Калитниковское безмолвие

[b]За Покровской заставой еще в ХIХ веке существовало старинное село Калитники, названное так по имени знаменитого своего владельца — великого князя московского Ивана Калиты. Юго-восток Москвы в старину почитался местом глухим и «гиблым»: за Калитниками простирались бескрайние болота — Карачаровское и Сукино, а у Покровской и Рогожской застав, как свидетельствует людская молва, чуть ли не до начала ХХ века можно было повстречать волков.[/b]И когда за Калитниками, в сущности, на болоте, в 1771 году появилось кладбище, названное по имени села — Калитниковским, оно среди других своих ровесников — «чумных» кладбищ — приобрело славу самого захолустного, самого «сельского» погоста в городе.Хоронили на Калитниковском кладбище, как тогда говорили, «подлый люд» — господских дворовых, крестьян, приезжавших в Москву на отхожий промысел, нищих, само собой — местных жителей из соседних сел. Кладбище тогда имело вид вполне сельский — деревянные кресты, беспорядочно рассыпавшиеся вокруг деревянной же церкви Боголюбской иконы Пресвятой Богородицы. Эти захоронения чаще всего исчезали вместе с сопревшими и завалившимися крестами, то есть очень скоро. Более долговечные памятники — часовенки и саркофаги — стали здесь появляться лишь со второй половины ХIХ века. На Калитниковском кладбище их до сих пор довольно много.На этих памятниках почти всегда выбиты, кроме имени умершего и всех лет его жития, еще и название родной его деревни, волости и уезда.После того как сгорела Боголюбская церковь, на кладбище, но уже на другом месте, в 1834—1838 гг. был построен каменный храм Богоматери Всех скорбящих Радости с приделами Николая Чудотворца и Александра Невского в традиционном для того времени стиле ампир. Отличительной особенностью этого храма является то, что вход в него устроен «с севера», потому что «с запада» к колокольне в 1881 году была пристроена ризница, придавшая храму довольно-таки необычный вид. Теперь в ризнице располагается иконная лавка.Как и большинство кладбищенских храмов, Всехскорбященская церковь в советское время не закрывалась. Впрочем, большинство кладбищенских храмов были обновленческимии не закрывались еще и потому, что государство к этой конфессии относилось более терпимо, чем к другим. А Всехскорбященская церковь вообще была одним из главных храмов обновленцев — здесь часто совершал богослужения их первоиерарх митрополит Александр (Введенский). Он и похоронен ту же — за апсидой.В аккуратной крепкой оградке стоят три обелиска черного гранита. Посередине — большой, по бокам — два поменьше. На средней широкой плите изображен характерный безбородый профиль архиерея в митрополичьем клобуке и выбита короткая надпись: «Митрополит Александр Введенский.1889—1946». Под боковыми плитами покоятся два сына митрополита — протоиерей Владимир Александрович Введенский (1921—1984) и протодиакон Александр Александрович Введенский (1913—1988). Тут же в оградке похоронены его мать Зинаида Саввична и жена Ольга Федоровна (1891—1963). Оба сына Введенского, после того как обновленчество прекратило существование, были приняты в патриаршую церковь и до самой смерти своей служили в храме на Калитниковском кладбище.Но особым почитанием на Калитниковском кладбище с недавних пор стала пользоваться могила одной монахини под огромным гранитным четырехконечным латинского типа крестом у южной стены храма. Сюда стали приходить паломники со всей Москвы.Вообще крест этот стоит на кладбище с 1880 года. Эта дата выбита с одной стороны памятника. Но с другой стороны недавно сделана новая надпись: «Блаженная старица схимонахиня матушка Ольга.1871—1973». И это не ошибка. Она действительно почила на 103-м году! Жила блаженная в Москве где-то вблизи Николо-Ямской улицы. Но рассказывают, что она никогда не сидела дома. Старица была всегда в пути — она ходила по Москве с котомками в руках и мешками через плечо. И если ей на пути попадался человек с лицом унылым, опечаленным или злобным, она непременно останавливала его и просила помочь ей поднести куда-то ее «багаж». Удивительно, но почему-то никто никогда ей не отказывал. И едва человек брался за матушкины мешки и котомки, печаль и злоба тотчас оставляли его. А, исполнив послушание, он шел дальше уже совершенно умиротворенный. Такое вот существует предание о московской блаженной Ольге. Похоронили ее под чужим памятником, в бесхозную могилу.Самым значительным своим захоронением работники Калитниковского кладбища считают могилу народной артистки СССР Евдокии Дмитриевны Турчаниновой (1870—1963). Актриса Малого театра, она прославилась как исполнительница ролей в постановках русской и зарубежной классики. И, конечно, ей, лауреату двух Сталинских премий, полагалось бы, как и всей советской творческой элите, быть похороненной на Новодевичьем. Так непременно и случилось бы, если бы Евдокия Дмитриевна родилась не в Москве. Но поскольку она была коренной москвичкой и ее семья имела в столице «родовое» место погребения — на Калитниковском кладбище, то и прославленная Евдокия Дмитриевна в свой срок была похоронена там же. Отыскать ее могилу очень непросто. Тропа к могиле звезды давно заросла бы, настолько она заповедна, но, к счастью, работники кладбища никогда не отказываются проводить к ней.Ни на одном старом московском кладбище центральная часть не отличается столь разительно от окраин, как на Калитниковском.«Глубинка» здесь совершенно сельская. «Амбициозных» памятников нет вовсе — все кресты, да невысокие плиты. В погожий летний день здесь нет ни единого человека и поистине царит таинственное безмолвие...