Рассказ о путешествии в Венесуэлу

Читатели «Вечерки» уже хорошо знают Николая Носова – нашего нештатного автора, человека, который решил совершить кругосветное путешествие по московскому меридиану. В своих номерах (см. «Вечерку» от 21 декабря 2007 года, 25 января, 1 февраля, 8 февраля 2008 года) мы рассказывали о том, как Николай путешествовал в Африке. Сегодня – рассказ о путешествии в Венесуэлу, которая хотя и не находится на московском меридиане, но именно там, если верить Артуру Конан Дойлу, находится загадочный «затерянный мир», где можно встретить динозавров. На поиски этого мира и отправился наш автор со своими друзьями. Маленькая такая компания Наш отряд выглядел внушительно: 12 человек москвичей, 2 местных проводника, непонятно откуда взявшийся бродячий жонглер из Аргентины и 6 индейцев-пемонов, несущих продукты и походное кухонное оборудование. Одним из проводников оказался русский по имени Павел, который представился театральным деятелем, осевшим в Венесуэле. Правда, внешне он больше напоминал беглого каторжника из романов Жюля Верна. Учитывая, что послеперестроечную волну русской эмиграции в Венесуэле составляют в основном люди, находящиеся на родине в бегах, то сравнение с каторжником скорее всего было недалеким от истины. Бродячий жонглер Моуриньо оказался другим представителем туристической фирмы, организовавшей наше путешествие. Его обязанности в походе были туманны. Единственное, что он умел делать, – это жонглировать шариками, да и то если их число было не больше четырех. Чаще всего он околачивался около кухни. Обычно он обедал сначала с нами, затем с индейцами, а потом, думая, что его никто не видит, повторял трапезу один, обильно запивая еду незаметно прихваченным ромом. Руководителем похода был Риккардо, по внешнему виду – типичный латиноамериканский мафиози. Риккардо был каким-то дерганым, если не сказать – психованным. Он легко выходил из себя, особенно когда мы настаивали на выполнении обязательств, которые взяла на себя фирма. Остальные участники группы, не считая, понятно, нас, были пемоны – «хорошие» индейцы, находящиеся в состоянии мира с центральным правительством. Есть и «плохие», дикие индейцы. Их земли находятся западнее, в джунглях на границе с Бразилией. Из-за нападений «дикарей» запрещены ночные поездки в тех местах. Дороги просто перекрывают цепью, останавливая движение. Говорят, что в тех районах есть еще неисследованные «затерянные миры» – столовые горы, как их здесь называют – тепуи. К этим изолированным, поднятым в небо плато, окруженным отвесными неприступными скалами, все боятся даже подойти. Правительство периодически пытается навести порядок и посылает к «дикарям» карательные экспедиции. Но все бесполезно. Попробуй их найти. Под пологом джунглей в верховьях Амазонки можно город размером с Москву спрятать так, что его даже спутник-шпион из космоса не найдет. Если в этих местах терпит аварию самолет, то его даже не ищут. Если рация не работает, то шансов нет. На пути в «затерянный мир» Тропа то круто лезет вверх, то траверсирует склон, а иногда и резко уходит вниз, обходя очередной скальный отрог столовой горы. Насквозь проходим водопад и видим «ворота Рораймы», единственное доступное для путешественника место, через которое можно попасть в «затерянный мир». Мир Рораймы – очень странное и на первый взгляд довольно безжизненное место. Здесь нет джунглей и люди вообще никогда не жили. Расположенное на плато озеро Глэдис получило свое название только после выхода в свет знаменитого романа Артура Конан Дойля. Живности не видно. Впрочем, проводник-индеец утверждает, что змей тут очень много. Но бушмейстера, крайне агрессивную, смертельно ядовитую змею, способную прокусить своими огромными зубами кожаный ботинок, можно встретить редко. Зато менее эффектных, но гораздо более ядовитых гремучников, здесь действительно полно. А еще проводник рассказал, что в этих местах водится самая ядовитая змея в мире – которую здесь называют «король». Эта черная змея с красными и белыми кольцами не превышает в длину полуметра. После укуса смерть наступает через минуту. Плато производит сильное впечатление. Недаром у индейцев-пемонов с местами, расположенными на вершинах тепуй, связано так много преданий и легенд. Одна из них считает, что на тепуях живут «дуэнды» – карлики, мистические существа из другого мира, и что именно на вершинах, в «затерянных мирах», находятся окна в этот другой мир, которые открываются, когда горы окутывает туман. Этим они объясняют периодическое исчезновение здесь людей, в частности, бесследно исчезнувших не так давно на Рорайме членов китайской экспедиции. С нашей точки зрения, логичнее выглядит совсем другое объяснение. В условиях плохой видимости легко бесследно сгинуть, провалившись в один из бездонных скальных разломов, или просто, навернувшись с километрового отвеса, опоясывающего плато, без всякой мистики отправиться в «лучший из миров». Особеннохорошо это понимаем мы с Ириной, когда во второй половине дня вдвоем решаем подняться на высшую точку горы Рорайма – пик Маверик. Чтобы добраться до него, пришлось долго плутать, обходя каменные завалы, скальные разломы и небольшие болота. Когда подошли к вершине – все заволокло туманом, и тропу наверх мы не нашли. Неожиданно увидели небольшую человеческую фигурку на гребне. Нам туда, решили мы, и поспешили к месту, где так неожиданно появился и исчез маленький человек. Однако гребень оказался краем плато, обрывающегося километровым отвесом вниз. Никакого карлика там не было и быть не могло: в этом месте подъем на вершину без специального снаряжения был невозможен. Мы вовремя это поняли, остановились, посмотрели на это «окно в другую реальность» и повернули назад. Туда мы еще успеем. Черные скалы праматерика Вечереет. Мы одни в этом мире. Незабываемое ощущение. Ведь это самые древние горы планеты. Этой черной, шершавой, испещренной шрамами скальной поверхности два миллиарда лет! Фактически мы идем по праматерику, по Гондване, ведь его разлом на современные континенты произошел на много миллионов лет позже появления этих мест. Мы как будто перенеслись на машине времени в далекое прошлое Земли. И даже редкая растительность, которая появилась здесь по геологическим меркам совсем недавно, не портит впечатления. Утром наша команда разделилась. Часть с Хаймом и Моуриньо отправилась на другой конец плато проверять официальную информацию, что самой высокой точкой Гайяны является мыс Великий Нос – острая оконечность плато, врезающаяся в гайянские джунгли. Путь неблизкий. Мы планировали дойти сначала до места, где встречаются границы трех стран: Венесуэлы, Гайяны и Бразилии, так называемого «трипл пойнт», затем переночевать на территории Бразилии и совершить бросок до Великого Носа. Но до самого конца плато дойти не удалось – путь к Великому Носу преградил огромный разлом, а веревок с собой никто не взял. Зато удалось точно установить, что Великий Нос не является самой высокой точкой гайянской части плато горы Рорайма, так как он был явно ниже «трипл пойнт», которую мы и постановили считать самой высокой точкой этой страны. Другая часть команды с молодым индейцем Хосе, взявшим на себя обязанности проводника, все-таки добралась до «трипл пойнт», обошла вокруг пограничного столба, отметив свое пребывание на территории Бразилии и Гайяны, и вернулась обратно. Когда в горах «не ах» Индейцы-носильщики сразу после подъема на плато Рораймы бросили нас и вернулись вниз. Они утверждали, что оплаченные Риккардо дни закончились. Мы смогли, пообещав заплатить дополнительно, уговорить остаться только двоих, чтобы помочь нести вещи. Тем не менее, несмотря на значительное сокращение нашего состава, продукты были уже на исходе, что скорее всего объяснялось не только ошибками в планировании раскладки, но и фантастическим аппетитом бродячего артиста. Хорошо еще, что Ирина на всякий случай взяла московские запасы чая, а также конфет, которые мы стали использовать вместо закончившегося сахара. Время нашего пребывания в «затерянном мире» заканчивается, и утром следующего дня мы отправляемся назад. Все уже хорошо ориентируются на плато и бодро без проводника, застрявшего где-то сзади, спускаются вниз. Вдруг к нам подходит Павел. – Индеец Хосе сорвался при спуске из «ворот Рораймы» и сломал ногу. Все уже ушли вниз. Кто его потащит? – спрашивает Павел. Сам он, очевидно, никого тащить не будет. Мы с Женей и молодым индейцем пемоном Уильямсом, которому, как потом выяснилось, исполнилось только четырнадцать лет, втроем побежали обратно на гору. Женя в вопросах медицины пользовался непререкаемым авторитетом, так как несколько лет проработал в госпитале программистом. У нас в группе он выполнял обязанности доктора и нес аптечку. Наконец, у него появилась серьезная возможность попрактиковаться. Индейцу сняли штаны, и Женя вколол ему что-то противошоковое и обезболивающее. Затем затянул индейцу ногу, взвалил пемона на спину и потащил вниз. Индеец тяжелый, так что меняемся через каждые тридцать метров. Нога у пострадавшего распухла, но на самых опасных участках ему все же приходится ковылять самостоятельно, мы лишь поддерживаем его под руки. Женя виртуозно проходит очередной крутой спуск и останавливается на отдых. Возвращаю мачете Хайму и подхватываю пострадавшего. Наверное, я выгляжу очень глупо. Никогда не читал, чтобы великие первопроходцы таскали на себе проводников. Даже гуманист Дэвид Ливингстон ничего не писал об этом в своих дневниках, не говоря уже о безжалостном Стэнли, который скорее пристрелил бы раненого, чтобы сократить его мучения. Но вот и нижний ручей. Женя вносит пемона в хижину и кладет на пол. Спасработы дались тяжело – меня долго и мучительно рвет. Небольшой отдых, и мы опять бежим вниз. В лагере подводим итоги дня. Кухня и одна палатка затерялись где-то на пути, из еды у нас только спрятанные в хижине остатки рома. Аргентинец сбежал, носильщиков нет, Хайм с раненым Хосе остались ждать лошадь в базовом лагере, так что из представителей фирмы остался только неунывающий Павел, который считает, что все идет нормально. Утром, ощущая легкий голод, собираем рюкзаки, переправляемся по камням через реку и начинаем длинный спуск вниз. Слабо-питательное сочувствие Палящее тропическое солнце. На небе ни облачка. При появлении ручейка сразу останавливаемся, припадаем к воде, смачивая рубашки, кепки и поливая водой волосы. Но надолго этого не хватает, вся влага испаряется почти мгновенно. Впереди тенистая ложбина. В ней, на берегу небольшой реки, прячась в тени деревьев, расположилась на перекус поднимающаяся снизу французская команда. Это удача! Помню, что французы – большие патриоты и любят, когда говорят на их языке. – Бонжур! Сова? (Привет. Как дела? – фр.). В словарном запасе моего французского до поры хранится бессмертная фраза Кисы Воробьянинова – «Мсье, же не манж па сис жур» (Месье, я не ел шесть дней. – фр.), потому что нельзя же так сразу, в лоб, оглашать главную цель разговора. Исчерпав свой запас французских слов, перехожу на английский. К счастью, они его знают. Устанавливаю контакт, объясняя, что мы не местные бомжи, а свои братья-туристы, что мы любим Францию. Лед недопонимания растоплен, и можно переходить к главной части. – У нас тут небольшие проблемы. Носильщики разбежались на третий день, на спуске с Рораймы сорвался и сломал ногу проводник, которого мы спускали в базовый лагерь, неся по очереди на спине, кухня, бензин и часть снаряжения куда-то исчезли, и мы не ели уже два дня! – Да, да. Это все очень интересно, – французы продолжают поглощать свои бесконечные бутерброды, не проявляя ни малейшего желания поделиться. Взваливаю на плечи рюкзак и ползу по саванне дальше. Палящее тропическое солнце в самом зените. Кажется, что мозги уже расплавились и вот-вот закипят. А в Москве сейчас хорошо – минус двадцать. На лыжах можно кататься. И солнце не печет … С трудом замечаю перед собой спуск к священной реке. Вот она, граница владений злобных духов Рораймы. Из последних сил, продираясь через неожиданно возникшие перед глазами заросли, спускаюсь к воде и опускаю в нее голову. Шатаясь, перебираюсь на другую сторону реки и через некоторое время начинаю слышать взволнованные крики потерявшей меня Ирины. Привалившись к камню, сижу в тени деревьев и прихожу в себя. Подоспевшая Ирина снимает с меня рюкзак, сует в рот витамины, и становится легче. Мы встаем и потихоньку выбираемся к людям. Полезности Для получения визы в Венесуэлу понадобится куча бумаг, включая свидетельства, что вы обладаете в России собственностью. Официальный курс доллара в стране – 2100 боливар за 1$. На практике все меняют доллары на черном рынке, в Каракасе за доллар – 3900 боливар, в Суидад Боливаре – 3400, в Мериде – 3600. В туристических фирмах предлагают взять доллары по официальному курсу, но если вы не согласны, охотно берут и по курсу черного рынка. Очень удобно ездить по стране на автобусах. Бензин дешев – в переводе на наши деньги – рубль за литр. Переезд в двухэтажном спальном автобусе на 500 километров обойдется примерно в 14$. В Каракасе лучше не останавливаться. Очень высокий уровень криминала – по статистике за выходной день здесь убивают 20 человек и грабят 5,5 человека в час. Местные утверждают, что официальные цифры занижены в два раза. Решетки на всех окнах домов (даже десятиэтажных (!) говорят о многом. Опасен центр города, где даже днем не рекомендуют появляться без охраны, и районы местных трущоб, так называемых «барриос». В малонаселенных местах ситуация с криминалом значительно лучше, также довольно спокойно в университетском городе Мерида и в главных туристических районах страны – на острове Маргарита и в Канайме.