Кое-что об историческом споре Кутузова и Александра Первого

Ровно 195 лет назад в Вильно, ныне столице незалежной Литвы, а тогда польском городке Российской империи, состоялся исторический спор Михайло Илларионовича Кутузова и государя императора Александра Первого. Александр, питавший к Наполеону глубокую личную неприязнь, был очень недоволен тем, что Кутузову не удалось полностью уничтожить французскую (а на деле общеевропейскую) армию в сражении при Березине и тем более пленить само корсиканское чудовище. О том, что император всероссийский был не совсем прав, свидетельствует тот факт, что во французском языке слово «Березина» до сих означает полный провал, разгром, крах. Дело, однако, было не в том, что старая французская гвардия успела форсировать речку. Александру Павловичу уже самому хотелось стать героем-освободителем Европы, а роль старого полководца он считал исчерпанной. Именно вопрос продолжения войны за границами империи и развел окончательно фельдмаршала с венценосцем. Кутузов полагал, что нам не пристало проливать кровь за чужие интересы: « Я не отдам жизнь одного нашего солдата за десять французов». Более того, старый полководец и дипломат сделал вывод, который и сейчас составил бы честь любому геополитическому мыслителю. По мнению Кутузова, уничтожение Наполеона сыграло бы на руку только Англии, которая бы лишилась на континенте выгодного России противовеса. Фактически он был сторонником классической международной доктрины сдерживания и противовесов, резонно полагая, что у России, как у великой державы, не может быть постоянных союзников, но только постоянные интересы. Казалось бы, все предельно логично. Но… Космополит Александр видел «европейский концерт народов» совершенно иначе. Он был уверен в своей способности создать новую европейскую систему взаимоотношений, в основе которой был бы «священный союз» правящих законных династий. Дальнейших ход событий, однако, подтвердил правоту вскоре скончавшегося полководца. Русские войска вошли в Париж, продемонстрировав всему миру небывалое джентльменское отношение к поверженному врагу. Ни одной витрины не было разбито, ни один обыватель не был ограблен.Такое поведение было особенно контрастно на фоне французских злодеяний в Москве. Но итогом такого военного турне стал лишь обычай заедать коньяк лимоном, эту моду ввели наши казаки, которые долго не могли найти на берегах Сены замены ядреному соленому огурчику. В остальном плоды нашей победы, несмотря на предсказанные Кутузовым большие потери, пожали другие. Завершивший эпоху наполеоновских войн Венский конгресс под управлением ловкого австрийского канцлера Миттерниха оставил на долю России лишь дежурные комплименты. Россия взяла на себя невыигрышные функции европейского жандарма, попав в ловушку, которая завершилась для нее поражением в Крымской войне. Спасенные русским оружием монархии нанесли России удар в спину. Но самое интересное, что к итогам того похода вполне можно отнести фразу Черчилля о двойной ошибке Сталина, который-де «показал Европе Ивана, а Ивану Европу». Александр ведь в 1813–14 годах сделал тоже самое. О заграничном походе как о толчке к созданию в стране тайных обществ написана целая библиотека. Менее проанализированы последствия «показа Ивана Европе». Между тем немало современных исследователей уверены, что корни традиционной европейской русофобии тянутся из той эпохи. Тамошнее бюргеровское общество было и напугано, и уязвлено тем, что какая-то там варварская страна навела порядок в их, казалось бы, разумном и чистом доме. К слову, тогда многие деятели с гордостью называли себя русофобами, это сейчас они скромно именуют себя поборниками российской демократии. А был ли услышан голос Кутузова? Увы… Руководство армией на восемьдесят процентов состояло из немцев, выходцев из небольших германских княжеств, которые спали и видели себя освободителями своих мини-государств. Но и русские генералы не особенно ценили военный талант Кутузова, который, по их мнению, не шел ни в какое сравнение с гением Суворова или трагически погибшего Каменского. Достаточно почитать записки дерзкого Ермолова. Вот только на фоне исторических итогов все личные амбиции выглядят смешно. Обидно только, что и наш кинематограф, как по сговору, десятилетиями представлял Кутузоване храбрейшим офицером, жестким полководцем и оригинальным мыслителем, а чудаковатым генералом, взбалмошным стариком, прикладывающим, кривляясь, подзорную трубу к слепому глазу. А ведь история России и Европы могла бы сложиться иначе…