Главное
Гид по Москве
Приметы и советы

Автор

Николай Носов
Послевоенная Москва на картинах Вячеслава Калинина
В МОСКВЕ, в Третьяковской галерее открылась персональная выставка картин Вячеслава Калинина «Карнавал жизни». Уехавший по приглашению галереи Э. Нахамкина в США Калинин уже давно не выставлялся в Москве. Вспоминаю давние, уже подернутые дымкой времени годы брежневского застоя. Длинная, многочасовая очередь в маленький подвал на Малой Грузинской улице, где проходит полуподпольная выставка советского андеграунда. Все такое необычное, непривычное. Все разные, но есть и общее – полная несовместимость с официальным искусством.Картины странные, непонятные, но необъяснимо привлекательные. Это совсем другой взгляд на окружающий мир. У каждого художника он свой, непривычный, непохожий. Но и среди этих ярких индивидуальностей из группы «20» выделялся своей неординарностью мир картин Вячеслава Калинина. Вроде все узнаваемо. Да это Москва. Но какая-то другая, карикатурная, где все с надрывом, все слишком, все с какой-то пронзительной грустью и безнадежностью. Особенно на фоне широко пропагандируемых тогда оптимистических картин официального искусства – светлых миров строителей коммунизма. Мир Вячеслава Калинина совсем другой – это мир коммуналок, шулеров, алкашей и проституток. Мир, в котором нет ни Веры, ни Надежды, ни Любви (картина «Вера, Надежда, Любовь»).Это не грустная, но невыразимо прекрасная Москва Булата Окуджавы, с его «синими троллейбусами» и «часовыми любви». Скорее это Москва Владимира Высоцкого с его «ударил первым я тогда, так было надо», «у них денег куры не клюют, а у нас на водку не хватает», «стоит мне поддать – и я мгновенно поплыву и даже полечу». На первый взгляд слишком утрировано, гротескно, как будто в глаз художника попал кусочек разбитого зеркала Злого Тролля из сказки Андерсена «Снежная Королева».Непонятно, как с таким взглядом на жизнь можно вообще жить. Но потом, вглядываясь в лица всех этих шутов карнавала жизни, понимаешь, что художник любит своих персонажей, принимает их такими, какие они есть.Это не сатира, не проповедь, не гневное обличение язв общества. Это просто рассказ о скромном маленьком человеке из Замоскворечья и его маленьком счастье (картина «Человек с маленьким счастьем»), рассказ о карнавале жизни в почти ушедшем мире коммуналок, московских кривых переулков, мире послевоенной эпохи.Это рассказ о стариках, которые все это помнят, живут на «острове прошлого» и в городском море крыш тщетно машут белым флагом, пытаясь докричаться о своем одиночестве (картина «Отражение памяти»). В картинах есть что-то есенинское, буйное, разудалое. Все то же самое – маленький человек в смену времен. Разваливающиеся церкви, вороны, кружащие над провалившимися крышами. Есенин писал – «Я последний поэт деревни», Калинин может написать, что он последний поэт послевоенной Москвы.
Общество
Рассказ о путешествии в Венесуэлу
Читатели «Вечерки» уже хорошо знают Николая Носова – нашего нештатного автора, человека, который решил совершить кругосветное путешествие по московскому меридиану. В своих номерах (см. «Вечерку» от 21 декабря 2007 года, 25 января, 1 февраля, 8 февраля 2008 года) мы рассказывали о том, как Николай путешествовал в Африке. Сегодня – рассказ о путешествии в Венесуэлу, которая хотя и не находится на московском меридиане, но именно там, если верить Артуру Конан Дойлу, находится загадочный «затерянный мир», где можно встретить динозавров. На поиски этого мира и отправился наш автор со своими друзьями. Маленькая такая компания Наш отряд выглядел внушительно: 12 человек москвичей, 2 местных проводника, непонятно откуда взявшийся бродячий жонглер из Аргентины и 6 индейцев-пемонов, несущих продукты и походное кухонное оборудование. Одним из проводников оказался русский по имени Павел, который представился театральным деятелем, осевшим в Венесуэле. Правда, внешне он больше напоминал беглого каторжника из романов Жюля Верна. Учитывая, что послеперестроечную волну русской эмиграции в Венесуэле составляют в основном люди, находящиеся на родине в бегах, то сравнение с каторжником скорее всего было недалеким от истины. Бродячий жонглер Моуриньо оказался другим представителем туристической фирмы, организовавшей наше путешествие. Его обязанности в походе были туманны. Единственное, что он умел делать, – это жонглировать шариками, да и то если их число было не больше четырех. Чаще всего он околачивался около кухни. Обычно он обедал сначала с нами, затем с индейцами, а потом, думая, что его никто не видит, повторял трапезу один, обильно запивая еду незаметно прихваченным ромом. Руководителем похода был Риккардо, по внешнему виду – типичный латиноамериканский мафиози. Риккардо был каким-то дерганым, если не сказать – психованным. Он легко выходил из себя, особенно когда мы настаивали на выполнении обязательств, которые взяла на себя фирма. Остальные участники группы, не считая, понятно, нас, были пемоны – «хорошие» индейцы, находящиеся в состоянии мира с центральным правительством. Есть и «плохие», дикие индейцы. Их земли находятся западнее, в джунглях на границе с Бразилией. Из-за нападений «дикарей» запрещены ночные поездки в тех местах. Дороги просто перекрывают цепью, останавливая движение. Говорят, что в тех районах есть еще неисследованные «затерянные миры» – столовые горы, как их здесь называют – тепуи. К этим изолированным, поднятым в небо плато, окруженным отвесными неприступными скалами, все боятся даже подойти. Правительство периодически пытается навести порядок и посылает к «дикарям» карательные экспедиции. Но все бесполезно. Попробуй их найти. Под пологом джунглей в верховьях Амазонки можно город размером с Москву спрятать так, что его даже спутник-шпион из космоса не найдет. Если в этих местах терпит аварию самолет, то его даже не ищут. Если рация не работает, то шансов нет. На пути в «затерянный мир» Тропа то круто лезет вверх, то траверсирует склон, а иногда и резко уходит вниз, обходя очередной скальный отрог столовой горы. Насквозь проходим водопад и видим «ворота Рораймы», единственное доступное для путешественника место, через которое можно попасть в «затерянный мир». Мир Рораймы – очень странное и на первый взгляд довольно безжизненное место. Здесь нет джунглей и люди вообще никогда не жили. Расположенное на плато озеро Глэдис получило свое название только после выхода в свет знаменитого романа Артура Конан Дойля. Живности не видно. Впрочем, проводник-индеец утверждает, что змей тут очень много. Но бушмейстера, крайне агрессивную, смертельно ядовитую змею, способную прокусить своими огромными зубами кожаный ботинок, можно встретить редко. Зато менее эффектных, но гораздо более ядовитых гремучников, здесь действительно полно. А еще проводник рассказал, что в этих местах водится самая ядовитая змея в мире – которую здесь называют «король». Эта черная змея с красными и белыми кольцами не превышает в длину полуметра. После укуса смерть наступает через минуту. Плато производит сильное впечатление. Недаром у индейцев-пемонов с местами, расположенными на вершинах тепуй, связано так много преданий и легенд. Одна из них считает, что на тепуях живут «дуэнды» – карлики, мистические существа из другого мира, и что именно на вершинах, в «затерянных мирах», находятся окна в этот другой мир, которые открываются, когда горы окутывает туман. Этим они объясняют периодическое исчезновение здесь людей, в частности, бесследно исчезнувших не так давно на Рорайме членов китайской экспедиции. С нашей точки зрения, логичнее выглядит совсем другое объяснение. В условиях плохой видимости легко бесследно сгинуть, провалившись в один из бездонных скальных разломов, или просто, навернувшись с километрового отвеса, опоясывающего плато, без всякой мистики отправиться в «лучший из миров». Особеннохорошо это понимаем мы с Ириной, когда во второй половине дня вдвоем решаем подняться на высшую точку горы Рорайма – пик Маверик. Чтобы добраться до него, пришлось долго плутать, обходя каменные завалы, скальные разломы и небольшие болота. Когда подошли к вершине – все заволокло туманом, и тропу наверх мы не нашли. Неожиданно увидели небольшую человеческую фигурку на гребне. Нам туда, решили мы, и поспешили к месту, где так неожиданно появился и исчез маленький человек. Однако гребень оказался краем плато, обрывающегося километровым отвесом вниз. Никакого карлика там не было и быть не могло: в этом месте подъем на вершину без специального снаряжения был невозможен. Мы вовремя это поняли, остановились, посмотрели на это «окно в другую реальность» и повернули назад. Туда мы еще успеем. Черные скалы праматерика Вечереет. Мы одни в этом мире. Незабываемое ощущение. Ведь это самые древние горы планеты. Этой черной, шершавой, испещренной шрамами скальной поверхности два миллиарда лет! Фактически мы идем по праматерику, по Гондване, ведь его разлом на современные континенты произошел на много миллионов лет позже появления этих мест. Мы как будто перенеслись на машине времени в далекое прошлое Земли. И даже редкая растительность, которая появилась здесь по геологическим меркам совсем недавно, не портит впечатления. Утром наша команда разделилась. Часть с Хаймом и Моуриньо отправилась на другой конец плато проверять официальную информацию, что самой высокой точкой Гайяны является мыс Великий Нос – острая оконечность плато, врезающаяся в гайянские джунгли. Путь неблизкий. Мы планировали дойти сначала до места, где встречаются границы трех стран: Венесуэлы, Гайяны и Бразилии, так называемого «трипл пойнт», затем переночевать на территории Бразилии и совершить бросок до Великого Носа. Но до самого конца плато дойти не удалось – путь к Великому Носу преградил огромный разлом, а веревок с собой никто не взял. Зато удалось точно установить, что Великий Нос не является самой высокой точкой гайянской части плато горы Рорайма, так как он был явно ниже «трипл пойнт», которую мы и постановили считать самой высокой точкой этой страны. Другая часть команды с молодым индейцем Хосе, взявшим на себя обязанности проводника, все-таки добралась до «трипл пойнт», обошла вокруг пограничного столба, отметив свое пребывание на территории Бразилии и Гайяны, и вернулась обратно. Когда в горах «не ах» Индейцы-носильщики сразу после подъема на плато Рораймы бросили нас и вернулись вниз. Они утверждали, что оплаченные Риккардо дни закончились. Мы смогли, пообещав заплатить дополнительно, уговорить остаться только двоих, чтобы помочь нести вещи. Тем не менее, несмотря на значительное сокращение нашего состава, продукты были уже на исходе, что скорее всего объяснялось не только ошибками в планировании раскладки, но и фантастическим аппетитом бродячего артиста. Хорошо еще, что Ирина на всякий случай взяла московские запасы чая, а также конфет, которые мы стали использовать вместо закончившегося сахара. Время нашего пребывания в «затерянном мире» заканчивается, и утром следующего дня мы отправляемся назад. Все уже хорошо ориентируются на плато и бодро без проводника, застрявшего где-то сзади, спускаются вниз. Вдруг к нам подходит Павел. – Индеец Хосе сорвался при спуске из «ворот Рораймы» и сломал ногу. Все уже ушли вниз. Кто его потащит? – спрашивает Павел. Сам он, очевидно, никого тащить не будет. Мы с Женей и молодым индейцем пемоном Уильямсом, которому, как потом выяснилось, исполнилось только четырнадцать лет, втроем побежали обратно на гору. Женя в вопросах медицины пользовался непререкаемым авторитетом, так как несколько лет проработал в госпитале программистом. У нас в группе он выполнял обязанности доктора и нес аптечку. Наконец, у него появилась серьезная возможность попрактиковаться. Индейцу сняли штаны, и Женя вколол ему что-то противошоковое и обезболивающее. Затем затянул индейцу ногу, взвалил пемона на спину и потащил вниз. Индеец тяжелый, так что меняемся через каждые тридцать метров. Нога у пострадавшего распухла, но на самых опасных участках ему все же приходится ковылять самостоятельно, мы лишь поддерживаем его под руки. Женя виртуозно проходит очередной крутой спуск и останавливается на отдых. Возвращаю мачете Хайму и подхватываю пострадавшего. Наверное, я выгляжу очень глупо. Никогда не читал, чтобы великие первопроходцы таскали на себе проводников. Даже гуманист Дэвид Ливингстон ничего не писал об этом в своих дневниках, не говоря уже о безжалостном Стэнли, который скорее пристрелил бы раненого, чтобы сократить его мучения. Но вот и нижний ручей. Женя вносит пемона в хижину и кладет на пол. Спасработы дались тяжело – меня долго и мучительно рвет. Небольшой отдых, и мы опять бежим вниз. В лагере подводим итоги дня. Кухня и одна палатка затерялись где-то на пути, из еды у нас только спрятанные в хижине остатки рома. Аргентинец сбежал, носильщиков нет, Хайм с раненым Хосе остались ждать лошадь в базовом лагере, так что из представителей фирмы остался только неунывающий Павел, который считает, что все идет нормально. Утром, ощущая легкий голод, собираем рюкзаки, переправляемся по камням через реку и начинаем длинный спуск вниз. Слабо-питательное сочувствие Палящее тропическое солнце. На небе ни облачка. При появлении ручейка сразу останавливаемся, припадаем к воде, смачивая рубашки, кепки и поливая водой волосы. Но надолго этого не хватает, вся влага испаряется почти мгновенно. Впереди тенистая ложбина. В ней, на берегу небольшой реки, прячась в тени деревьев, расположилась на перекус поднимающаяся снизу французская команда. Это удача! Помню, что французы – большие патриоты и любят, когда говорят на их языке. – Бонжур! Сова? (Привет. Как дела? – фр.). В словарном запасе моего французского до поры хранится бессмертная фраза Кисы Воробьянинова – «Мсье, же не манж па сис жур» (Месье, я не ел шесть дней. – фр.), потому что нельзя же так сразу, в лоб, оглашать главную цель разговора. Исчерпав свой запас французских слов, перехожу на английский. К счастью, они его знают. Устанавливаю контакт, объясняя, что мы не местные бомжи, а свои братья-туристы, что мы любим Францию. Лед недопонимания растоплен, и можно переходить к главной части. – У нас тут небольшие проблемы. Носильщики разбежались на третий день, на спуске с Рораймы сорвался и сломал ногу проводник, которого мы спускали в базовый лагерь, неся по очереди на спине, кухня, бензин и часть снаряжения куда-то исчезли, и мы не ели уже два дня! – Да, да. Это все очень интересно, – французы продолжают поглощать свои бесконечные бутерброды, не проявляя ни малейшего желания поделиться. Взваливаю на плечи рюкзак и ползу по саванне дальше. Палящее тропическое солнце в самом зените. Кажется, что мозги уже расплавились и вот-вот закипят. А в Москве сейчас хорошо – минус двадцать. На лыжах можно кататься. И солнце не печет … С трудом замечаю перед собой спуск к священной реке. Вот она, граница владений злобных духов Рораймы. Из последних сил, продираясь через неожиданно возникшие перед глазами заросли, спускаюсь к воде и опускаю в нее голову. Шатаясь, перебираюсь на другую сторону реки и через некоторое время начинаю слышать взволнованные крики потерявшей меня Ирины. Привалившись к камню, сижу в тени деревьев и прихожу в себя. Подоспевшая Ирина снимает с меня рюкзак, сует в рот витамины, и становится легче. Мы встаем и потихоньку выбираемся к людям. Полезности Для получения визы в Венесуэлу понадобится куча бумаг, включая свидетельства, что вы обладаете в России собственностью. Официальный курс доллара в стране – 2100 боливар за 1$. На практике все меняют доллары на черном рынке, в Каракасе за доллар – 3900 боливар, в Суидад Боливаре – 3400, в Мериде – 3600. В туристических фирмах предлагают взять доллары по официальному курсу, но если вы не согласны, охотно берут и по курсу черного рынка. Очень удобно ездить по стране на автобусах. Бензин дешев – в переводе на наши деньги – рубль за литр. Переезд в двухэтажном спальном автобусе на 500 километров обойдется примерно в 14$. В Каракасе лучше не останавливаться. Очень высокий уровень криминала – по статистике за выходной день здесь убивают 20 человек и грабят 5,5 человека в час. Местные утверждают, что официальные цифры занижены в два раза. Решетки на всех окнах домов (даже десятиэтажных (!) говорят о многом. Опасен центр города, где даже днем не рекомендуют появляться без охраны, и районы местных трущоб, так называемых «барриос». В малонаселенных местах ситуация с криминалом значительно лучше, также довольно спокойно в университетском городе Мерида и в главных туристических районах страны – на острове Маргарита и в Канайме.
Общество
Особенности джиппинга в Ботсване
Сегодня мы публикуем рассказ о завершающем этапе путешествия по Африке (начало см. «Вечерку» от 21 декабря 2007 года, 25 января 2008 года, 1 февраля 2008 года) нашего уже постоянного автора Николая Носова. Напомним, что Николай – человек уникальный, потому что он собирается стать первым в мире, кто совершит кругосветное путешествие по московскому меридиану. Поскольку он непрофессиональный путешественник и большую часть времени трудится программистом, то решил путешествовать только во время своего отпуска, а чтобы минимизировать расходы – обходиться без услуг туристических фирм и самостоятельно разрабатывать свои маршруты. Этот этап нашего африканского путешествия по московскому меридиану начался с семейного, скажем так, диспута. Жена Ирина была убеждена, что идея пересечь Ботсвану на автомобиле – великолепна. Мне же она активно не нравилась. – Сама подумай, – убеждал я Ирину, – сейчас сезон дождей, и все дороги размыты. В Ботсване левостороннее движение и машины с непривычным для нас правым рулем. Совершенно непонятно, какие там гаишники и особенности движения. Кроме того, Ботсвана везде позиционируется как страна элитарного туризма, где все страшно дорого и не приспособлено для самостоятельных путешествий. Жена и не подумала сдаваться. – Зато Ботсвана в прошлом году стала безвизовой страной для россиян, – заявила она. – А еще нам все равно нужно как-то возвращаться из замбийского города Ливингстон в Йоханнесбург, а суммарная стоимость перелета из Ливингстона до Йоханнесбурга для пяти человек (численность нашей группы. – Н. Н.) превышает стоимость аренды машины. Это раз. Если мы возьмем джип, то сможем сворачивать с основной дороги и смотреть животных в национальных парках. Сэкономим кучу денег на сафари, да и самим смотреть намного интересней. Это два. А три – надеюсь, ты еще не забыл, что мне очень хочется побывать в дельте реки Окаванго? Последний довод крыть было нечем. Осенью приятель, знающий о нашей любви к Африке, прислал нам приглашение на презентацию стереофильма о Ботсване, про дельту реки Окаванго. После презентации фильма Ирина заявила: «Это именно то, что мне надо», и теперь, вспоминая об этом, я со всей очевидностью понял, что поездки туда не избежать. С парадного входа За полтора часа на такси мы доехали до пограничного пункта на реке Замбези и после небольших пограничных формальностей вышли на берег реки и стали ждать паром. Как все-таки Африка на уровне ассоциаций связана у нас с детством. Разыгравшаяся недалеко от паромной переправы схватка мангуста с коброй напомнила об отважном защитнике детей из «Книги джунглей» Киплинга – мангусте Рикки-Тикки-Тави. Грозно раздувшая капюшон кобра (интересно, Наг или Нагена?) не отрывала взгляда от застывшего мангуста. Мангуст, также не обращающий внимания на зрителей, смотрел ей в глаза, выбирая момент для атаки. Народ, собравшийся посмотреть на поединок, правда, так и не узнал, чем он закончился – подошел паром. Лично я надеюсь, что так же, как у Киплинга, – мангуст победил страшную змею. На паром погрузились машины, затем люди. Вдалеке заметили стадо бегемотов. Хотя смотришь в бинокль, но все равно не оставляет ощущение, что ты в зоопарке. Один из бегемотов испражняется, разбрасывая своим вращающимся хвостиком фекалии по окрестным площадям. Мне становится не по себе – ведь именно этой воды я накануне наглотался, когда мы перевернулись на порогах ниже по течению (см. «ВМ» за 1 февраля 2007 года. – Ред.). Вылезаем из парома и долго плетемся по нейтральной земле к пограничному пункту, рядом с которым стоит щит с надписью «Добро пожаловать в Ботсвану». Отсутствие визы никого из пограничников не удивило, нам поставили печати в загранпаспорт и пустили в страну. Ботсвана – одна из наиболее привлекательных для туристов стран Южной Африки. Очень дружелюбный народ, низкий уровень криминала. Но это, возможно, объясняется тем обстоятельством, что самого населения довольно мало. По местным меркам страна богатая – здесь добывают алмазы. Но главное богатство страны – это ее национальные парки Чобе и Окаванго. Кемпинг на окраине приграничного города Касане, куда мы за доллар с человека доехали на такси, произвел впечатление хорошо укрепленного лагеря, с часовым у ворот, опутанных несколькими рядами колючей проволоки. Заботливо прикрепленная табличка сообщала, что проволока под высоким напряжением! – Это защита от диких животных, – объяснил хозяин кемпинга, немолодой немец Ханс. – Единственный пункт проката машин находится в аэропорту, так что если вам нужен джип, отправляйтесь туда. Знак судьбы Выходим на улицу и ловим такси. Но когда мы уже отправились в путь, выяснилось, что прокат не работает, ведь сегодня суббота – выходной. – Вы уверены? – переспросил я у девушки-шофера. – Абсолютно, ведь я там работаю, более того, я единственный представитель компании сдающей в аренду машины в этом городе. В прокате есть всего один внедорожник, который я могу выдать вамв аренду завтра. Потрясающее везение – первый попавшийся водитель оказался единственным в городе человеком, способным помочь с арендой джипа. Пауло Коэльо наверняка сказал бы, что судьба дает нам знак, говорящий, что нам следует отправиться в путешествие. Итак, 13 января 2008 года мы, погрузив вещи в новенькую Тойоту, отправились в путешествие по Ботсване. От моего коллеги по работе, который увлекается джиппингом (езде на джипе по бездорожью), я знал, что самым необходимым инструментом при занятии этим видом спорта является лебедка для вытягивания машины из грязи. Но в прокате нам не только не дали лебедки и буксировочного троса, но и даже обыкновенного насоса. – Видимо, дороги хорошие, и нам все это не пригодится, – решил мой приятель Олег, который тоже что-то знал о джипинге, правда, все больше в теоретическом плане. – Да и протектор явно для хороших дорог. Все равно сегодня воскресенье, и мы ничего не купим. А если сломаемся – позвоним по мобильнику. Зарегистрировавшись у ворот национального парка, мы по действительно отличной дороге покатили навстречу приключениям. Первое сафари в Африке – незабываемые эмоции. Масса разнообразных животных – слоны, антилопы, газели, жирафы… И никакого постоянно мешающего гида, где хочешь – останавливаешься и вылезаешь из машины. Народ непрерывно восхищенно щелкал затворами фотоаппаратов. Все как в телевизоре, но настоящее, и эти симпатяги-слоны и потрясающе грациозные «плюшевые» жирафы. Первый отрезок пути по национальному парку Чобе оставил отличное впечатление и вселил уверенность, что мы сможем доехать до так понравившейся жене дельты реки Окаванго. С черного входа. Попытка № 2 Проехав насквозь первый отрезок парка, мы выехали к границе с Намибией, где собирались остановиться в указанном в путеводителе кемпинге. К нашему удивлению, кемпинг оказался ликвидирован, и нам пришлось переходить на запасной вариант и ехать к дорогому отелю, как их здесь называют, – лоджии. Лоджия была абсолютно безлюдна, если не считать менеджера, который угостил нас пивом, но поселить отказался. – Это государственная гостиница, все нужно было бронировать заранее. Если кто-нибудьузнает, что я вас здесь поселил или просто разрешил поставить палатки, – меня уволят с работы. – А где же нам ночевать? Ведь в Ботсване запрещено ставить палатки вне кемпингов? – Возвращайтесь к пограничному пункту. Его закрывают через час. Вы всем можете говорить, что не успели перейти границу и ждете утра. Возвращаемся и сворачиваем по указателю – «Стоянка большегрузных машин». Видим большую площадку, огороженную колючей проволокой с закрытыми изнутри воротами. Зато слева от ворот огромный пролом с поваленными столбами. Большая куча навоза не оставляет сомнений – стену проломил слон. Такое ощущение, что все, кто здесь был, спасались бегством от смертельной опасности, побросав при этом свои вещи. Гиблое какое-то место, очень угнетающее, но деваться некуда – вскрываем ворота, загоняем джип на площадку и закрываем ворота обратно. По крайней мере с трех сторон мы будем защищены от диких животных колючей проволокой. Ставим лагерь, стараясь не шуметь. Кто его знает, как отнесутся к нашему вторжению пограничники, да и расположенный рядом лагерь беженцев из Анголы особого доверия не внушает. Хотя им сейчас можно позавидовать – с колючей проволокой у них все в порядке. Ночь проходит спокойно, никто, если не считать шныряющих в темноте у палаток мангуст, нами не заинтересовался. Утром едем дальше. Дорога постепенно ухудшается, непонятно даже, как осуществляется автобусное сообщение между встречающимися на пути деревнями, но наш внедорожник идет хорошо. Хижины туземцев выглядят очень колоритно и оригинально. Великолепный пейзаж. Справа – бескрайние поля Намибии, слева – «зеленые холмы Африки», с такой любовью описанные Хемингуэем. Сезон дождей. Все растет, буйно цветет и радуется жизни. Опять въезжаем в ворота национального парка Чобе и регистрируемся у охранника. Теперь мы должны пересечь основную часть парка. Гладко было на бумаге Дорога ухудшается еще больше – появляются большие лужи, которые невозможно объехать. Первые озерца преодолеваем по всем правилам – если колесом не удается зацепиться за край дороги – идем босиком промерять глубину встретившегося препятствия, выбирая наиболееудобный путь проезда. Впрочем, после того как мы увидели на краю затопившего дорогу озерца крокодила, этот способ проверки дороги перестал нам казаться абсолютно правильным. – Африканцы считают, что встреча с крокодилом – это к несчастью, – вспоминает Ирина. – Мы не суеверны, но все чаще, включив полный привод и понижающую передачу, отправляемся на форсирование водной преграды вслепую. Поднятая волна хлещет в лобовое стекло, иногда накрывая машину с крышей, но джип идет на редкость уверенно. Все-таки дизельный двигатель в таких условиях – незаменимая вещь, чувствуется, работает на пределе, но не глохнет. А что будем делать, если он все же заглохнет и мы застрянем в луже? Как-то тревожно становится на душе. Мобильная связь давно пропала, никакие машины на дороге не встречаются. Едем на грани фола, если что случится – ситуация станет критической. Успокаиваем себя тем, что эти преграды временные, скоро плохой участок закончится, и мы опять поедем по хорошей дороге. Действительно, временами дорога принимает пристойный вид, и мы разгоняемся аж до сорока километров в час, но затем опять утыкаемся в водную преграду и становится неуютно. Настроение поднимают только животные, которых невообразимо много вокруг. Причем они часто пытаются выбраться на дорогу – и разноцветные диковинные птицы, и быстро улепетывающая при нашем приближении леопардовая черепаха с красивым узорным желтым панцирем, и полутораметровая змея, бревном лежащая поперек дороги. Может быть, это черная мамба, ставшая знаменитой после нашумевшего фильма Тарантино «Убить Билла»? Наконец добираемся до обозначенной на карте большой деревни. Вместо ожидаемого крупного населенного пункта – пара маленьких домиков, окруженных забитыми в землю острыми камнями, которые защищают жителей от визита слонов. Единственный житель – чернокожий парень в военной форме – очень удивился, увидев нашу машину. – Поезжайте по правой дороге, тогда у вас будет шанс добраться до Северных ворот парка. Что дальше – не знаю, но думаю, что дорога после ворот станет лучше. Вскоре недалеко от деревни находим скалы с рисунками бушменов. Это известное место,описанное в путеводителях. Пишут, что этим рисункам четыре тысячи лет. Дорога опять плохая. Причем она разбегается на множество объездов, и непонятно, по какому из них лучше ехать. Через некоторое время находим свежие отпечатки протектора на песке, и настроение улучшается, кто-то едет впереди нас, значит, не так все плохо. Вскоре выясняем, кто этот кто-то: в вырытой слонами яме для купания крепко сидит джип. Рядом с ним радостно кричащие при виде нас пассажиры – южноафриканский фермер Пол и его жена Жужу. Безумный Пол Попытки вытащить машину из ямы привели только к обрыву буксировочного троса Пола. Пришлось, забрав Пола, возвращаться в деревню за подмогой. Как ни странно, у деревенского солдата был джип с лебедкой и здоровой железной цепью, с помощью которых машину Пола удалось извлечь из ловушки. Конечно, у нас появились сомнения в целесообразности продолжения пути, но Пол был настроен оптимистично. – Он просто безумен, – сказал вытащивший машину Пола солдат. – Вы не успеете доехать до северных ворот парка. А ночевать в нем нельзя, очень опасно. Остерегайтесь слонов, у них сейчас брачный период, и самцы очень агрессивны, – добавил солдат и поехал обратно в свою деревню. После этих слов мы между собой стали называть Пола «Безумный». С другой стороны, возвращаться нам очень не хотелось. До Северных ворот не так уж далеко осталось. Иначе как же мы попадем в дельту реки Окаванго? Как же Ирина мечта? Если ехать вторыми за джипом «безумного Пола», то вроде не так страшно. Видно будет, где прошла его машина. А человек он опытный, да и едет вроде ни в чем не сомневаясь. А уж после ворот да по хорошей дороге мы так полетим! Ехать действительно стали быстрее. Безумный Пол не колеблясь пилил по центру каждого встреченного водяного бассейна, больше не пытаясь объехать препятствия, видимо, опасаясь опять попасть в слоновью ловушку. Джип зарывался носом в грязь, поднимал вверх фонтаны воды, но все же продолжал путь. У нас же смыло и куда-то унесло номерной знак, тревожно горел какой-то аварийный сигнал, сообщающий, согласно прочитанной инструкции, что нам надо немедленно обратиться в ближайший сервисный центр, но все же мы упорно продвигались вперед. Слоны и львы Вдруг машина Пола резко затормозила. На дорогу перед ней вышел огромный слон, причем весь его вид выражал ярость и готовность броситься в атаку. Слон растопырил уши, поднял хобот и стал грозно трубить, готовясь к бою. Сразу вспомнилась история, когда слон бивнями проткнул насквозь дверцу джипа. А у нас машина прокатная, и так вся уже, наверное, в царапинах, а уж если слон раздолбает – совсем не расплатишься. Хотя у Безумного Пола была своя машина, но он тоже не горел желанием вступать со слоном в брачный поединок за право обладания самкой. Во всяком случае, Пол быстро включил передачу заднего хода и понесся назад. Мы не раздумывая повторили его маневр. Ирина, вися на подножке прыгающего на кочках джипа, пыталась заснять на видео надвигающуюся трагедию, но ничего серьезного не произошло. Довольный одержанной победой слон благородно не стал добивать удирающего противника и с достоинством удалился. Переведя дух, осторожно проехали мимо места битвы и продолжили путь. Солдат оказался прав, мы не смогли доехать до ворот парка. Вроде оставалось совсем немного, но в полной темноте было непонятно, куда ехать по залитой водой поляне. Безумный Пол предложил становиться на ночлег, и мы с неохотой согласились. Пол выбрал большой куст и подогнал к нему свою машину. Мы поставили Тойоту параллельно, организовав, таким образом, третью стену обороны. Между машинами поставили палатки, оставшуюся без защиты четвертую сторону забаррикадировали запасным колесом и канистрами с водой. Конечно, слона этим не остановишь, но время выиграть можно. Главное – в случае атаки успеть вылезти из палаток и спрятаться в машине. Неожиданно раздался грозный рев. – Это слон? – поинтересовалась Ирина. – Нет, это лев, – «успокоил» Пол. – Видимо, это его территория и ему не нравится наше вторжение. – А у вас есть оружие? – поинтересовалась Ирина. – Только лопата. Но не уверен, что ей удастся отбиться ото льва. Засунув нож под подушку, лег спать. Я, конечно, не масай, который может с ножом выйти против льва, но присутствие какого-никакого оружия немного успокаивало. Ирина попыталась лечь спать в багажнике,но у нее ничего не получилось – с закрытыми стеклами очень душно, а с открытыми – съедят комары, ведь мы застряли в каком-то болоте. – Уж лучше лев, чем эти малярийные кровопийцы, – сказала Ирина и вернулась в палатку. Спалось плохо. Периодически просыпался и прислушивался к звукам ночи. Лев не стоял на месте, а все время ходил вокруг лагеря, пытаясь прогнать непрошеных гостей грозным рычанием. Утром Пол сказал, что видел его ночью в траве совсем рядом с машиной, но, к счастью, лев был неголоден. А может, льва прогнал тропический ливень, утром обрушившийся на наш лагерь. Несмотря на такой «антильвиный» эффект, для нас ливень оказался некстати. И так плохая дорога превратилась в реку, а палатки оказались в центре небольшого озера. Тем не менее, собрав промокшие вещи, мы продолжили путь и буквально через километр оказались у Северных ворот парка. Охранники очень удивились появлению туристов. Читайте путеводители! – Ну как там дальше, хорошая дорога? – с надеждой спросили мы. – Нет. По хорошей дороге приехали вы. А с той стороны давно никто не приезжал. – Но ведь на карте нарисована чуть ли не автомагистраль? – Попробуйте, может, что и получится. Безумный Пол поехал вперед и, когда дорога превратилась в реку, разделся и полез в воду. Только когда вода дошла до его груди, он признал свое поражение и предложил возвращаться. Обратный путь был тоже нелегким. После ливня уровень воды в лужах и озерцах поднялся, но все же по знакомому пути было ехать легче, особенно держась за машиной Пола. Мы уже почти расслабились, когда я неожиданно увидел выбегающего сбоку из засады того же самого огромного сумасшедшего слона. Резкий выброс адреналина у всех пассажиров, и Тойота улетает на полном газу вперед, невзирая на очередное водное препятствие. Слон выскакивает на дорогу, чтобы продолжить разборки, но уже поздно – мы улепетываем по бушу. На очередной развилке теряем машину Пола и продолжаем путь в одиночестве. Дополнительное препятствие – стадо слоних со слонятами. Долго сигналим, сгоняя их с дороги. Опасаемся, что это их разозлит, так что машину поставили в месте, где можно было легко развернуться и удрать. Но вот и граница национального парка. Только тут напряжение спадает. Беспокоит только судьба Безумного Пола, ведь его машина так до ворот и не дошла. Ждем его некоторое время, затем объясняем проблему охранникам парка. Они обещают по возможности выслать помощь, и мы возвращаемся в Касане. И только здесь, в спокойной обстановке, в путеводителе находим фразу, что выбранная нами дорога в сезон дождей совершенно непроходима.
Общество
На юг Африки по Московскому меридиану
«Вечерка» вместе со своим автором Николаем Носовым продолжает путешествие по московскому меридиану. (См. номера «ВМ» от 21 декабря 2007 года, 25 января 2008.) Сегодня – вторая серия африканского цикла. Мы отправляемся в Замбию, чтобы полюбоваться водопадом Виктория и совершить головокружительный сплав (рафтинг) по реке Замбези. Следующий пункт нашего путешествия – Замбия, точнее – ее приграничный город Ливингстон, рядом с которым находится Виктория – самый большой водопад в мире. Между прочим, водопад считается одним из природных чудес света, а ЮНЕСКО относит его к Всемирному наследию. Сам великий путешественник Дэвид Ливингстон, в честь которого и назвали город, пришел сюда из Южной Африки, правда, тогда времени для путешествия ему понадобилось значительно больше, чем нам сегодня. Он пересек пустыню Калахари и в июне 1851 года обнаружил реку Замбези в центре материка. Это было открытием огромной важности, потому что о существовании этой реки в Центральной Африке прежде совсем не знали, а португальцы, которые контролировали ее устье, считали, что она протекает восточнее. В своих последующих экспедициях Ливингстон исследовал течение реки и открыл водопад Виктория. Что это там гремит? Всего полтора часа лета из Йоханнесбурга на небольшом самолете «Бритиш Аэроспейс», и мы выгружаемся в небольшом замбийском аэропорту. Ловим машину и отправляемся в первый попавшийся в путеводителе недорогой отель. Закрытый дворик с создающими густую тень большими деревьями, кровати с противомоскитными сетками, спелые плоды манго, падающие прямо под ноги, кухня, на которой можно самим готовить, бесплатный Интернет. Дешево и очень уютно. Бросаем вещи и с нетерпением несемся к воротам национального парка «Гремящий дым» – именно так («Моси-оа-тунья») называется на местном языке водопад Виктория. Первое впечатление было самым ошеломляющим. Сейчас сезон дождей и водопад предстает во всей красе. Потрясающая мощь. Огромные массы воды падают куда-то вниз, все ревет, облака водяной пыли плывут по окрестностям, выпадая мелким моросящим дождем, периодически все заволакивает туманом, и то тут то там вспыхивают переливающиеся разноцветные радуги. Водопад образовался благодаря гигантской трещине, которая прошла поперек русла реки Замбези. Острова делят водопад на четыре основных потока. Рядом с правым берегом реки — наклонный поток 35 метров шириной, названный «прыгающей водой», далее за островом Боарука (шириной 300 метров) идет основной водопад шириной около 460 метров. Остров Ливингстона отделяет главный водопад от второй протоки (шириной приблизительно 530 метров), у самого левого берега реки расположен восточный водопад. Впрочем, сейчас, когда уровень воды максимален, кажется, что вся река изливается единым потоком. Весь объем падающей воды проходит узким каналом, шириной около 30 метров, после чего попадает в зигзагообразный каньон. Река не выходит из этого каньона на протяжении восьмидесяти километров. Огромная масса воды, ревя, несется по этому узкому извилистому ущелью, с высотой стен более ста двадцати метров, снося все на своем пути. За одну секунду здесь проходит 7,5 тысячи кубометров воды. Впечатляющее зрелище. А завтра нам предстоит проплыть здесь на рафте. Становится страшновато. В конце первого зигзага река попадает в глубокий водоем, называемый «Кипящий котел» (Boiling Pot), диаметром примерно в 150 метров. Это гигантский водоворот, на мой взгляд, совершенно не проходимый для плавательных средств. К нему спускается тропинка, у поворота на которую стоит специальный указатель. Кстати, этот небольшой парк вообще обустроен очень удобно для туристов – всюду уложены дорожки, построены мостики через расщелины, расчищены места для осмотра наиболее впечатляющих фрагментов водопада, всюду указатели. Под защитой баксов Ниже «Кипящего котла», почти под прямым углом к водопаду, через ущелье переброшен мост, один из пяти расположенных на реке Замбези. Мост в форме арки имеет длину 250 метров, вершина моста на 125 метров выше нижнего уровня реки. Регулярное железнодорожное сообщение соединяет две страны, по этому мосту идет граница с соседней Зимбабве. Идем к мосту по дорожке. Слева уже видны какие-то здания, относящиеся к пограничному посту, запрещающие знаки, шлагбаумы, но тропинка уверенно обходит все эти препятствия. Появляется местный житель. Но это не пограничник, а абориген, подрабатывающий на организации прыжков с моста на тарзанке. – Нет, дальше идти нельзя, – говорит он. – Это будет незаконный переход границы. Да и не стоит вам туда идти. В Зимбабве плохие люди. Они не любят белых. – А как же прыгать с моста? – Если заплатите мне 90 долларови пойдете прыгать – то можно. Конечно, заманчиво сигануть со стометрового моста в Замбези на фоне самого большого водопада в мире, но уже вечер, мы замерзли и промокли, так что решили оставить этот аттракцион на потом. Отложить решили и наш визит в Зимбабве. Южная Родезия – апартеид наизнанку Жители Замбии не испытывают особых симпатий к соседям из Зимбабве. А ведь это могла бы быть одна страна. Потому что старое название Замбии – Северная Родезия, а Зимбабве – Южная. Когда-то они были единым целым – здесь правила Британская Южно-Африканская компания, а еще точнее – премьер-министр Капской колонии Сесил Джон Родс, которому была дарована грамота, разрешающая создание частной компании «с целью освоения территории к северу от Лимпопо». В его честь вновь образованную страну впоследствии назвали Родезией. 13 сентября 1890 года лейтенант Тиндэйл-Биско заложил форт Солсбери – будущую столицу государства, и сюда потекли белые переселенцы. Одним из поворотных моментов истории страны стал военный рейд одного из администраторов Родезии доктора Леандра Джемисона на Трансвааль в конце 1895 года. Причиной его была дискриминация прав англичан в Трансваале. Рейд провалился, Джемисон сдался и пошел под суд, а страна была объявлена британским протекторатом. Территория к северу от Замбези (позже Северная Родезия, ныне Замбия) и Южная Родезия оказались разделенными и далее развивались самостоятельно. Северная Родезия стала типичной британской колонией, а Южная – практически независимым самоуправляемым государством. После Первой мировой войны Южная Родезия, в отличие от Европы, процветала. В стране была хорошо развитая экономика. Следующим поворотным пунктом истории страны был референдум 1922 года о вступлении в Южно-Африканский союз в качестве пятой провинции. Родезийцы решили, что в Южной Африке слишком много неанглийского населения и проголосовали против. Впоследствии их голосов не хватило для победы объединенной партии Яна Смэтса в переломном для Южной Африки 1948 году. Как раз тогда партия националистов-африканеров выиграла парламентские выборы с перевесом всего в три голоса и провозгласила систему апартеида – «раздельного проживания», ставшую причиной стольких конфликтов в будущем. Именно при апартеиде азиаты и цветные были исключены из белой общины и были приняты законы, вызвавшие возмущение мировой общественности. Согласно одному из них священник, зарегистрировавший брак белой и цветного получал двадцать лет тюрьмы, причем к цветному относился человек, в жилах которого была хотя бы одна шестнадцатая негритянской, азиатской или еврейской крови. В Южной Родезии официальной системы апартеида, со всем присущем ей маразмом типа «карандашного теста» и проверок на чистоту крови, никогда не было. Тем не менее, бесспорно, у власти стояли белые, и им не хотелось что-либо менять. Пример соседних африканских государств, где после провозглашения независимости к власти приходило черное большинство, их не вдохновлял. Практически все такие страны развивались по одной схеме – независимость, гражданская война, власть, построенная на основе родоплеменных связей, запредельная коррупция, голод, подавление оппозиции и гражданских свобод. Вновь образованные государства совсем не стремились следовать европейским идеалам свободы, равенства и братства. Возобновление каннибализма в бельгийском Конго, геноцид тутси в Руанде – все это только наиболее яркие примеры происходивших процессов. В 1964 году к власти в Родезии пришла партия Национальный Фронт во главе с Яном Смитом. После безуспешных переговоров с Лондоном Ян Смит объявил в 1965 году Родезию независимой. Англия расценила это как мятеж в колонии, полностью игнорируя факт, что колонией Родезия никогда не была, и ввела политические и экономические санкции. К Англии присоединились США, Китай и социалистические страны. У каждой страны были свои интересы, а общим было то, что все стали оказывать финансовую и военную помощь черным националистам. В стране, где до 1962 года полицейские даже не носили оружия, началась партизанская война. Родезия не смогла воевать против всего мира, ей пришлось пойти на компромисс и согласиться с созданием правительства национального единства. 1 июня 1979 года страна стала называться Зимбабве-Родезия. Однако США, обещавшие снять все санкции с Родезии, отказались выполнить свое обещание. Продолжил давление и Лондон. В итоге прошли новые выборы, на которых, успешно проведя избирательную кампанию («голосуй за нас или умрешь ты и твоя семья»), победил черный националист Роберт Мугабе, которого активно поддерживали Китай и КНДР. Белые были окончательно отстранены от власти. Страна стала называться Зимбабве. Дальше все пошло по обычной схеме. Мугабе, который вначале производил впечатление человека знакомого с демократическими процедурами, планомерно уничтожил оппозицию и стал пожизненным президентом. Пришедшее с ним к власти племя шона устроило резню племени метабелов, захватив все командные посты. Затем начался развал экономики, в котором обвинили белое население страны и «черный передел» – нелегальный захват земель белых фермеров, зачастую сопровождающийся их убийством. После этого многие фермы были заброшены, и в стране, которая когда-то кормила половину Африки, начался голод. В настоящее время оставшиеся в живых белые из Зимбабве эмигрировали, а угнетаемые черные братья, о правах которых так заботилось мировое сообщество, живут в нищей стране, при диктатуре и отсутствии гражданских свобод. Впрочем, живут недолго – согласно докладу Всемирной организации здравоохранения Зимбабве является страной с самой низкой продолжительностью жизни. Зимбабвийские женщины умирают в среднем в возрасте 34 лет, мужчины – в возрасте 37 лет. В общем, может, замбиец был и прав, когда отсоветовал нам переходить границу и путешествовать по Зимбабве. Вполне достаточно пока будет проплыть по ее границе – реке Замбези. Россия, вперед! Замбези – культовое место у туристов-водников. Здесь даже проводился чемпионат мира по рафтингу. Пороги начинаются сразу после водопада Виктория, который можно считать порогом номер один. Но чаще используется другая нумерация и отсчет ведется от четвертого порога, где можно начинать сплав, имея реальные шансы выжить. До этого порога идет отрицательный отсчет, и на минусовых порогах катаются только безбашенные каякеры. Правда, и на положительных порогах не так все просто. Особенно опасным является девятый порог, который получил название «Коммерческое самоубийство». Сейчас сезон дождей, и он стал практически непроходимым. Поэтому сплав начинают с порога номер одиннадцать. Так что нам предстояло пройти только тринадцать порогов (с одиннадцатого по двадцать третий) в узком каньоне реки Замбези. Утром за нами заехала машина и отвезла к офису компании, организующей рафтинг. Там мы подписали бумагу, краткое содержание которой сводилось к оптимистической формуле: «в смерти моей прошу никого не винить», – получили каски, весла, спасательные жилеты и поехали к месту старта. Длинный крутой спуск по склону каньона – и мы выходим к реке, где наши чернокожие помощники начинают накачивать рафты. Это три надувных плота: русский экипаж, международная сборная и рафт сопровождения. – Можно мы не будем переворачиваться? – спрашивает жена Ирина у нашего инструктора Томбы. – А то я простыла и у меня горло болит. – Пятьдесят на пятьдесят. Все зависит от вас, – отвечает наш замбийский капитан. – А как будет порусски «Вперед», «Назад», «Вверх» и «Вниз»? Запомните, – продолжал он, – по команде «вниз» все должны спрыгнуть с борта рафта и крепко уцепиться за опоясывающую плот веревку. «Вверх» – подняться на борт. «Вперед» и «Назад» – это в какую сторону грести. Все понятно? Начинаем соревнование – сборная России против сборной мира. «Иностранный тренер российской сборной – это так современно», – подумал я. Течение оказалось довольно сильным. Но несмотря на это, первый порог прошли легко, народ успокоился и даже стал сомневаться, так ли уж крут сплав по Замбези. Также, видимо, решил международный экипаж, который явно был не готов к следующему порогу, на котором всех, кроме инструктора, сбросило в воду с рафта. – Мы вышли вперед! – радостно закричал Томба. – Мы лучшие! Действительно, из наших никто за борт не свалился, так что в этом условномсоревновании мы стали лидировать. Но это был лишь первый порог из связки «Три злобные сестры». Следующий порог выглядел грозно. Громадный вал надвигался на наше утлое суденышко, и народ сполз вниз, вцепившись в канат. – Я не давал команду «вниз»! – яростно закричал Томба. – Всем на борт! Бьемся до конца! Вперед! Мы налегли на весла, хотя рафт так швыряло, что некоторые весла просто не доставали до воды. Тем не менее достаточную скорость мы набрали, и хотя всех накрыло с головой, все же пробили вал и победно закричали, оказавшись позади грозного препятствия. Международная команда оказалась не столь боевой. Все рухнули на дно, судорожно вцепились в опоясывающую рафт веревку, и кроме инструктора никто не делал видимых попыток спасти судно. Разве что горячо молились, но это не помогло, плот как щепку швырнуло и перевернуло вверх дном. Сложность порогов шла по нарастающей. Интернациональный экипаж смывало за борт просто с регулярностью курьерского поезда, кроме того, у них уже было четыре оверкиля, а мы еще держались, так что исход соревнования был предрешен. Остался только один вопрос, сможем ли мы пройти всю дистанцию, не оказавшись в воде? – Сейчас будет сложная связка из трех порогов: «Стиральная машина», «Терминатор» и «Возвращение терминатора». Потуже затяните ремни на спасжилетах, – предупредил Томба. «Стиральную машину» – гигантскую воронку с большими бочками на краях мы прошли успешно, уже привычно отметив кильнувшийся там международный экипаж. А вот с «Терминатром» как-то не заладилось. Вроде и отклонились от идеальной траектории совсем не много, но все же этого хватило, и рафт встал на левый борт. Матросы правого борта делали отчаянные усилия, пытаясь опрокинуть плот обратно, но не вышло. Рафт перевернулся и все ушли под воду. – Как мне все же не нравится киляться на четверочных порогах, – размышлял я, медленно всплывая в мутной воде Замбези. Голова уперлась в дно рафта и я с трудом смог хватануть воздуха, оставшегося под перевернутой секцией плота, одновременно наглотавшись не самой чистой воды. Проползаю под водой до края секции плота и опять ныряю. Воздуха в легких совсем мало, а я опять всплываю под плотом, теперь уже в соседнем отсеке! Надо же, так не повезло! Только с третьей попытки удается выплыть из-под плота. Легкие забиты водой. Кашляю и чувствую себя довольно паршиво. Ирина вытаскивает меня на дно перевернувшегося плота. Томба с тревогой спрашивает: – Как самочувствие? – Нормально, живой. – Тогда нужно срочно переворачивать плот. Приближается порог «Возвращение терминатора», и нам совершенно необходимо встретить его в полной боеготовности. Народ спрыгивает в воду, Томба дергает за веревку, плот переворачивается, вырывается из рук и несется вперед. Чувствую, что у меня уже нет сил его догонять. – Давай весло! – кричит Лена, держась за край рафта. Протягиваю вперед весло, но не могу дотянуться до ее руки. – Давай еще раз! Ну, как-нибудь! Нас уносит от плота! – кричит барахтающаяся рядом Маша. Из последних сил делаю рывок, Лена хватается за протянутую лопасть весла, Маша хватается за мою ногу, и мы потихоньку подтягиваемся к судну. Томба хватает за спасжилет и вытягивает меня на борт. – Все на весла! Полный вперед! – кричит Томба. Все успевают занять свои места, и мы благополучно справляемся с «вернувшимся терминатором». Слегка шатаясь, вылезаем на берег. Следом выходит международный экипаж. Вид у них бледный и помятый. Сразу видно – наелись рафтингом по полной программе. – Да, в общем-то, ничего речонка, – глубокомысленно произнес Адмирал, наш самый опытный водник, имеющий богатый опыт руководства водными походами, вытирая кровь из ссадины на виске. – Неплохо оттопырились. Народ, заклеивая пластырем ссадины и рассматривая синяки на теле, молча с ним согласился.
Общество
На юг Африки по Московскому меридиану
Мы продолжаем публиковать (см. «ВМ» от 21.12.2007) материалы нашего автора – Николая Носова, человека, который поставил себе цель первым на земле совершить кругосветное путешествие по Московскому меридиану. Сегодня нас ожидает путешествие на самый юг Африки, в ЮАР, и восхождение на высочайшую вершину Черного континента к югу от Килиманджаро – гору Табану-Нтленьяну. Цель нашего очередного путешествия по Московскому меридиану – юг Африки. Трансвааль, Оранжевая река, Лимпопо – все эти названия вызывают лавину ассоциаций. Тут и доктор Айболит, и мальчишки Буссенара, отправляющиеся на фронт сражаться с англичанами за благородных буров, бесстрашный Ливингстон, открывающий водопад Виктория, герои романа Хаггарда, отправляющиеся на поиски копей царя Соломона. Хозяева жизни Действительность оказалась гораздо жестче. Южно-Африканская Республика – страна контрастов. С одной стороны, ЮАР – самая мощная экономическая держава Африки с высоким уровнем доходов населения, отличными дорогами, развитой инфраструктурой туризма, что-то вроде европейской страны, только расположенная в Африке. Это страна с высоким научным потенциалом, в ней расположены два лучших университета в Африке, здесь впервые в мире, кстати сказать, была проведена успешная пересадка сердца. С другой – это страна, устойчиво занимающая первое место в мире по числу совершаемых на душу населения тяжких преступлений. Именно в ЮАР туристические отели окружены колючей проволокой под высоким напряжением, не считая вооруженной охраны по периметру и присутствия самых современных систем безопасности. Сам президент этой страны не избежал внимания криминала – в апреле прошлого года у него из сейфа, взлом которого осуществили обычным ломом, украли командировочные в размере 200 тысяч долларов. Истории, рассказанные русскоязычными пользователями на интернет-форумах, просто ужасают. Один из наших соотечественников откликнулся на объявление о работе в ЮАР программистом, но, прилетев в Йоханнесбург, с удивлением обнаружил, что его обманули – никакой фирмы в действительности нет. Зато в городе к нему подошли трое чернокожих. Один приставил к горлу программиста нож, а остальные аккуратно отобрали у него все деньги и ценные вещи. Молодой украинской паре повезло меньше – среди бела дня на них напали, парня избили до полусмерти, а девушку начали насиловать. Эта сцена никого особенно не заинтересовала. Проезжающие мимо на машинах белые даже не тормозили, опасаясь связываться, а все же приехавшая через некоторое время полиция особого интереса к этому случаю не проявила. Кстати, и передвижение на своей машине здесь не гарантирует безопасности. На светофоре к вам могут подойти, разбить стекло или влезть в открытое окно, так что единственный способ избежать неприятностей – даже не заезжать в опасные районы, которые здесь, как правило, находятся в центрах крупных городов. Белые здесь живут компактно, в пригородах, со своей охраной. Передвигаются по стране только на машинах, общественного транспорта почти нет, к тому же он очень опасен. Политика властей по искоренению апартеида приводит к прямо противоположному результату – апартеид только крепнет, с той лишь разницей, что теперь его целью являются белые граждане страны. Все время повышается законодательно закрепляемый процент чернокожих работников в фирмах. Особенно тяжело приходится фирмам, работающим в сферах высоких технологий, например, здесь почти невозможно найти толкового чернокожего программиста. Вот и приходится брать бесполезных людей и за просто так платить им зарплату, лишь бы выполнить требования закона. А это неизбежно сказывается на эффективности работы. Доходит до полного маразма. Сомневаюсь, что чемпион мира по регби – команда ЮАР, имевшая в своем составе всего одного темнокожего игрока, сможет повторить свой успех. Новый политически корректный чернокожий тренер сборной просто не сможет найти белым игрокам равноценной замены. Любимая шутка наших бывших соотечественников, живущих в ЮАР, утверждает, что самый любимый здесь фильм – «Чапаев», особенно фраза Василия Ивановича: «Вот, Петька, всех белых перебьем – такая жизнь начнется!» У белых за бесценок отбирают плантации, которые затем выставляют на аукцион для покупателей с черным цветом кожи. Им дают беспроцентные ссуды, но это не помогает, и хозяйство стремительно хиреет. Так проходит земельная реформа. Самые сообразительные зовут белых обратно, теперь уже в качестве наемных менеджеров, а сами занимаются только самым интересным делом – получением прибыли. Так что предстоящее путешествие представлялось своеобразным. Все же на планете немного мест, где у человека могут возникнуть проблемы из-за белого цвета его кожи. Одна надежда, что не все еще забыли историю и помнят, как СССР боролся с режимом апартеида и поддерживал Нельсона Манделу. Да и нынешний президент вроде учился у нас. Так что к россиянам отношение, по крайней мере на официальном уровне, должно быть хорошим. Африканские хитрости Ранним утром первого дня нового 2008 года мы вышли из аэропорта Йоханнесбурга и взяли напрокат машину, с условием, что сдадим ее через день, когда доберемся до места. Менеджер посчитал нам стоимость аренды, она нас устроила, и мы загрузились в машину, не подозревая, какую на самом деле сумму снимут с кредитной карточки. Оказалось, что мы взяли машину с ограничением пробега в 100 км в день, о чем в тексте договора не упоминалось. Менеджер отлично знал, что до Питермарицбурга, где мы должны были сдать машину, – 700 километров и просто невозможно не превысить существующее в этом тарифе ограничение. Он умышленно не учел это при предварительном расчете. В противном случае мы бы не стали платить в три раза больше и обратились бы к его конкурентам или вообще поехали бы на рейсовых автобусах. А так – судись теперь из Москвы. Такие вот южноафриканские хитрости. Это была не последняя наша незапланированная финансовая потеря, но мы об этом тогда еще не знали и с отличным настроением отправились на восток. Так вот он какой – легендарный Трансвааль. Ухоженные поля, аккуратные домики – все как в Европе. Ехать тяжело, все не выспались, новогодняя ночь, утомительный перелет, а тут еще машина с правым рулем и левостороннее движение. Спасают только отличные дороги и GPS-навигатор, в который мы предварительно закачали карту страны. Здравствуйте, я – зулус Правда, когда автомагистрали кончились и мы углубились в земли зулусов, то и навигатор не помог. Долго ехали по какому-то разбитому проселку в саванне, пока не встретили сидящего на лошади зулуса. Пытаемся выведать у него нужную дорогу, но он упорно показывает на совсем непривлекательный проселок, ведущий в его деревню. Посовещавшись, возвращаемся назад, до трассы. На ночевку остановились в небольшом кемпинге с красивым видом на Драконовы горы. У входа в кемпинг ко мне подошел агрессивно настроенный зулус с явным желанием подраться. Боже, как все-таки одинаково устроены люди! Прямо как в российской глубинке – напился и пошел искать приключений. Я вежливо переключил его избыточную энергию в полезное русло, послав искать администратора кемпинга. Все же не зря провинция Квазулу-Наталь занимает первое место по числу (на душу населения) убийств и преступлений с использованием насилия. И это в стране, которая и так по этому показателю первая в мире. Сразу видно – народ здесь простой. Впоследствии зулус все же добился своего, и я видел, как его отмутузили три здоровых негра, после чего выбросили тело без особых признаков жизни в придорожную канаву. Полюбовались прекрасным горным пейзажем, погоняли скорпиона, живущего рядом с палаткой, переночевали, посмотрели самый высокий в Африке, второй по высоте в мире водопад Тугела и отправились в дальнейший путь. Едем на машине по направлению к границе с королевством Лесото, в которое ведет расположенный высоко в горах перевал Скелетов (Сани Пасс). Но сам перевал нам не нужен. Наша цель – высшая точка юга Африки, гора Табана-Нтленьяна (3482 м). Спящие драконы Темнеет. Вдоль горизонта тянутся Драконовы горы. Силуэты хребтов действительно напоминают спины спящих драконов. Но сон их обманчив – периодически небо разрывают столбы пламени и раздается раскатистый рев. Это дает о себе знать сезон дождей. Сразу становится как-то неуютно. Сможем ли мы благополучно пройти между этих огнедышащих стражей? Гора Табана-Нтленьяна находится в Лесото, но мы решили начать поход с территории ЮАР. Во-первых, в России нет посольства Лесото, и вопрос получения визы оказался до конца не выясненным, во-вторых, все равно в горах никого нет, вероятность задержания за нелегальный переход границы близка к нулю, да и кому там показывать визу? Район национального парка Вергелен, через который мы решили проложить маршрут – самый дикий и малопосещаемый во всех Драконовых горах. Инструкция, полученная у входа в парк, гласила, что, если мы все же повстречаем в парке людей, то лучше к ним не приближаться и ни в коем случае не проводить их фото- или видеосъемку, так как, скорее всего, это будут наркоторговцы, нелегально переправляющие товар из Лесото. Посовещавшись, решили взять местного проводника. Все же трудно бывает найти в тумане тропу, даже при наличии хорошей карты. Мы бы с удовольствием взяли и носильщиков, но оказалось, что в стране, победившей апартеид, найти готового таскать вещи белого человека просто невозможно. Как тут не вспомнить Уганду, где желающих поработать портером (носильщиком. – Ред.) было так много, что они чуть не снесли ограду поляны, где производился отбор кандидатов на эту должность. Наш проводник Пол, импозантный 40-летний белый, потомок немецких миссионеров, перебравшихся в ЮАР еще четыре поколения назад, полностью оправдал наши ожидания. Настоящий профи, с опытом войны в Анголе, отлично знающий специфику местности и все тропинки этого района. Он не только находил безопасные для ночевки пещеры, прокладывал маршрут в зависимости от погоды, но и показал по дороге наскальные рисунки бушменов, не описанные в путеводителях. Царство змей Медленно, но верно поднимаемся по усыпанным цветами склонам гор. Все цветет и благоухает. Потрясающе красиво. Тут и дикие гладиолусы, и ирисы и множество других цветов, привезенных в Европу из этих мест. Любуемся разнообразными орхидеями, горечавками… Еще шаг – и моя жена Ирина стремительно отдергивает ногу. На тропе лежит большая змея. Это – обладающий смертельным укусом бергеддер – африканская горная гадюка. Очень редкий вид. Обычно яд змеи бывает нервно-паралитическим или отравляющим, а яд этой змеи является тем и другим одновременно. Ирина медленно достает видеокамеру, но змея проворно уползает. Ничего страшного, через некоторое время натыкаемся на еще одну смертельно ядовитую рептилию. Это пуфэддер – африканская шумящая гадюка. Змея спит, свернувшись в клубок, и мы спокойно проводим видеосъемку. – Хочется заснять ее знаменитый бросок. Давай я ее пошевелю треккинговой палкой. – Не стоит, – мгновенно подключается к разговору Пол, – змея способна очень быстро подняться по палке и ужалить обидчика. Вероятность смертельного исхода очень высока. Лучше пошли дальше. Такого количества змей я не встречал нигде, в том числе в джунглях Уганды и Амазонии. Даже утром, прежде чем надеть ботинки, приходилось осторожно их переворачивать и вытряхивать – ночью в них вполне мог заползти погреться аспид. Также Пол призывал к осторожности при снятии тента с палатки. Внутрь гад заползти не мог – порожек палатки всегда был поднят – за этим мы внимательно следили, а вот залезть под тент, чтобы погреться о бок спящего человека через стенку, – запросто. Особенно нас впечатлила огромная кобра, которая лежала менее чем в полуметре от тропы, по которой прошла наша группа. Она обладает не только смертельным укусом, но и может точно плюнуть ослепляющим ядом в глаза, точно попадая в цель с расстояния до двух с половиной метров. Кобра не отличалась кровожадностью и когда обнаружила, что ее заметили, неторопливо выползла на тропу, продемонстрировав всю свою красоту, и скрылась в норе. Прочей живности тоже довольно много. Здесь и стаи бабуинов, и стада антилоп. Но все держатся очень настороженно и близко не подпускают. То ли боятся браконьеров, то ли сказывается близость границы с Лесото, где охоту никто не запрещал. Водятся и леопарды, но их очень трудно заметить. Удивили крабы, живущие в пресной воде ручьев. – Откуда они здесь взялись? – спрашиваю Пола, а он удивляется еще больше меня: – Неужели действительно в России крабы в реках не живут? Огненное дыхание молний в горах чувствуется хорошо. Внизу практически нет целых деревьев – или сильно обгоревшие, или только обуглившиеся пеньки. Вверху, когда идешь по хребту – спине дракона, кажется, что там нет целого места – все в отметинах от ударов молний. Грозы идут каждый день и каждую ночь. Обычно дождь начинается с полудня и заканчивается глубоко за полночь, так что стараемся выходить на маршрут с первыми лучами солнца и проходить самые молниеопасные участки до обеда. На маковке дракона На перевал Мкхомази вылезаем в полном тумане. Без проводника точно бы не нашли. Это граница королевства Лесото, расположенного на плато, поднятом высоко в небо. По перевалу проходит водораздел между реками бассейнов Индийского и Атлантического океанов. На берегу ручья в верховьях реки Оранжевая ставим лагерь. Немного тревожно. Ощущаю себя гастарбайтером, незаконно пересекающим границу. А вот и первый, встреченный за этот поход человек. Неожиданно материализовавшийся из тумана туземец из племени басуту стоит и молча смотрит на наши приготовления ко сну. Холодно и не подумаешь, что это Африка. Все-таки высота три километра. Зимой здесь вообще все покрыто снегом и бывают даже снежные бури. Но и сейчас в набедренной повязке не походишь. Появлением в этих местах туристов заинтересовались и шакалы, кричащие где-то недалеко от нас. Туземец немного постоял и исчез в тумане. Наверное, пошел рассказывать о нашем визите. Утром, оставив проводника охранять лагерь, отправились к высшей точке Драконовых гор. Идем по пастушьим тропам, стараясь близко не подходить к кошам, опасаясь собак, по злобности не уступающих нашим кавказским овчаркам. Туземцы выглядят очень бедно, но колоритно. Они не агрессивны, но при первой возможности просят еду. Откуда у нас лишняя еда? Самим не хватает, ведь все несем на себе в рюкзаках. Технически гора очень простая: не нужны ни крючья, ни веревки, ни специальное снаряжение. Поднимаемся на вершину, где нас уже ждут юные пастухи. Наверное, вся округа о нас уже все знает. Гости тут бывают нечасто. Ребята с интересом изучают принесенную мной газету «Вечерняя Москва», особенно статью о путешествии в Танзанию. Может, и в этой части планеты у «Вечерки» появятся подписчики? Настроение у всех приподнятое, цель достигнута – 6 января 2008 года первые россияне поднялись на высшую точку юга Африки (южнее Килиманджаро) и всего юга Московского меридиана. Можно возвращаться в лагерь к Полу и праздновать Рождество.
Общество
Эксклюзивы
Вечерка ТВ
Приметы и советы
Проще, чем кажется
Мнения
Михаил Щипанов
Михаил Щипанов

Трамп — мастер слова

Сергей Лесков 
Сергей Лесков 

Первый после Сталина

Ольга Кузьмина  
Ольга Кузьмина  

Под язвительный смех вороны

Екатерина Рощина
Екатерина Рощина

Персики для сыночки

Все мнения
О проекте
▲
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.