Ничто не может лишить человека радости творчества

Бетховен сочинял музыку, полностью лишившись слуха. Бах писал партитуры вслепую. Равель написал фортепианный концерт для пианиста, потерявшего на войне правую руку.Судьба может лишить человека естественных радостей: способности видеть свет, слышать звуки. Но не лишит возможности творчества.Музыканты, о которых пойдет речь, преодолев все непреодолимые препятствия, достигли в своем творчестве таких высот, что рядом с ними иные их современники кажутся всего лишь людьми с «ограниченными физическими возможностями»…[b]Великий слепой король[/b]Американский композитор и исполнитель, обладатель семнадцати премий «Грэмми», король музыки соул Рэй Чарльз лишился зрения в детстве.На глазах пятилетнего Рэя в ванночке для купания утонул его младший брат. От пережитого потрясения страдающий глаукомой мальчик начал терять зрение и к семи годам полностью ослеп. Родители определили его в школу для глухих и незрячих во Флориде. Там Рэй научился читать по Брайлю, освоил несколько музыкальных инструментов: фортепиано, орган, саксофон, тромбон и кларнет, пел в баптистском хоре и очень скоро покорил своим талантом всю округу. Дома Рэй занимался общественно полезным трудом.Мать Рэя не боялась отпускать его одного на улицу: принести дров или сходить за продуктами. «Он слепой, но не дурак», – объясняла она соседям. Став взрослым и знаменитым, Рэй Чарльз научился уверенно чувствовать себя не только за клавиатурой рояля, но и за ее пределами.Он научился водить автомобиль, управлять аэропланом, снимался в кино.Дважды был женат и имел детей немногим меньше, чем премий «Грэмми», – двенадцать! Причем лишь трое его ребят были рождены в законном браке. К своей слепоте король музыки соул относился с иронией: брился исключительно перед зеркалом. «Зрение – оно у тебя в сознании», – говорил Рэй Чарльз.[b]Одно другому не мешает[/b]Другой незрячий афроамериканский гений Стиви Уандер, лауреат двадцати двух премий «Грэмми», научился виртуозно играть на губной гармонике, по слуху копируя игру Рэя Чарльза и других мэтров. К сожалению, Стиви Уандер никогда не видел света и красок. Если, конечно, не считать тех немногих мгновений, когда его, восьмимесячного младенца, врачи поместили в инкубатор для новорожденных и недоношенных детей. По недосмотру медиков в аппарат доставили чрезмерную дозу кислорода – это вызвало полную потерю зрения у младенца. Мать Стиви Уандера долгое время ходила по врачам, тщетно пытаясь что-то исправить. Спустя много лет Стиви и сам пробовал различные экспериментальные методы лечения.Хотя еще в молодости нашел в себе силы примириться с собой и научиться принимать вещи такими, какие они есть.Отсутствие зрения не лишило Стиви Уандера возможности сочинять музыку, играть на нескольких инструментах, записывать альбомы, ездить в турне, не лишило ни поклонников, ни друзей, ни любви женщин. К слову, Стиви Уандер известен как редкостный плейбой – как говорится, одно другому не мешало, а может быть, даже помогало? Так же как советскому пианисту-аккомпаниатору Давиду Ашкенази для соблазнения женщины требовался лишь рояль, Стиви Уандеру стоило набрать пару аккордов, чтобы самые неприступные дамы ослабляли оборону. Его первая жена ушла от него именно из-за этой его «способности». С тех времен донжуанский список Стиви Уандера постоянно пополняется.[b]Тосканский соловей[/b]Итальянский тенор Андреа Бочелли куда более спокойного и тихого нрава. Да и исполняет он не джаз, а оперные арии и популярные песни вроде ллойдуэбберовской Time to say goodbye популярного дуэта Бочелли с Сарой Брайтман. Андреа Бочелли родился в маленькой тосканской деревушке, на живописных виноградниках, принадлежащих его отцу. С детства мальчик страдал глаукомой и к двенадцати годам полностью перестал видеть. Погрузившись в темноту, Андреа не пал духом: он научился воспринимать мир в прекрасных звуках природы и музыки, играл на флейте, кларнете, саксофоне и рояле и пел. Благо судьба одарила его редкостным и счастливым талантом – певческим голосом. Бочелли получил диплом юриста Пизанского университета. Но потом решил сделать вокальную карьеру. Его открыл сладкоголосый итальянский поп-певец Зуккеро, искавший партнера для дуэта Miserere. К сожалению, молодого тосканского соловья обогнал Паваротти, который сам пожелал записать этот дуэт с Зуккеро. Зато Бочелли исполнял Miserere с Зуккеро в концертах. Бочелли – один из самых популярных итальянских певцов. Он выступает по всему свету, но всегда возвращается в свой тихий дом на морском побережье, где его ждут любящая супруга и двое сыновей.[b]По сцене босиком[/b]Незрячие музыканты – совсем не редкость в истории музыки. Гораздо удивительнее то, что заниматься музыкой можно, имея серьезные проблемы с самым важным для музыки органом чувств – слухом. Причем не только музыкальным. Гениальный Людвиг ван Бетховен, создавший Девятую симфонию и многие другие вещи, повинуясь только внутреннему голосу, не единственный тому пример. Современная шотландская перкуссионистка и композитор Ивлин Глени также почти ничего не слышит. К одиннадцати годам она потеряла девяносто процентов слуха, что, однако, не помешало ей поступить в Королевскую академию музыки в Лондоне по классу ударных. В обычной жизни Ивлин Глени ходит со слуховым аппаратом. Но на сцене или во время занятий музыкой она им не пользуется. Ивлин Глени научилась воспринимать музыку на уровне вибраций. И чтобы лучше ощущать вибрации, она разувается и играет на сцене босиком. Перкуссионистка владеет всем арсеналом ударных: от маримбы до литавр, поражая слушателей филигранной техникой и потрясающим ансамблем с оркестром. Причем восхищение публики вызывает не сам факт существования глухой девушки, играющей с оркестром, а ее невероятная музыкальность, техника и чувство ритма. Она исполняет классические произведения, переложенные для ударных инструментов, и многие сочинения современных авторов. За запись сонаты Белы Бартока для двух фортепиано и ударных Ивлин Глени получила премию «Грэмми».[b]Маленький гений[/b]Французский джазовый пианист Мишель Петруччиани родился с тяжелым врожденным заболеванием – остеогенезом, вызывающим ломкость костей, искривление позвоночника и проблемы с легкими. Мишель рано перестал расти, в детстве с трудом преодолевал расстояния. Природа создала его болезненным и хрупким, зато наградила руками, о которых мечтают многие пианисты. По многу часов Мишель Петруччиани проводил за роялем, играя классические произведения и джаз, к которому он испытывал особенную симпатию. В тринадцать лет он дал свой первый сольный концерт на французском джазовом фестивале Cliousclat Festival. Продолжать карьеру Мишель Петруччиани поехал на родину джаза – в Америку, где некоторое время спустя организовал собственное трио. Миниатюрный, как десятилетний ребенок, в начале своей карьеры Петруччиани не раз проделывал фокус – прятался в чемодане своего агента во время регистрации в гостинице, чтобы сэкономить на номере. За роялем он не доставал до педалей и едва был различим с галерки. Но публику это ничуть не смущало. Мишель Петруччиани пользовался большим авторитетом и среди коллег, джазовых музыкантов. Играл с самим Диззи Гилеспи, легендарным американским трубачом. В возрасте тридцати шести лет Мишель Петруччиани ушел из жизни в результате легочной болезни, которой подвержены люди, страдающие остеогенезом. Мишель Петруччиани похоронен в Париже, на кладбище Пер-Лашез, рядом с местом, где покоится Шопен.[b]Песня его судьбы[/b]Немецкий баритон, лауреат премии «Грэмми» Томас Квастхофф на сцене сидит на высоком стульчике. В нем всего метр и тридцать четыре сантиметра роста, короткие слабые ручки и невероятной выразительности голос, способный объять любой концертный зал. Томас Квастхофф родился с врожденной патологией рук и ног. Он – одна из жертв снотворного препарата, талидомида, который его мама, как и многие женщины в Германии, употребляла во время беременности. В 1950–1960-х талидомид стал настоящей трагедией в Европе. По разным подсчетам, в странах, где получило распространение это снадобье, в этот период родилось от восьми до двенадцати тысяч детей с серьезными физическими дефектами.Первый год своей жизни Томас Квастхофф провел в гипсе, чтобы исправить форму ног. Шесть лет – в интернате для инвалидов. «Однажды, когда я стоял около магазина, ожидая маму, кто-то из прохожих сказал про меня: «Этот мальчик проклят ведьмой», – рассказывал Томас Квастхофф. То, что он чувствовал в тот момент, все горькие переживания детства Томас Квастхофф не забыл, но сумел перевести их в творческое русло, придавая больше остроты и драматизма своему исполнению. Теперь он даже не сожалеет о том, что из-за проблем со здоровьем не смог сделать оперную карьеру. Томас Квастхофф нашел себя в песне, немецком вокальном жанре Lied («песня»). Исполняя вокальные сочинения Шуберта, Шумана, Баха и других композиторов, Томас Квастхофф отождествляет себя с рассказчиком, который, сидя на высоком стульчике, беседует со слушателем в зале.У Томаса Квастхоффа есть ученикивокалисты, есть своя любимая семья. Он с удовольствием поет джаз, популярные песни и вообще умеет получать удовольствие от жизни. Его девиз: «Иди своей дорогой, и пусть люди говорят что хотят!»…И если они, эти люди, в разных странах, на разных континентах в разные времена и годы сумели доказать себе, людям, всему миру, что силой духа можно победить все – болезнь, судьбу, немощь, саму природу, само естество…Если смогли они – то что же мешает другим?!