ПЬЕСЫ итальянца Фурио Бордона “Последние луны” и немца Гарольда Мюллера “Тихая ночь” Римас Туминас принес в театр в качестве внеклассного чтения для Василия Ланового и Ирины Купченко.И актеры схватились за этот материал. Многие критики обвинили спектакль в банальности. Что ж, старость вообще банальна, банальны ее болезни и страхи, банально нарастающее отчуждение детей, банально одиночество, которое постепенно окружает человека перед последним шагом. Главное, как всегда, детали, и то, что эта банальность однажды станет твоим личным опытом.В первой истории старик (Василий Лановой) решается уйти в дом престарелых – гордость и стыдливость не позволяют ему предстать перед сыном и внуками в неприглядном старческом виде, а финал свой он предчувствует.Во второй истории сын (Сергей Юшкевич) приезжает в дом престарелых к матери (Ирина Купченко), чтобы сообщить ей, что в этом году он не заберет ее домой на Рождество: приглашено много гостей, и для матери (по-старушечьи вздорной, “неудобной”) не найдется места.Василий Лановой, к которому, кажется, намертво приросло амплуа романтического героя (и кто бы спорил, как оно ему “личит”), исподволь, деликатно и точно, открывает в себе самом какие-то новые струны. Его герой по-прежнему старомоден и галантен. По-новому вспыльчив – играть старость без резких перепадов настроения невозможно. Болезненно горд – так и не сможет признаться одеревеневшему от жизненного успеха яппи-сыну (Алексей Завьялов), что он внутренне ждет, молит его развернуть все обратно.Приглашенный из “Современника” Сергей Юшкевич (а в театре Вахтангова, как нигде, не любят “человеков со стороны”) и Ирина Купченко составили не просто хороший – редкий дуэт. Такого уровня роли у Сергея Юшкевича в родном “Современнике” не было. А у Ирины Купченко несколько лет вообще не было новых ролей в родном театре, и играет она прямо-таки с жадностью свою старуху, родную сестру мамаши Кураж, тороватую, острую на язык, иногда невыносимую, но чаще беззащитную, как ребенок.Жизнь кончилась – началось “дожитие”.