Главное
Истории
Мияги

Мияги

Летнее чтение

Летнее чтение

Секрет Успеха. Наталья Павлова. Блиц

Секрет Успеха. Наталья Павлова. Блиц

Территория женщин. «Женский мозг». Шортс

Территория женщин. «Женский мозг». Шортс

Тренд: режим пещерного человека

Тренд: режим пещерного человека

Полицейский с Петровки. Какие сегодня обязанности у сотрудников конной полиции?

Полицейский с Петровки. Какие сегодня обязанности у сотрудников конной полиции?

Как иностранцы пытаются выучить русский язык

Как иностранцы пытаются выучить русский язык

Почему дети любят страшные игрушки?

Почему дети любят страшные игрушки?

Синемания. Премьера спектакля «Хорошо там, где мы есть»

Синемания. Премьера спектакля «Хорошо там, где мы есть»

Офисные болезни

Офисные болезни

«Я и сегодня готов выйти к памятнику Маяковскому и читать стихи…»

Общество
«Я и сегодня готов выйти к памятнику Маяковскому и читать стихи…»

[b]Евгению Евтушенко всегда есть что сказать людям: читателям, слушателям, зрителям. Что и доказывают аншлаги на его творческих вечерах…Сегодня Евгений Евтушенко живет на два дома: в Штатах он – профессор, читает лекции студентам, а в подмосковном Переделкине – «просто поэт». А завтра его выступление в знаменитом зале Чайковского.Накануне нам удалось взять интервью у Евгения Александровича, а точнее – записать его монолог.[/b][b]Я был революционным романтиком[/b]– Что значит для меня этот зал? Его роль в моей жизни огромна! Здесь я впервые слушал настоящую симфоническую музыку; раньше я ее практически не знал, ведь была война… Это уникальный зал, он идеален для любых концертов.Я слушал там Вилли Ферера, знаменитого дирижера, «из вундеркиндов». Он был одним из немногих, кто и в зрелости не потерял пластичности, переходящей от грациозности к монументальности. На него было фантастически интересно смотреть. Тогда у меня и родилось выражение «Лицо дирижера – это спина!» Что еще было замечательно в зале Чайковского? Там никогда не было ничего вульгарного, никакой дешевки: высочайший уровень – они всегда держали марку. И даже если шли эстрадные концерты, легкие жанры – только самое лучшее, что у нас было! А еще зал был центром великой культуры художественного слова, которая не снилась никому. Там выступали Ираклий Андроников, Яков Смоленский – блестящие имена! Яков Смоленский открыл для меня, как и для многих людей, большого поэта Давида Самойлова. И еще многих-многих – всех не перечислить. Горжусь тем, что и мои стихи впервые прозвучали с этой сцены. Это было в феврале 1955-го, стихи «Окно выходит в белые деревья…» только недавно были напечатаны… А прочитал их Всеволод Аксенов. И еще один случай: пришел на творческий вечер Бориса Бабочкина и услышал свое стихотворение, посвященное… Бабочкину! Это были очень романтические, революционные стихи: я вообще был революционным романтиком, идеалистом таким…Здесь же впервые увидел я Дмитрия Шостаковича. Мне его показали издали, на каком-то концерте, и смотрел я на него, как на чудо: ведь он был первый композитор в моей жизни, музыку которого я слушал на станции «Зима». Это было во время войны, я работал на маленькой фабрике, где делали гранаты, а во дворе висела черная «тарелка» на столбе. И вот однажды из нее полились звуки Ленинградской симфонии… А я тогда был влюблен в одну девочку и под эту музыку я ее впервые поцеловал. Я потом рассказывал об этом Шостаковичу – он был так тронут! Попросил меня: «Женя, напишите об этом стихи!» Я эту просьбу выполнил, но, к сожалению, уже после его смерти… А потом появился один актер – Борис Моргунов, которому я очень обязан: он сделал программу по моим стихам в то время, когда меня уже начали активно ругать.Молодежь, возможно, и не знает, что чтецы тогда выступали не только в больших залах, но и в цехах заводов, фабрик, перед рабочими. У нас же была диктатура пролетариата, если помните… Меня начали потихоньку затирать, не давали больших концертов, и что же сделал Моргунов? Он нашел блестящий тактический ход: начал эту программу «обкатывать на рабочих», и везде, где выступал, брал «отзывы трудовых коллективов». А потом собрал эти отзывы и пошел в репертуарный комитет.«О стихах Евтушенко! Им нравится! Почему же нельзя разрешать афишного концерта? Или вы против рабочих?!..» Так и разрешили. Но со странной оговоркой: пусть сам Евтушенко на этих концертах не появляется! А то еще выйдет на сцену и прочитает что-нибудь «не то»… И когда я один раз нарушил это условие – Моргунову запретили программу! А я сидел в зале и не мог не выступить, люди просили – и я не мог не выйти на сцену. В общем, Моргунову крепко за меня попало. Но он все равно ездил по России и читал, читал, читал мои стихи. Я ему благодарен на всю жизнь.[b]Как мы пытались отмыть идею…[/b]Я уже говорил, что мы были революционными романтиками. Мы хотели очистить идею от всего наносного, от грязи, которая налипла на идеалы. И мы верили, что нам удастся…У Риммы Казаковой есть блестящие строки, написанные уже в наши дни:[i]Вы отмываете грязные деньги,Мы отмывали грязное время…[/i]Да! Мы отмывали то, что отмыть было, скорее всего, невозможно. И за это «получали» по полной программе. Я не понимал тогда, что для людей во власти вообще опасны люди, которые во что-то верят! Однажды Шелепин, «Железный Шурик», дал указание выдрать из журнала «Молодая гвардия» уже сверстанную подборку моих стихов, а «проработка» была на уровне ЦК ВЛКСМ. А за что? Я написал «Считайте меня коммунистом»:[i]Им, кто юлит, усердствуя, и врет на собраниях всласть, не важно, что власть советская, а важно им, что – власть…[/i]Испугались! Когда вышел мой «Казанский университет», то Мишу Задорнова – да-да, того самого сатирика – хотели выгнать из института за то, что читал на студенческом вечере эти стихи. А читал он блестяще.Моя сестра Леля очень хорошо читала мои стихи... Она сделала ряд программ, никто, например, лучше нее не читал Друнину. Недавно она мне подарила для моих детей CD-диск, где записала «Детство Темы» – просто блестящая работа! Кстати, это очень перспективное дело – книги на дисках… Теперь артистов, читающих со сцены стихи, прозу, классику и современность, услышишь редко. Чтецкий жанр, к великому сожалению, существует только номинально. Очень тяжело получить залы, это стоит немыслимых денег – это же не попса, а литература! И просто удивительно, что зал Чайковского в этом смысле еще держится, словно последний бастион великой культуры.И еще об этом зале в моей судьбе. Там, в филармонии, работала когда-то моя мама, Зинаида Ермолаевна, она была певицей, незнаменитой, но хорошей, а во время войны сорвала голос – выступала на фронте, между боями, в тяжелейших условиях – холод, снег…Во время обороны Москвы ездила с концертами вместе с Маргаритой Алигер, Константином Симоновым и многими другими… А потеряв голос, мама вынуждена была уйти со сцены, заведовала детским отделом Мосэстрады, была одним из инициаторов проведения новогодних елок для ребят в Кремле, пробивала эту идею, ходила по инстанциям… И сейчас в зале Чайковского работают люди, которые ее еще помнят: в администрации работает прекрасная Валерия Орлова и многие другие люди, беззаветно преданные искусству…[b]Здесь, на Маяковке, прошла эпоха[/b]И вообще это место в Москве – вы понимаете, что для меня значит! Зал Чайковского, площадь Маяковского, 1960-е, и мы читаем стихи там, у памятника – целая эпоха! Здесь – средоточие нашей молодости, надежд, верований, это – намоленное место в Москве, поэтическое. Наряду, разумеется, с Политехническим музеем. И почему бы не проводить здесь, к примеру, всемирные фестивали поэзии? Конечно, для этого нужны средства, но была бы воля, было бы желание…Знаете, я и сейчас готов выйти на площадь и читать свои стихи. А разговоры о том, что поэзия в России умерла – это бред, чушь, она никогда не умрет, это наше национальное достояние, наша гордость, в конце концов, наша национальная идея, наша великая русская поэзия! На наши концерты приходили и приходят тысячи людей, значит, им это нужно?! Приходят и шестидесятники, и их дети, и внуки – совсем юные.Я не так давно вернулся из Армении, где 18 лет не ступала нога русского поэта – залы были переполнены! Был в Киеве – и там огромный интерес! Не совру, если скажу, что побил рекорд книжного магазина «Москва» – пять с половиной часов подписывал читателям свой трехтомник избранной прозы, когда была его презентация – и там тоже было очень много молодых…Завтра я выйду на сцену зала Чайковского, как всегда, с внутренним трепетом. Буду читать стихи. Много новых, но и из старого, по просьбе слушателей. И, как всегда, когда выступаю здесь, буду невольно искать глазами некое место в амфитеатре. Там всегда сидел Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Он не любил сидеть близко, а вот так, чуть поодаль от сцены, обычно сидел, когда приходил на мои концерты. И я всегда смотрю туда, в этот ряд…

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.