Великолепная пятерка и «Рубеж»

Они живут на Украине. Там их знают и любят, но любят и знают их и в России. Может быть, даже крепче и лучше, потому что наш книжный рынок побогаче соседнего будет. Тут тебе и тиражи, и популярность. Чем-чем, а популярностью признанные лидеры украинской фантастики не обижены. Вот они: Олег Ладыженский и Дмитрий Громов (вместе – Олди), Сергей и Марина Дяченко, Андрей Валентинов. Они приехали в Москву представлять свой новый проект и легко согласились на разговор. Но только с «Вечеркой»![b]— Кто вы и сколько вас?Олег[/b]: Авторов книжной серии «Нить времен» издательства «ЭКСМО» трое, хотя всего нас пятеро. Но Олди представляют из себя двоих, дуэт Марины и Сергея Дяченко – тоже двоих, и остается задать вопрос Валентинову, как ему пишется одному. Может, все же с кем-то, кого он прячет?[b]Сергей[/b]: Нас объединяет не география, хотя все мы – украинские авторы. Фантастика космополитична! Мы разные, работаем в разных жанрах: Олди создали философский боевик, Андрей Валентинов занимается криптоисторией...[b]Андрей[/b]: Не могу согласиться, что фантастика космополитична. То, что мы пишем, стоит на прочной национальной почве. И прежде всего нас объединяет мощная традиция русской литературы. Но вышли мы не как северяне — из гоголевской «Шинели», а из гоголевской Диканьки. Нас куда меньше интересует техника или даже техника магии, нежели личность героя, этические вопросы.[b]Сергей[/b]: Еще объединительный момент – роман «Рубеж», один на пятерых. Для русской литературы это событие уникальное. Это эпический роман о прошлом, настоящем и будущем не только Украины, но и мира, поскольку речь там идет о конце Света и его предотвращении. Он выдержал несколько переизданий и, значит, состоялся, несмотря на то, повторюсь, что все мы разные: Дима – химик, Олег – историк, Сергей – режиссер, Марина – актриса, я – психиатр.[b]— Вы что-то вроде клуба «Что? Где? Когда?» Остается задавать вопросы. Итак, группа серийных писателей из Украины…Андрей[/b]: Никто из нас литературных сериалов не писал! Они в моде, писать их легко, не надо изобретать новых героев, создавать новую «атмосферу». Просто мы печатаемся в одной серии… ...и уже обрушили на головы читателей более 40 томов, в том числе «пятизвездочный» роман.[b]— Кстати, на ваш взгляд, чего в нем не хватает?Андрей[/b]: Его можно было написать куда более жестоким, но мы сдерживались, там и так слишком много мрачных страниц. В нем нет национальной вражды, хотя сюжет искушал: у нас действуют не только хрунги и кронги из иного измерения, но и русские, украинцы, евреи, один татарин, ангелы и отряд махновцев.[b]Дмитрий[/b]: А еще он напрашивался на продолжение. Но лучше мы не напишем, а хуже – стыдно.[b]— Значит, сериал — это плохо? А как же Гарри Поттер?Марина[/b]: Валентинов даже не знает, кто это. Что до меня, то я не считаю, что Джоан Ролинг – это зажравшаяся домохозяйка, которая осмелилась написать какуюто фигню, а идиоты во всем мире эту фигню покупают и читают. Мне Гарри Поттер нравится. Эти книги обаятельны, остроумны, в них есть благородная сумасшедшинка.[b]Сергей[/b]: Они добрые и ироничные. Критические стрелы в автора и его героя отравлены завистью к успеху Ролинг. Если в двадцатом веке самой популярной книгой был Толкиен, то наше тысячелетие начинается еще одним удачным фэнтезийным произведением. Значит, наш жанр жив.[b]Андрей[/b]: «Гарри Поттер» — это что-то вроде телепузиков. И то, и другое готовили очень неплохие психологи, которые знали, что нравится детям. И в этом смысле Гарри Поттер – знаковое явление. Он не написан – он сконструирован.[b]— Мне кажется, сериал получается тогда, когда автор создает мир, в котором удобно, красиво, интересно, короче, в котором ему хотелось бы жить самому. У наших же писателей есть привычка усыпать мир трупами, обставлять руинами, после чего снова заходить туда противно и страшно.Олег[/b]: Сериальность убивает кульминацию и финал. В сериале герой всегда остается в живых по той простой причине, что впереди еще восемь томов-серий.[b]Сергей[/b]: Каждый из нас прошел через это искушение. Это как искушение святого Антония, которому являлся бес в образе обнаженной женщины. Устоять сложно, но мы устояли. Что касается горы трупов, то это, как правило, заказ читателя или издателя. Мы, напротив, агрессией не упиваемся, и поэтому, к слову, теряем много читателей. Сейчас есть масса книг-однодневок, которых через энное количество лет не будет, а наши книги — будут.[b]— Значит вы – «большая» литература?Сергей[/b]: Да.[b]Андрей[/b]: Нет. Если называть «большой» литературой содержимое «могучих» журналов с тиражом в тысячу экземпляров и с их водочными Букерами, то мы не имеем и не будем иметь к ним никакого отношения.Олег: По поводу Б-литературы, то бишь «большой», мы туда и впрямь вряд ли попадаем, поскольку у нее есть несколько признаков. Первый — нечитабельность. То есть если тебя читают больше ста человек, то это уже заведомо плохая литература. Второй признак — отсутствие сюжета. Если у тебя есть сюжет, это тоже низкая литература. И еще сейчас в Б-литературе приветствуются матерные слова, для нас же это неприемлемо.[b]— Тогда вы литература «средняя».Сергей[/b]: Мы литература своя, какая есть.[b]— Кто из вас живет «на литературу»?Олег[/b]: Я.[b]Дмитрий[/b]: Я.[b]Андрей[/b]: Я.[b]Сергей[/b]: Наш кот Дюшес. Только он и может жить на наши гонорары.[b]— Правильно ли жить «на литературу»?Андрей[/b]: Конечно. Литература – это работа, а за работу человек получает вознаграждение. Первый российский литератор, который стал жить на гонорары и считал, что это правильно, и за эти гонорары грызся, – Александр Сергеевич Пушкин.[b]Марина[/b]: Мы не живем «на литературу» только потому, что у нас вышло не так много книг, как у ребят, мы еще раскручиваемся.[b]— Где экономика, там и конкуренция. Есть ли она между вами?Сергей[/b]: Есть.[b]— Кто с кем конкурирует?Сергей[/b]: Я — с Дюшесом.[b]Олег[/b]: Ну какая между нами конкуренция!? Ниша достаточно широка, чтобы не толкаться локтями. В цеху фантастов нет ссор, зависти, козней. Что нам делить с Головачевым, Лукьяненко, Перумовым? У каждого свой читатель. Но если человеку нравятся книги и Олди, и Головачева, он будет покупать и те, и другие.[b]Андрей[/b]: Конкуренция возникает, если кто-то занимает чужое место. Мы занимаем свое.[b]Олег[/b]: В «большой» литературе конкуренция есть, потому что значительная ее часть существует на гранты и дотации, которых на всех не хватает. Там есть за что драться. В фантастике есть свои премии, но они не связаны с серьезными финансами, так что глупо за них с кем-то грызться.[b]Марина[/b]: И вообще мы люди мирные. С чем нас и поздравьте.