Впервые мы увидели этого артиста десять лет назад в мелодраме «Ретро втроем». Впрочем, играть там особо было нечего. Затем Юрий Колокольников снялся в картине М. Пташука «В августе 44-го» – сыграл разведчика Блинова. И роли посыпались как из ведра – «Зависть богов», «Дневник убийцы», «Кинофестиваль, или Портвейн Эйзенштейна», «Герой нашего времени», «Ленинград», «Кука», наконец, совсем горячий «пирожок» – «Открытое пространство», в котором он сыграл безбашенного наркомана. И все это время артист активно работает в «Современнике». Как ему удается жить в таком бешеном ритме, выведал у него наш корреспондент. – Юрий, когда ты захотел стать артистом? – В раннем детстве, когда я еще жил в Канаде. Дело в том, что я эмигрировал вместе с мамой и братом в эту страну, а когда мне исполнилось десять лет, она меня отправила к отцу. Я здесь живу вместе со второй мамой – меня воспитывала вторая жена папы. – Тебе всего 23 года. Как думаешь, чем обусловлен твой успех в столь раннем возрасте? – Волей, амбициями… Талант тоже имеет значение и, конечно, удача. – Сегодня ты один из самых молодых театральных актеров Москвы, но уже так востребован. О тебе много говорят, особенно в связи с последним спектаклем Роберта Стуруа... – Мне было интересно работать с Робертом Стуруа – он ставил у нас спектакль «Ромео и Джульетта». Это был бесценный опыт. – Сегодня часто ставится эта пьеса Шекспира – уже появились и мюзикл, и постановка в Театре Луны, и вот ваш новый спектакль… Тебя не смущает конкуренция? – Конкуренции на самом деле никакой нет. Это разные постановки разных режиссеров. Один спектакль – мюзикл, другой – о гомосексуалистах. А наш спектакль – классический, хотя в нем нет ярких костюмов того времени. Да и не так это важно. Мне кажется, главное – это вечная тема любви, которая так актуальна в наше время, полное агрессии и ненависти. – В твоей жизни бывали случаи, когда хотелось поступить так, как твой герой Ромео? – Постоянно (смеется). А если серьезно, не хотелось бы затрагивать какие-то глубинные вещи, потому что нужно оставлять личный островок в душе для себя. Хотя, думаю, что первая любовь случается у каждого человека. В раннем детстве я взорвал балкон любимой девушки. Мне было лет 12. Если бы задаться целью и написать книжку, то можно многое рассказать. Только вот нужно ли? – Для тебя мир искусства – это... – Могу честно сказать – довольно похабный мир. Когда у Саши Цекало я спросил о грязных нравах в шоу-бизнесе, знаешь, что он мне ответил? Конечно, в шоу-бизнесе все непросто, но более мерзкого, грязного и отвратительного мира, чем театральный, он в своей жизни не встречал. Для меня это было странно слышать. Ведь вроде бы в театре ничего не приобретаешь – ни славы, ни денег, и все эти интриги ничего не стоят. Но в политике, говорят, еще хуже. Так что я не обольщаюсь. У меня есть круг порядочных людей, с которыми я общаюсь, – в основном из других профессий. Больше всего у меня друзей операторов. – Тем не менее ты играешь в «Современнике»… – Но я ведь не в труппе. Играл Чанса Уэйна в спектакле «Сладкоголосая птица юности», Бориса – в сценической версии пьесы Островского «Гроза». – А в кино? – Сейчас снимаюсь в фантастической картине «Марсианские хроники» по Брехту. – Чем занимаешься в свободное время ? – Люблю азартные игры, особенно игровые автоматы – этих «одноруких бандитов». Люблю играть в футбол, обожаю всякие аттракционы. Может быть, потому, что в душе я ребенок. Как сказал некогда Роберт Стуруа, в играх взрослые душу отводят, а дети опыт приобретают. Еще люблю читать, понимая, что пробелы в образовании у нашего поколения большие. Вот и пытаюсь их восполнить. Сейчас читаю, например, Германа Гессе, Бориса Акунина. – А по-актерски потусоваться любишь? – Честно говоря, не люблю. У меня много работы. Выбраться несколько раз в год куда-нибудь на фестиваль – это максимум. – Какие качества ценишь в окружающих тебя людях? – Не люблю непрофессионализм, жадность и лицемерие. А ценю – силу, волю, ум – все позитивное. Это принцип моего существования. – Семьей еще не обзавелся? – Пока нет. Собираюсь жениться годам к сорока, хотя ребенка можно завести (на последний «Кинотавр», кстати, Колокольников приехал с очаровательной годовалой малышкой и ее няней, дав повод к многочисленным толкам. – А. К.). А вот свадьбы и другие атрибуты мне не нравятся. Признаю только гражданский брак – во всех его формах. – Что для тебя важнее – любовь или искусство? – Я не могу разделить эти понятия. Сегодня для тебя главное искусство, но грянет гром – и ты уже думаешь подругому. У меня такого выбора не было, мне просто везло, я совмещал и то и другое. Думаю, что одно другому помогает. – Ты политизированный человек? – Я не верю никому, верю только себе, потому что знаю – люди, которые сидят наверху, решают все келейно. Мы никогда не узнаем правды. Идут скрытые политические игры. И даже если бы я состоял в какой-то партии, ничего бы не изменилось. Зачем же еще самому лезть в такую грязь? Но я верю в Россию, хотято, что здесь происходило и происходит, – трагедия. Потому что люди у нас хуже зверей. Кругом жестокость, насилие, агрессия. – Если в юном возрасте молодой человек добивается чего-то значительного, у него начинается звездная болезнь... – Со мной, к счастью, этого не произошло. Может быть, другие замечали, не знаю, но я в себе этого не ощущал. – Но ты резок в суждениях, оценках, поступках. Это юношеский максимализм или свойство характера? – Я всегда был резким. И, может быть, сам от этого страдаю. Хотя смотря с чем сравнивать. Наши политики, государственные мужи в массе своей – циники, а нередко – реальные воры и бандиты. И еще я никогда не был рабом обстоятельств. – Где лучше себя ощущаешь? – Я и Москву люблю, и Питер, и Америку, и глубинку. Вот недавно съездил в Смоленск на кинофестиваль, побывал в потрясающем соборе, в местном театре – получил впечатления на всю жизнь.