[b]Было темно и тихо. Только щелкали затворы фотоаппаратов и чуть светился малиновым частокол леса на другой стороне озера. И от этого казалось, что темнота – хоть глаз коли, а тишина – мертвая. Тарелка металась по небу, да так стремительно, что я не успевал за ней следить. А потом – раз! – и пропала. О Селигере знают многие, и хорошо, что не все. Там и сейчас-то не протолкнуться. Мы, например, с друзьями в поисках хотя бы относительного одиночества с каждым годом забираемся все дальше, все севернее. Вот и минувшим летом заехали аж на Полновский плес. За деревней Городец нашли поле, нашли и подход к воде, поставили палатки – и зажили. [/b]О, Селигер! Как сказал мне когда-то один монах из Ниловой пустыни (это монастырь такой на острове Столбном, в честь Преподобного Нила названный, некогда второй по количеству паломников на Святой Руси): место это Господь в темечко поцеловал! Мне слова монашеские понравились, даже очень, потому как согласен с ними. А то ездил бы я в эти расцелованные места год за годом… Еще говорят, края эти – мистические. И с этим согласен. Притягивают! Кому-то там просто радостно – грибки пособирать в сезон, рыбку половить – бессезонно, погулять, у костра посидеть. А кого-то клад хана Батыя манит… Говорят, в одном из тамошних озер он все ордынское серебро утопил, потому как сгинул бы иначе в российских снегах, с таким-то грузом. А в этом году убедился я, что не только людей приманивают. Инопланетную сущность тоже. Мы уж уезжать собрались, вернее, на следующий день к полудню решили собраться – и в Москву. Накануне, ясное дело, устроили пир горой. По всем правилам. С ухой из рыбки, только-только выловленной, с водочкой… Тут жеманиться нечего. Когда перед отъездом, да под уху, да на чистом воздухе… Хорошо пьется! Легко. Вот так до полуночи в последний июльский день и досидели – легко! А как август наступил, первые его минуты, тут и началось… Кто-то охнул (друг мой, владелец сети магазинов игрушек, серьезный бизнесмен), кто-то взвизгнул (его жена), кто-то ахнул (мой друг и брат моего друга, экспортер углеводородов), кто-то пискнул хором (его жена и моя жена), что до меня, то я язык проглотил. Выпитое этому очень способствовало. Над нами кружилась тарелка. Летала, подмигивала беленькими по окружности огоньками. Ребята кинулись за фотоаппаратами, а меня словно к месту приковало, наверное, и этому выпитое поспособствовало. Потом выяснилось, что на круг сделать успели шесть кадров. Четыре – экспортер углеводородов, два – игрушечный магнат (я об их статусе потому говорю, чтобы показать – солидные люди, не вертопрахи какие-нибудь, шутники). А летающая тарелка вспыхнула белым ожерельем – и исчезла, будто и не было. Но ведь была! Вот же доказательства! Снимки. Правда, меня потом уличить пытались: мол, жульничество, фотошоп. Я отвечал: кто найдет следы фотошопа – 100 тысяч тому! Еще говорили: это горелка газовая в оконном стекле отражается. Ага, только где в палатке стекла? Короче, нет ответа. Одни вопросы – у меня, у моих друзей. Лишь один ответ нам известен – на вопрос, поедем ли мы на Селигер на следующий год. Поедем! Нас тарелками не напугаешь, даже летающими.