С новым кодексом!

[b]Уголовный кодекс в России – больше чем просто уголовный кодекс. Банальная формула, берущая свое начало от «поэт в России больше, чем поэт» и с тех пор охватившая чуть ли не все сферы человеческой жизни, применена здесь совершенно обоснованно. Потому что на самом деле этот кодекс не уголовный, а уголовно-процессуальный. До 1 июля разница была несущественна, теперь она принципиальна.[/b]Борьба за замену советского УК чем-то более цивилизованным и соответствующим международным нормам началась чуть ли не с 1991 года. Тогда приняли Концепцию судебной реформы и вообще много чего хотели поменять – даже милицию в полицию. Но милиция осталась милицией, а кодекс, хоть и лишился нескольких статей, устоял перед напором времен. Даже принятие новой Конституции, которая предусматривала его замену, не стало для него концом – спасли «переходные положения».Государственная дума взялась за работу над новым УПК в 1997 году, чуть позже к ней подключился Конституционный суд. В роли консерваторов выступали прокуроры и люди из МВД; во всяком случае, от общения с ними создавалось такое впечатление. То, что новый УПК частично вступил в силу именно с 1 июля 2002 года, – заслуга как парламентской и судебной ветвей власти, так и президента.Не вдаваясь в детали, можно сказать, что если старый кодекс был написан как инструкция общения правоохранительных органов с правонарушителем, то новый в глубинах своей логики все-таки имеет презумпцию невиновности: человек, попадающий в руки органов, должен иметь право на защиту, а органы должны быть ограничены в своих действиях. Вполне естественно, что последние могут быть не очень рады такому ограничению и, вероятно, постараются каким-то образом обходить требования к ним нового УПК.Чтобы им потруднее было это сделать, кодекс предусматривает постоянный контроль над их работой извне – со стороны судей. То, что эта ветвь государственной власти и в советские, и тем более в постсоветские годы влачила полузасохшее существование, вызывает некоторую тревогу. Смогут ли небогатые и во всем зависящие от региональных властей судьи противостоять давлению и соблазнам и руководствоваться только законом? Может быть, когда-нибудь на этот вопрос и можно будет ответить утвердительно, а пока что его лучше оставить вопросом.И тем не менее новый УПК дает повод для оптимизма. Может быть, чтобы люди лучше поняли его отличия от старого, его следовало бы назвать процессуально-уголовным…Полезная мысль, жаль только, что аббревиатура получается неблагозвучная.[i][b]Анатолий Кучерена, адвокат: «Мы живем уже в гражданском обществе»[/b][/i]– Вступление в силу нового Уголовно-процессуального кодекса создает минусы только для тех работников правоохранительных органов, которые не успели подготовиться к тому, что УПК начал действовать с 1 июля 2002 года.Что касается плюсов – безусловно, наиболее важным аспектом нового УПК являются права и свободы граждан. Сегодня можно сказать, что мы живем уже в гражданском обществе, где есть законы, позволяющие гражданину быть уверенным в том, что его права и интересы могут быть защищены.[b]– Какие наиболее узкие места вы видите в реализации нового УПК?[/b]– Вчера и сегодня я неоднократно слышал комментарии работников правоохранительных органов, что их не совсем устраивает новый УПК. Отчасти их можно понять, но раз мы живем не в полицейском государстве, им надо перестраиваться. Тяжело? Да, но тем не менее мы все обязаны соблюдать законы. Если кто-то не согласен с нормами, вошедшими в УПК – есть процедура, можно подать запрос в Конституционный суд. Конечно, и в новом УПК есть нюансы, но я надеюсь, что со временем судебная практика расставит все на свои места.[b]– Готовы ли судьи к увеличению объема их работы?[/b]– Что касается применения меры пресечения, то она в любом случае будет проходить судебное заседание, она должна быть открытой и прозрачной.При избрании такой меры пресечения, как содержание под стражей, должны участвовать и адвокат, и прокурор, и судья. До первого июля у нас было совершенно по-другому: работник правоохранительных органов приходил к прокурору и говорил, мол, у нас есть оперативная информация, что такой-то знает о преступлении и знает, кто его совершил, поэтому надо его посадить за решетку – и только тогда он нам все расскажет. Я очень надеюсь, что это ушло в историю. Конечно, судьи будут загружены, но я думаю, что со временем они войдут в эту колею и будут действовать, как прописано в законе. Сейчас руководство Верховного суда делает все возможное, чтобы увеличить численный состав судей. Очень надеюсь, что это будут профессиональные судьи.[b]– Кому выгодно введение нового УПК?[/b]– Совершенно однозначно – выгодно всем. В том числе и работникам правоохранительных органов. Сейчас сетуют на то, что снизится раскрываемость преступлений. Но давайте будем разумными: до 1 июля работники правоохранительных органов, даже сажая людей за решетку, не всегда успешно раскрывали преступления. Не это должно быть мотивом их переживаний: если уж мы хотим жить в правовом государстве, такой кодекс нам нужен был давным-давно.Мы знаем, что над ним работали десять лет и он все не принимался, мы знаем, почему он не принимался и кто был против, но в итоге мы выиграли все.[b]– Лично вы ощутили на себе введение в действие нового УПК?[/b]– Пока еще нет – слишком мало времени прошло. Но у меня уже есть разговоры по моим делам со следователями, прокурорами, и даже был случай, когда с повесткой одному моему доверителю прислали копию страницы УПК, где речь идет о вызове свидетеля в суд, причем заверенную и с печатью. Меня обрадовало, насколько скрупулезно следователь, вызывающий свидетеля, пытается донести до него его права и обязанности. Пока свидетель будет ехать к следователю, он может их читать.[i][b]Павел Крашенинников, глава Комитета Госдумы по законодательству: «Иногда нас даже перехлестывало, но теперь – все»[/b][/i]– По сравнению со старым УПК в новом законе установлены четкие критерии для принятия решения правоохранительными органами, судами и так далее. Очень важно, что теперь должны быть судебная санкция на арест, обыск и другие процессуальные действия, поскольку судья все-таки не на стороне обвинения и может объективно, посмотрев представленные ему материалы, принять решение по мере пресечения. Очень важно, что возбуждение уголовного дела будет с согласия прокуратуры, где лишний раз проверят все материалы. Если до первого июля органы внутренних дел могли их возбуждать самостоятельно, то теперь только с согласия прокурора, и это тоже послужит защите граждан.Также в законе прописана процедура по суду присяжных. Там есть процедура признания вины: если человек соглашается, что совершил преступления, – таких очень много – то его дело рассматривается по упрощенной процедуре, он меньше находится в следственном изоляторе, он может даже получить наказание ниже нижнего предела. Теперь следующая инстанция не может ухудшить приговор, упразднены возврат на доследование, народные заседатели… В общем, в итоге УПК гораздо лучше защищает права всех участников процесса – как сторону обвинения, так и сторону защиты, да и судей.Какие минусы? Мы первоначально считали, что арест должен был передан судьям с 2004 года, но Конституционный суд нас поправил, в результате чего в тех регионах, где еще не создана система мировых судей, могут возникнуть сложности из-за увеличения нагрузки на судей.[b]– Раз работа над законом шла так долго, очевидно, были люди, которые сопротивлялись его принятию. Какую форму может принять их сопротивление сейчас?[/b]– Странно, как можно сопротивляться? Федеральный закон принят, его надо исполнять. Конечно, когда у кого-то меняется сфера компетенции, это не всем нравится, но это ведь закон. Мы много дискутировали на стадии принятия решения, иногда даже перехлестывало… Но теперь все.[b]– Часто говорится о коррупции в правоохранительных органах и об использовании прокуратуры в политических целях. Новый УПК как-то может повлиять на эту ситуацию?[/b]– Как раз наличие жестких критериев и уменьшит количество таких моментов. У нас же принят еще и АПК – арбитражно-процессуальный кодекс, который поставит точку в истории конкуренции судов, когда корпоративные споры вели и суды общей юрисдикции, и арбитражные. Так что новое процессуальное законодательство дает меньше юридических возможностей для коррупции и политического давления.[b]– Сталкивались ли вы лично за последние дни с какими-то результатами введения нового УПК?[/b]– Я лично – нет. Но с введением Кодекса об административных правонарушениях столкнулся один мой товарищ. Его оштрафовали на 50 рублей за курение в неположенном месте. Я его спросил: «Тебе квитанцию дали?» Он сказал, что не дали, просто деньги забрали. Выходит, это не штраф, а взятка.