Оксана Подрига разносторонний человек

Ведущая информационной программы канала ТВ Центр «События» Оксана Подрига красива, умна, образованна и обаятельна. Она разносторонний человек с интересным и сложным внутренним миром и широким кругом увлечений. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в разговоре с Оксаной мы не ограничились только лишь обсуждением ее профессиональной деятельности. Крутые повороты – Во время эфира вы продумываете до мелочей слова, интонации, жесты или оставляете себе какие-то возможности для проявления свободных эмоций? – Если во время эфира начинаешь думать о том, что тебе сделать в тот или иной момент, то сразу возникнет эффект сороконожки, и тогда, скорее просто ничего не удастся сделать. – И все-таки в прямом эфире неизбежны различные ошибки, накладки? – Да, неизбежны, но дело в том, что в тот момент, когда что-то подобное происходит, ты не успеваешь даже оценить комизм ситуации. Нет времени думать, как из сложившейся ситуации выходить, – из нее просто надо выходить. И тут себя ощущаешь примерно как водитель машины, которую занесло на крутом повороте. – Многие ведущие, работающие в прямом эфире, сравнивают его с наркотиком. – Я «подсажена» на другое. Мне очень сложно ощущать себя в отрыве от постоянного информационного потока. Даже когда я уезжаю в отпуск, ловлю себя на том, что все равно должна знать, что и где происходит. И в гостинице я нахожу тот или иной спутниковый информационный канал и на какое-то время прилипаю к экрану. – А как насчет адреналина прямого эфира? – Нет, я не адреналинщица, и мне не нравятся ощущения, с ним связанные. Мне интересны более сложные химические процессы. – Какие эпизоды вашей карьеры кажутся вам самыми яркими? – Я не рассматриваю свою работу как некую карьеру. В моей жизни масса вещей происходит случайно. До телевидения я лет пять занималась пропагандой на иновещании, потом работала в музыкальной журналистике на радио. И только уже после этого нежданно-негаданно очутилась на телевидении. Улыбнуться и разойтись – Неизбежная часть жизни красивой женщины на телеэкране – поклонники. Кстати, ваши обожатели зовут вас московской Шэрон Стоун. – Той публичности, которую дает профессия, мне вполне хватает, поэтому в обычной, не эфирной жизни я совершенно не публичный человек. Очень всего этого не люблю и мне не доставляет колоссального удовольствия хождение по тусовкам и коллекционирование поклонников. – Слышал, один из них как-то положил вам в багажник целую коробку роз. – Ну да, был у меня такой поклонник. Мне даже потом проблематично ванну было принять: она вся была заполнена цветами. Хотя с кем чего не случается: у меня были багажники с цветами, у кого-то что-то еще. Но меня это не занимает. – Знаю, что вам пришлось поработать в Норвегии и даже выйти там замуж. – Я вам с удовольствием расскажу, как мне там работалось, но вот про мужа говорить не хочу. У нас и так чересчур публичная профессия, личная жизнь пусть лучше останется за кадром. Все, кто делал «РОКС» (первая радиостанция в FMэфире, в создании которой Подрига принимала участие. – А.С.), до сих пор вспоминают об этом времени с нежностью. Каждый потом пошел своим путем: кто – в замминистра, кто – в медиамагнаты, кто – на телевидение. А тогда, в начале 90-х, мы жили в одном большом доме в Осло, а в подвале – рабочая студия. Хозяин нашего дома Аннеш страшно гордился этим фактом. Говорил: «Я единственный норвежец, у кого в подвале есть русская радиостанция». Кстати, все Осло называло наш дом «крэйзи рашен Хаус» – сумасшедший русский дом. – Вы могли наслаждаться жизнью в благополучной и спокойной Норвегии. Что же вас держит в не слишком комфортной и обустроенной Москве? – Я люблю европейскую жизнь, но находиться там долго, ничего не делая, не могу. Может быть, этот хорошо на пенсии, но не сейчас. И потом я человек профессии, без нее просто на молекулы распадаюсь. Спокойная жизнь меня не привлекает, мне это неинтересно, а слово «интересно» для меня, наверное, является главным в жизни. Кому-то там хорошо, и слава богу, ну а я с большим удовольствием лишний раз съезжу в Африку, в Юго-Восточную Азию, на Алтай. Вот по миру мотаться для меня первое дело. – А какое место в Москве вам кажется самым романтичным? – Сложно сказать, потому что Москва сама по себе довольно романтичный город. Ведь когда с человеком происходит что-то очень хорошее и его душа наполняется музыкой и светом, то любое место приобретает ореол романтики. Лично мне самым романтичным местом в городе кажется Бульварное кольцо. – Наверное, это связано с тем, что где-то там вам впервые признались в любви? – Боюсь, что вас разочарую, но это не так. Первое признание я услышала в Астраханском переулке. Я училась в первом классе математической школы №1140. В течение того учебного года у меня было три поклонника: один носил портфель, другой коньки, а третий катал на велосипеде. И вот один из них, по-моему, тот, кто носил, однажды и признался мне в любви. Я, помню, очень смеялась. – Сейчас, когда вы стали известной телеведущей, мужчины на улице с вами знакомиться, надо думать, и не пытаются, потому что, если подходят, то за автографом. А в былые годы, когда вы не были такой узнаваемой, случались ли у вас уличные знакомства? – Естественно, случались, и не раз. Но боюсь, что ни одной истории я припомнить сейчас не смогу, потому что ничего значительного из уличного общения с мужчинами у меня не произросло. За исключением только одного удивительного случая. Хотя это было даже и не знакомство. Когда я училась на журфаке, несколько дней подряд после лекций, возвращаясь домой, примерно в одно и то же время и на одном и том же месте Моховой улицы я сталкивалась со Станиславом Любшиным, который шел к МХАТу то ли на спектакль, то ли на репетицию. Каждый раз мы с ним встречались глазами, и когда мы столкнулись друг с другом в третий раз, то улыбнулись и поздоровались друг с другом. Ничего дальше не было, мы разошлись и все. Но согласитесь, в этом что-то есть: не сказав друг другу ни слова, поздороваться, улыбнуться и разойтись. И после этого идти по улицам вечернего города и нести в своей душе какую-то искорку, только от того, что ты знаешь, то вокруг тебя много хороших людей, которым можно только улыбнуться, и этого вполне достаточно. Сердце поймала в районе колена – Вы упомянули о своих путешествиях по миру. – У меня есть любимое место – Шри-Ланка. Я туда езжу достаточно часто. Там ощущаю беспричинное счастье. Цейлон, как его раньше называли, невероятно интересное и таинственное место. И люди очень симпатичные. Не зря там уже лет 40 живет Артур Кларк. Говорят, именно там находятся «звездные врата»... Год назад была в Африке, в Танзании, я до сих пор об этом вспоминаю. Там мы снимали фильм о национальных парках, которые занимают чуть ли не четверть всей территории страны. Как-то мы остановились на границе национального парка Руаха, в лодже. Это такой своеобразный палаточный лагерь. Только вот палатки расположены на трехметровой высоте, на деревянных настилах. Ночь же там начинается в семь вечера – рядом экватор – причем тьма такая, хоть глаз выколи, не видно вообще ничего, и это создает ощущение совершенно фантастическое, к тому же вокруг тебя совершенно непривычные звуки и запахи. Есть такое выражение «музыка джунглей», вот там ты понимаешь, что это такое. В три часа ночи проснулась от того, что мне просто «на ухо» орал лев и страшно было так, что свое сердце я поймала где-то в районе колена. Причем совершенно не понятно, то ли этот лев находится рядом с палаткой, то ли в десятке километров. А накануне вечером в этот же лодж зашел слон из джунглей. Просто так, поскольку наш лагерь стоит на слоновьей тропе, они там ходят, и им совершенно по барабану, что и кто там находится. Там есть бассейн для постояльцев. Слон подошел к бассейну, попил водички, ободрал стоящие поблизости кусты, попихался лбом в баобаб, съел упавшие с него плоды. При этом на людей не обратил ни малейшего внимания, а мы стояли от него в двух-трех метрах и просто «мама» не могли сказать... – Слоны же считаются добрейшими существами. – Это был дикий слон из африканского буша, а такие слоны не приручаются в принципе и являются достаточно непредсказуемыми созданиями. И что они сделают в следующий момент, не знает никто, поэтому мы вели себя прилично и тихо. Так что нас он не тронул. – А на вашей любимой Шри-Ланке никаких подобных происшествий не было? – Был эпизод, когда мне очень захотелось сфотографировать цейлонскую корову с теленком. Они паслись на развалинах древнего храма в Ануратхапуре. Я взяла в руки фотокамеру и, отыскивая лучший ракурс, присела на корточках где-то в метре и начала наводиться на смешной мокрый нос теленка. Корове мое поведение не понравилось, опустив рога, она направилась в мою сторону, я же в это время смотрела в видоискатель, и только крик съемочной группы меня отрезвил. Я из полного приседа, вспомнив свое баскетбольное прошлое, отпрыгнула на несколько метров, только это меня и спасло. А иначе – быть бы мне на коровьих рогах. – Какие впечатления у вас остались после общения с жителями Африки или той же Шри-Ланки? – Помимо того что я люблю всякую живность и вообще дикую природу, мне сейчас это гораздо интереснее, чем городская жизнь. Люблю наблюдать за жизнью людей, которые живут далеко от европейской цивилизации. У них свои, отличные от наших законы, и мне кажется, когда цивилизованные люди, как мы себя называем, вторгаемся к ним со своей помощью, мы часто лишь мешаем им. Ведь их устои и традиции проверены веками. Это как в одном из моих любимых фильмов «Должно быть, боги сошли с ума». Там бушмен находит в пустыне выброшенную кем-то из самолета бутылку из под кока-колы. Эта находка приводит к тому, что в его жизни начинаются проблемы, к которым он не готов, и бушмен решает, что боги сошли с ума, раз послали ему такую опасную вещь. И тут нужно очень осторожно себя вести и просчитывать, чтобы не нарушить их человеческую экологию. Но мы, цивилизованные люди, слишком самоуверенные и самодовольные, чтобы об этом думать, и часто считаем людей, живущих другой, отличной от нашей, жизнью, более примитивными. Но никому не известно, кто более духовен и сложен, кто находится ближе к высшим силам творения: они или мы. Досье ВМ: Оксана ПОДРИГА в 1986 году окончила факультет журналистики МГУ. С 1986 по 1989 год – редактор отдела вещания на Югославию иновещания Гостелерадио СССР. С 1989 по 1990 год – редактор Государственного комитета СССР по печати. С 1990 по 1994 год – ведущая радиостанции «Радио РОКС». На телевидении с 1995 года: начинала, как ведущая информационных программ канала «2х2». С 1998 года – ведущая информационных программ ТВ Центра – «Вечерние новости», а затем – «События. Время московское».