Зачем конструктивизму конструктив

МОСКОВСКИЕ власти пополнили список объектов культурного наследия столицы сразу дюжиной новых объектов. На этот раз в поле зрения Москомнаследия и мэрии попали дома, построенные в 20–30-х годах прошлого столетия. Ценители старины считают это знаковым событием, ведь расширение перечня памятников за счет зданий первой половины ХХ века происходит на фоне дискуссии о судьбе целых кварталов той же эпохи. Поправки в законодательство в области охраны памятников позволили бы и сохранить ценные здания, и улучшить качество жизни москвичей одновременно…[b]Причислены к наследию[/b]Мэрия выполняет свое обещание позаботиться о судьбе памятников архитектуры и истории начала ХХ века. Лучше всего дают представление об этой эпохе два объекта из списка “причисленных к наследию” – водный стадион “Динамо” и гостиница “Пекин”. Кроме них, в перечень попали также кинотеатр “Победа” на Абельмановской улице, дом № 36 по Большой Грузинской улице, где жил и работал композитор Георгий Свиридов, дом Союза строителей на Доброслободской улице, дом Моссельпрома в Калашном переулке, гостиница “Советская” на Ленинградском проспекте, жилой дом Академии наук на Ленинском проспекте, Дом культуры “Правда”, жилой дом Наркомата путей сообщения на Спиридоновке, где в 50-е годы жила певица Клавдия Шульженко. Среди вновь выявленных памятников также значатся целые комплексы зданий: городок художников на Верхней Масловке и ансамбль общежития Коммунистического университета национальных меньшинств Запада имени Мархлевского в Петроверигском переулке.Все эти здания отныне считаются объектами наследия регионального значения. А это значит, что ответственность за их сохранность лежит на городе.В последние несколько лет список памятников Москвы расширяется на несколько сотен объектов ежегодно. Но то были годы, которые сейчас модно называть “тучными”. Кто-то может задаться вопросом – уместно ли так активно пополнять багаж наследия сейчас, когда над миром навис кризис? Кризис кризисом, но Москва не должна забывать о своем наследии – таково убеждение столичных властей. Они не намерены повторять ошибки предшественников, экономивших на содержании памятников.[b]Сносить или реставрировать?[/b]Во многом по вине “управленцев” прошлого многие памятники пришли в негодность, ставя сегодняшние власти перед непростым выбором – снести или реставрировать? В частности, перед такой дилеммой мэрия оказалась при решении судьбы множества кварталов столицы. Речь идет о рабочих поселках, построенных в 20–30-е годы и относящихся к эпохе конструктивизма.Всего в городе существует 26 таких кварталов, в одном только Центральном округе Москвы таких комплексов насчитывается девять: “Нижняя Пресня”, “Русаковская”, “Серпуховская”, “Погодинская”, “Палиха”, “Усачевка”, “Дубровка”, “Абельмановская застава” и “Буденновский поселок”.Особенно жаркие споры разгорелись вокруг “Буденновского поселка”. С одной стороны, и мэрия, и префектура ЦАО признают, что стандартам комфортного современного жилья эти дома уже не соответствуют. Однако подходы к решению этой проблемы у сторон разные. “Наверное, здесь оптимальный вариант – под снос. И строительство нового комфортабельного жилья, в первую очередь для жителей поселка Буденновский”, – говорит префект Центрального округа Алексей Александров. Москомнаследие призывает не рубить сплеча, ведь в том же “Буденновском поселке” есть несколько домов, признанных памятниками эпохи конструктивизма.[b]“Изюминка” новых кварталов[/b]Разделились и мнения жителей: одни хотят переехать в новые дома, другие и слышать не хотят о переменах в родном квартале, где прошла жизнь нескольких поколений. И тех и других можно понять – но что делать властям? Выбор очень непрост.С одной стороны, рабочие кварталы 20–30-х годов – это одно из редких для тех лет проявлений самобытности российской архитектуры, причем архитектуры массовой. И одна из главных “изюминок” таких кварталов – в их планировке. Например, дугообразный проезд внутри “Буденновского поселка” до сих пор считается отличным градостроительным решением. С его помощью архитектор Михаил Мотылев не только решил транспортные задачи микрорайона, но и расположил дома так, чтобы в окнах было достаточно солнца.С другой стороны, на “конструктивистских” кварталах лежит тяжкий груз ошибок, которым уже восемь-девять десятилетий.Во-первых, оставляли желать лучшего материалы, из которых эти дома строились. На дворе была эпоха индустриализации, поэтому все лучшее направлялось на строительство фабрик и заводов. А вот жилье для работников этих предприятий возводили по остаточному принципу – во всех смыслах. В итоге прекрасные, самобытные проекты получили довольно посредственную реализацию, а дома – целый букет “врожденных болезней”. Конечно, если бы таким домам все эти годы уделялось повышенное внимание, вопрос об их сохранности вообще не стоял бы на повестке дня. Но, увы, в период с 1970 по 2000 год лишь в некоторых домах эпохи конструктивизма был проведен капитальный ремонт. Поэтому нечего удивляться, что в квартирах десятилетиями текут трубы, в стенах – трещины, а окна давно рассохлись.[b]Между буквой и духом[/b]И префект ЦАО, и глава Москомнаследия сходятся в том, что по каждому кварталу нужно принимать отдельное решение – о реконструкции, реставрации или сносе. “Это очень сложная проблема, требующая очень внимательного и аккуратного подхода”, – констатирует председатель Москомнаследия Валерий Шевчук. С одной стороны, гарантировать “несносимость” объекта можно, лишь причислив его к разряду памятников. Опыт прекрасной реставрации подобных памятников у Москвы имеется: например, в прошлом году был сдан отреставрированный клуб Дорхимзавода на Бережковской набережной.Однако такой шаг одновременно ставит крест на улучшении условий жизни в таких домах. “Как только мы принимаем решение, что объект является памятником, автоматически запрещается его реконструкция, возможна только реставрация объекта, – сетует г-н Шевчук. – Все что досталось нам от эпохи конструктивизма – большая ответственность, ведь во многих таких объектах живут люди, которые хотят улучшить свои жилищные условия, а когда мы ставим объект на охрану, то вопросы реконструкции и капремонта уже противоречат федеральному Закону об охране памятников”. Действительно, такие атрибуты, как лифты, кондиционеры, пластиковые окна, к памятнику добавлять уже нельзя – во всяком случае, без нарушения закона. Эти улучшения относятся к области реконструкции, а для памятников разрешена лишь реставрация, то есть приведение к историческому виду.Иными словами, современные законы порой создают противоречие между сохранением памятника и законными интересами живущих в нем людей. Это противоречие “между буквой и духом” московские власти надеются разрешить при помощи нового закона об охране памятников, разработка которого должна завершиться в ближайшее время.