Кулинарная география

[b]Разных «вкусных», кухонных и кулинарных, улиц и переулков в Москве много. Есть Хлебный переулок; есть две Масловки – Верхняя и Нижняя. А Кисловских переулков на карте Москвы целых четыре: Большой, Малый, Средний и почему-то Нижний, хотя заметного перепада высот в этом районе не наблюдается...[/b]Старого москвича такое количество переулков-однофамильцев с ходу наведет на мысль о Кисловской слободе, имевшей тут дислокацию в давние времена.Старожил разве что задумается: что за кислоты и кислости производили тутошние жители, но и здесь разгадку найдем в бочке с квашеной капустой.Книжки подтверждают: тут, между нынешней Воздвиженкой и Большой Никитской, жили когда-то кислошники, которые готовили соленья для царского стола. Знать, ни сам Иван Васильевич Грозный, ни Федор Иоаннович с Борисом Годуновым, ни Михаил Федорович и Алексей Михайлович Романовы, ни их чада и домочадцы цингой не страдали. Ведь целая слобода «узких специалистов» квасила для них капусту. А ведь эту русскую закуску за высокое содержание витамина С недаром называют «северным лимоном»...Кисельных названий в нашей древней столице – вот совпадение! – тоже четыре. Средний Кисельный переулок, правда, отсутствует, но его заменяет Кисельный тупик. А Нижний Кисельный – настоящий «нижний», поскольку тут, у Рождественки, место как раз гористое.Если верить табличке, что висит в переулке, то станет ясно, что в 1941 году его переименовали в 3й Неглинный. Возможно, комуто показалось, что Кисельных переулков у нас слишком много, но ведь и Неглинный переулок оказался не первым и даже не вторым! Да и год переименования впечатляет: как раз тогда у страны были заботы и поважнее, чем переулки переименовывать! Как хотите, а причина этому – всего лишь переименовальный зуд, который терзал советских чиновников все 70 с лишним окаянных лет их власти.Справочники утверждают, что «кисельные» названия появились на планах Москвы в XVII веке, а все потому, что жили здесь, около кладбища Сретенского монастыря, кисельщики, которые и варили кисели на продажу тем, кто приходил на могилы поминать родню.Но тут пытливому человеку придет на ум: какие-такие кисели в XVII веке, когда заокеанскую картошку и кукурузу в Россию еще не завезли, а стало быть и крахмалу взяться было неоткуда! А старую поговорку про молочные реки и кисельные берега помните? Что же это за берега такие: из тягучего и жидкого заморского киселя? Но наш старожил потому-то и дотошный и любознательный, что обязательно отыщет книжку Вильяма Похлебкина «Занимательная кулинария», где с интересом прочтет, что кисели на Руси изготовляли изо ржи, пшеницы и овса,.Самым ходовым товаром был кисель овсяный: пшеничный выходил чересчур дорог, а ржаной – грубоват. И тут все встает на свои места: представьте себе плотный (ножом резали, а не наливали!), коричневый, похожий цветом на глину, овсяный кисель. Чем не берег для сказочной молочной речки? И напоследок: слово «кисель» происходит от глагола «киснуть», поскольку и рожь, и овес для приготовления киселя должны были закиснуть. А раз так, то значит, что и Кисельные, и Кисловские переулки – родня не только по кулинарной линии, но и по линии русского языка.Вот так!