого зигзага река попадает в глубокий водоем, называемый «Кипящий котел» (Boiling Pot), диаметром примерно в 150 метров. Это гигантский водоворот, на мой взгляд, совершенно не проходимый для плавательных средств. К нему спускается тропинка, у поворота на которую стоит специальный указатель. Кстати, этот небольшой парк вообще обустроен очень удобно для туристов – всюду уложены дорожки, построены мостики через расщелины, расчищены места для осмотра наиболее впечатляющих фрагментов водопада, всюду указатели. Под защитой баксов Ниже «Кипящего котла», почти под прямым углом к водопаду, через ущелье переброшен мост, один из пяти расположенных на реке Замбези. Мост в форме арки имеет длину 250 метров, вершина моста на 125 метров выше нижнего уровня реки. Регулярное железнодорожное сообщение соединяет две страны, по этому мосту идет граница с соседней Зимбабве. Идем к мосту по дорожке. Слева уже видны какие-то здания, относящиеся к пограничному посту, запрещающие знаки, шлагбаумы, но тропинка уверенно обходит все эти препятствия. Появляется местный житель. Но это не пограничник, а абориген, подрабатывающий на организации прыжков с моста на тарзанке. – Нет, дальше идти нельзя, – говорит он. – Это будет незаконный переход границы. Да и не стоит вам туда идти. В Зимбабве плохие люди. Они не любят белых. – А как же прыгать с моста? – Если заплатите мне 90 долларови пойдете прыгать – то можно. Конечно, заманчиво сигануть со стометрового моста в Замбези на фоне самого большого водопада в мире, но уже вечер, мы замерзли и промокли, так что решили оставить этот аттракцион на потом. Отложить решили и наш визит в Зимбабве. Южная Родезия – апартеид наизнанку Жители Замбии не испытывают особых симпатий к соседям из Зимбабве. А ведь это могла бы быть одна страна. Потому что старое название Замбии – Северная Родезия, а Зимбабве – Южная. Когда-то они были единым целым – здесь правила Британская Южно-Африканская компания, а еще точнее – премьер-министр Капской колонии Сесил Джон Родс, которому была дарована грамота, разрешающая создание частной компании «с целью освоения территории к северу от Лимпопо». В его честь вновь образованную страну впоследствии назвали Родезией. 13 сентября 1890 года лейтенант Тиндэйл-Биско заложил форт Солсбери – будущую столицу государства, и сюда потекли белые переселенцы. Одним из поворотных моментов истории страны стал военный рейд одного из администраторов Родезии доктора Леандра Джемисона на Трансвааль в конце 1895 года. Причиной его была дискриминация прав англичан в Трансваале. Рейд провалился, Джемисон сдался и пошел под суд, а страна была объявлена британским протекторатом. Территория к северу от Замбези (позже Северная Родезия, ныне Замбия) и Южная Родезия оказались разделенными и далее развивались самостоятельно. Северная Родезия стала типичной британской колонией, а Южная – практически независимым самоуправляемым государством. После Первой мировой войны Южная Родезия, в отличие от Европы, процветала. В стране была хорошо развитая экономика. Следующим поворотным пунктом истории страны был референдум 1922 года о вступлении в Южно-Африканский союз в качестве пятой провинции. Родезийцы решили, что в Южной Африке слишком много неанглийского населения и проголосовали против. Впоследствии их голосов не хватило для победы объединенной партии Яна Смэтса в переломном для Южной Африки 1948 году. Как раз тогда партия националистов-африканеров выиграла парламентские выборы с перевесом всего в три голоса и провозгласила систему апартеида – «раздельного проживания», ставшую причиной стольких конфликтов в будущем. Именно при апартеиде азиаты и цветные были исключены из белой общины и были приняты законы, вызвавшие возмущение мировой общественности. Согласно одному из них священник, зарегистрировавший брак белой и цветного получал двадцать лет тюрьмы, причем к цветному относился человек, в жилах которого была хотя бы одна шестнадцатая негритянской, азиатской или еврейской крови. В Южной Родезии официальной системы апартеида, со всем присущем ей маразмом типа «карандашного теста» и проверок на чистоту крови, никогда не было. Тем не менее, бесспорно, у власти стояли белые, и им не хотелось что-либо менять. Пример соседних африканских государств, где после провозглашения независимости к власти приходило черное большинство, их не вдохновлял. Практически все такие страны развивались по одной схеме – независимость, гражданская война, власть, построенная на основе родоплеменных связей, запредельная коррупция, голод, подавление оппозиции и гражданских свобод. Вновь образованные государства совсем не стремились следовать европейским идеалам свободы, равенства и братства. Возобновление каннибализма в бельгийском Конго, геноцид тутси в Руанде – все это только наиболее яркие примеры происходивших процессов. В 1964 году к власти в Родезии пришла партия Национальный Фронт во главе с Яном Смитом. После безуспешных переговоров с Лондоном Ян Смит объявил в 1965 году Родезию независимой. Англия расценила это как мятеж в колонии, полностью игнорируя факт, что колонией Родезия никогда не была, и ввела политические и экономические санкции. К Англии присоединились США, Китай и социалистические страны. У каждой страны были свои интересы, а общим было то, что все стали оказывать финансовую и военную помощь черным националистам. В стране, где до 1962 года полицейские даже не носили оружия, началась партизанская война. Родезия не смогла воевать против всего мира, ей пришлось пойти на компромисс и согласиться с созданием правительства национального единства. 1 июня 1979 года страна стала называться Зимбабве-Родезия. Однако США, обещавшие снять все санкции с Родезии, отказались выполнить свое обещание. Продолжил давление и Лондон. В итоге прошли новые выборы, на которых, успешно проведя избирательную кампанию («голосуй за нас или умрешь ты и твоя семья»), победил черный националист Роберт Мугабе, которого активно поддерживали Китай и КНДР. Белые были окончательно отстранены от власти. Страна стала называться Зимбабве. Дальше все пошло по обычной схеме. Мугабе, который вначале производил впечатление человека знакомого с демократическими процедурами, планомерно уничтожил оппозицию и стал пожизненным президентом. Пришедшее с ним к власти племя шона устроило резню племени метабелов, захватив все командные посты. Затем начался развал экономики, в котором обвинили белое население страны и «черный передел» – нелегальный захват земель белых фермеров, зачастую сопровождающийся их убийством. После этого многие фермы были заброшены, и в стране, которая когда-то кормила половину Африки, начался голод. В настоящее время оставшиеся в живых белые из Зимбабве эмигрировали, а угнетаемые черные братья, о правах которых так заботилось мировое сообщество, живут в нищей стране, при диктатуре и отсутствии гражданских свобод. Впрочем, живут недолго – согласно докладу Всемирной организации здравоохранения Зимбабве является страной с самой низкой продолжительностью жизни. Зимбабвийские женщины умирают в среднем в возрасте 34 лет, мужчины – в возрасте 37 лет. В общем, может, замбиец был и прав, когда отсоветовал нам переходить границу и путешествовать по Зимбабве. Вполне достаточно пока будет проплыть по ее границе – реке Замбези. Россия, вперед! Замбези – культовое место у туристов-водников. Здесь даже проводился чемпионат мира по рафтингу. Пороги начинаются сразу после водопада Виктория, который можно считать порогом номер один. Но чаще используется другая нумерация и отсчет ведется от четвертого порога, где можно начинать сплав, имея реальные шансы выжить. До этого порога идет отрицательный отсчет, и на минусовых порогах катаются только безбашенные каякеры. Правда, и на положительных порогах не так все просто. Особенно опасным является девятый порог, который получил название «Коммерческое самоубийство». Сейчас сезон дождей, и он стал практически непроходимым. Поэтому сплав начинают с порога номер одиннадцать. Так что нам предстояло пройти только тринадцать порогов (с одиннадцатого по двадцать третий) в узком каньоне реки Замбези. Утром за нами заехала машина и отвезла к офису компании, организующей рафтинг. Там мы подписали бумагу, краткое содержание которой сводилось к оптимистической формуле: «в смерти моей прошу никого не винить», – получили каски, весла, спасательные жилеты и поехали к месту старта. Длинный крутой спуск по склону каньона – и мы выходим к реке, где наши чернокожие помощники начинают накачивать рафты. Это три надувных плота: русский экипаж, международная сборная и рафт сопровождения. – Можно мы не будем переворачиваться? – спрашивает жена Ирина у нашего инструктора Томбы. – А то я простыла и у меня горло болит. – Пятьдесят на пятьдесят. Все зависит от вас, – отвечает наш замбийский капитан. – А как будет порусски «Вперед», «Назад», «Вверх» и «Вниз»? Запомните, – продолжал он, – по команде «вниз» все должны спрыгнуть с борта рафта и крепко уцепиться за опоясывающую плот веревку. «Вверх» – подняться на борт. «Вперед» и «Назад» – это в какую сторону грести. Все понятно? Начинаем соревнование – сборная России против сборной мира. «Иностранный тренер российской сборной – это так современно», – подумал я. Течение оказалось довольно сильным. Но несмотря на это, первый порог прошли легко, народ успокоился и даже стал сомневаться, так ли уж крут сплав по Замбези. Также, видимо, решил международный экипаж, который явно был не готов к следующему порогу, на котором всех, кроме инструктора, сбросило в воду с рафта. – Мы вышли вперед! – радостно закричал Томба. – Мы лучшие! Действительно, из наших никто за борт не свалился, так что в этом условномсоревновании мы стали лидировать. Но это был лишь первый порог из связки «Три злобные сестры». Следующий порог выглядел грозно. Громадный вал надвигался на наше утлое суденышко, и народ сполз вниз, вцепившись в канат. – Я не давал команду «вниз»! – яростно закричал Томба. – Всем на борт! Бьемся до конца! Вперед! Мы налегли на весла, хотя рафт так швыряло, что некоторые весла просто не доставали до воды. Тем не менее достаточную скорость мы набрали, и хотя всех накрыло с головой, все же пробили вал и победно закричали, оказавшись позади грозного препятствия. Международная команда оказалась не столь боевой. Все рухнули на дно, судорожно вцепились в опоясывающую рафт веревку, и кроме инструктора никто не делал видимых попыток спасти судно. Разве что горячо молились, но это не помогло, плот как щепку швырнуло и перевернуло вверх дном. Сложность порогов шла по нарастающей. Интернациональный экипаж смывало за борт просто с регулярностью курьерского поезда, кроме того, у них уже было четыре оверкиля, а мы еще держались, так что исход соревнования был предрешен. Остался только один вопрос, сможем ли мы пройти всю дистанцию, не оказавшись в воде? – Сейчас будет сложная связка из трех порогов: «Стиральная машина», «Терминатор» и «Возвращение терминатора». Потуже затяните ремни на спасжилетах, – предупредил Томба. «Стиральную машину» – гигантскую воронку с большими бочками на краях мы прошли успешно, уже привычно отметив кильнувшийся там международный экипаж. А вот с «Терминатром» как-то не заладилось. Вроде и отклонились от идеальной траектории совсем не много, но все же этого хватило, и рафт встал на левый борт. Матросы правого борта делали отчаянные усилия, пытаясь опрокинуть плот обратно, но не вышло. Рафт перевернулся и все ушли под воду. – Как мне все же не нравится киляться на четверочных порогах, – размышлял я, медленно всплывая в мутной воде Замбези. Голова уперлась в дно рафта и я с трудом смог хватануть воздуха, оставшегося под перевернутой секцией плота, одновременно наглотавшись не самой чистой воды. Проползаю под водой до края секции плота и опять ныряю. Воздуха в легких совсем мало, а я опять всплываю под плотом, теперь уже в соседнем отсеке! Надо же, так не повезло! Только с третьей попытки удается выплыть из-под плота. Легкие забиты водой. Кашляю и чувствую себя довольно паршиво. Ирина вытаскивает меня на дно перевернувшегося плота. Томба с тревогой спрашивает: – Как самочувствие? – Нормально, живой. – Тогда нужно срочно переворачивать плот. Приближается порог «Возвращение терминатора», и нам совершенно необходимо встретить его в полной боеготовности. Народ спрыгивает в воду, Томба дергает за веревку, плот переворачивается, вырывается из рук и несется вперед. Чувствую, что у меня уже нет сил его догонять. – Давай весло! – кричит Лена, держась за край рафта. Протягиваю вперед весло, но не могу дотянуться до ее руки. – Давай еще раз! Ну, как-нибудь! Нас уносит от плота! – кричит барахтающаяся рядом Маша. Из последних сил делаю рывок, Лена хватается за протянутую лопасть весла, Маша хватается за мою ногу, и мы потихоньку подтягиваемся к судну. Томба хватает за спасжилет и вытягивает меня на борт. – Все на весла! Полный вперед! – кричит Томба. Все успевают занять свои места, и мы благополучно справляемся с «вернувшимся терминатором». Слегка шатаясь, вылезаем на берег. Следом выходит международный экипаж. Вид у них бледный и помятый. Сразу видно – наелись рафтингом по полной программе. – Да, в общем-то, ничего речонка, – глубокомысленно произнес Адмирал, наш самый опытный водник, имеющий богатый опыт руководства водными походами, вытирая кровь из ссадины на виске. – Неплохо оттопырились. Народ, заклеивая пластырем ссадины и рассматривая синяки на теле, молча с ним согласился.