Переплавка плавок

Подведем кратко его творческие итоги. В рамках фестиваля прошла бурная дискуссия о путях возможной колоризации черно-белых фильмов. По заказу влиятельного Первого канала ей ранее были подвергнуты такие фильмы как «Золушка», «Веселые ребята» и др. На этот раз был показан рабочий вариант колоризации «Весны на заречной улице» (1956), осуществленный при участии режиссера Марлена Хуциева фирмой «Крупный план». Этот важный социальный фильм был снят в период так называемой «оттепели», но ещё до начала судьбоносного XX съезда. Поэтому голова главной героини Тани, фригидной учительницы в школе рабочей молодежи, по-прежнему забита сталинскими догмами, но под влиянием передового сталевара с повадками крутого мачо (Николай Рыбников) она постепенно начинает перерождаться. Катализатором такого изменения сознания становится посещение ею горячего цеха, в атрибутах цветового оформления которого просматриваются фаллические символы и намеки на возможный будущий оргазм нашей героини, до этого бесполой. Плавка металла снята столь экспрессивно и спектакулярно, что она выметает из сознания героини остатки прежних смыслов. Недаром именно в советскую эпоху родился двусмысленный афоризм «наша сила в плавках». Оказывается, игра с цветом - это далеко не безобидное занятие, а воздействие огневого шквала на смятенную героиню в новой версии сравнимо с шоковым эффектом просветления (сатори) героя в знаменитом рассказе Джерома Д.Сэлинджера «Голубой период Домье-Смита». Интересной иллюстрацией нравов тоталитарной сталинской эпохи стала картина «На путях» (1940) с участием Николая Крючкова и Василия Ванина. В ней только «божественное» вмешательство большого начальника предохраняет дочку героя от смерти, а отрицательный герой предстает бюрократом с внешностью и манерами опального Николая Бухарина. Неожиданно сюрреалистично смотрится и антифашистская короткометражка «Стебельков в небесах» (1941) с Марком Бернесом, некогда положенная предусмотрительно властями «на полку» за излишнюю усложненность формы. А вот чешская комедия «Человек с множеством лиц» (1948) с молодым Аркадием Райкиным откровенно разочаровала банальными драматургическими ходами. Радостной сенсацией стал показ фрагментов фильма «Мой сын» (1928), найденных недавно в аргентинском архиве, с участием полузабытой в СССР красавицы-актрисы Анны Стэн. Три первых фильма режиссера этого фильма Евгения Червякова были утрачены в годы войны, а сам он погиб ещё в 1941 году. А между тем его немыми лентами восхищались современники, среди которых был даже Александр Довженко. Российскому немому кино посвящен монтажный документальный видеофильм режиссера Ивана Твердовского «Из записок тапера» (2011), вызвавший у первых его зрителей смешанные эмоции и неоднозначные оценки. Странным решением организаторов показалось представление великого итальянского композитора Нино Рота (в связи с его столетием) с использованием анимационного фильма Андрея Хржановского «Лев с седой бородой» (1994). А вот чешский ветеран Отакар Вавра продолжает и ныне здравствовать, несмотря на свой столетний возраст. В его исторической ленте «Молот для колдуний» (1969) эзоповым языком передана душная атмосфера доносительства, воцарившаяся в чехословацком обществе после оккупации страны войсками Варшавского пакта. Как профанация идей романа «Три товарища» Эриха Ремарка смотрится экранизация, осуществленная в Голливуде в 1938 году режиссером Фрэнком Борзеджом, с привлечением красавчика Роберта Тейлора и бесцветной голливудской красотки Маргарет Салливан. Знаменитый создатель революционного гангстерского фильма «Бонни и Клайд» (1967), Артур Пенн был представлен в связи с его недавней кончиной дебютной лентой «Оружие для левши» (1958) - победителем МКФ в Брюсселе. О себе Пенн недавно выразился так: «Мы были надменны, уверенны в себе и оригинальны, но наши герои были обречены как принц Гамлет». Внешне упакованная в классический жанр «вестерна», эта картина в финале поднимается до высот религиозной притчи. По-новому переосмысливая миф о героях Дальнего Запада: Пэте Гаррете и Билли-Киде (великий актер Пол Ньюман ), она наводит на размышления о вечных категориях: вине и ответственности за совершенные преступления, за бесплодно прожитую жизнь. Философскими мыслями Декарта наполнена и «моральная история», рассказанная в ленте «Моя ночь у Мод» (1969) одного из столпов французской «новой волны» Эрика Ромера (1920-2010). Эта черно-белая лента выгодно отличается от его более поздних работ (а он успешно творил до самой смерти) лаконичностью и визуальной чистотой. Однако главным событием юбилейного фестиваля стала демонстрация звукового шедевра французского режиссера Абеля Ганса «Наполеон Бонапарт» (1935). Образ Наполеона всегда привлекал не только писателей, но и кинематографистов. Так, в библиотеке знаменитого режиссера Стэнли Кубрика, которую он собирал 30 лет – и мечтал сам, наконец, поставить фильм о Наполеоне - содержится аж 18 тысяч книг. На сегодняшний момент о нём снято около 200 фильмов, больше чем об Иисусе и Дракуле. Его играли такие значительные актеры, как Род Стайгер, Владислав Стржельчик, Пьер Монди, Арман Ассанти, Херберт Лом, а ныне собирается сыграть в картине Патриса Шеро сам Ал Пачино. Но и интерпретация этой грандиозной роли Альбером Дьедонне в многочисленных версиях Абеля Ганса (от немой версии 1927 года до самой полной, выпущенной продюсером Кевином Броунлоу в 1981 году с музыкой Кармине Коппола, брата Фрэнсиса Форда Копполы) заслуживает пристального внимания. В версии 35-го года император предстает двуликим Янусом: то исступленным романтичным мечтателем, пишущим любовные письма своей будущей жене Жозефине (Джина Манес) и одобряющим революционные эксцессы, а то безжалостной марионеткой, големом, зомбированным восставшими нищими массами. Может быть, именно просмотр фильмов Абеля Ганса вдохновил Льва Гумилева на создание теории пассионарности народов в истории. Пассионарные массы в фильмах Ганса определяют поступки будущего императора, но именно он становится тем политиком, который смирил бешеную кобылицу французской революции. В фильме он, как демиург, повелевает стихиями и гасит революционный пожар революции, а заодно и сопутствующий ему невиданный доселе террор. В одной из центральных сцен мы видим, как волнообразное бурление революционных потоков в Конвенте сопоставляется с бурей, заставшей лодку Наполеона в море при отчаянном бегстве с Корсики. В этой сцене режиссер вдохновлялся романом Виктора Гюго «93-й год» и, возможно, именно поэтому его называли единственным наследником его немеркнущей славы. Технически Абель Ганс намного опередил своё время: он мастерски использовал полиэкран, движения субъективной камеры, наложения разных изображений одно на другое. Его актеры (даже второстепенные) гениально передают всю гамму противоречивых чувств, бушующих в сердцах их страстных героев. Его использованию быстрого монтажа могут позавидовать даже современные клипмейкеры. В этой исторической фреске хороши и статуарные образы проклятых вождей революции: Марата (создатель театра жестокости, актер Антонен Арто), Дантона и Робеспьера (Ван Даэль). Но самым главным достижением Абеля Ганса стало вовлечение зрителей в гущу событий, становящихся невольно его соучастниками. И на это стоило потратить по тем временам гигантскую сумму в 18 миллионов франков, в которую обошелся первый вариант съемок этого шедевра. Сам Ганс снялся в роли Сен-Жюста - одной из первых жертв Великой французской революции, а это вызвало недовольство Бунюэля и ряда историков, несогласных с трактовкой его образа.