Что происходит сегодня в Театре Дуровой и вокруг него

После кончины Натальи Дуровой знаменитый «Уголок дедушки Дурова» осиротел. И, как это часто бывает, началась борьба за опустевшее место у руля. Одна популярная газета опубликовала статью под названием «Кто страшнее – звери или люди?», в которой то, что происходит сегодня в Театре Дуровой и вокруг него, было названо «блокбастером в лучших традициях голливудского кино». Весь пафос этой статьи сводится к следующему: в последние годы жизни Дурова много болела, театр не развивался и даже простаивал, а нынче дело процветает – благодаря стараниям ее братьев Юрия Дурова и Сарвата Бекбуди, которые сегодня осуществляют художественное руководство «Уголком». Окончательно расцвести делу пышным цветом мешают лишь два фактора: палки, которые вставляет в колеса набирающей ход машине директор театра Сергей Паршин, и пресловутое общественное мнение. Помочь разобраться в конфликте «Вечерка» попросила многолетнего друга, литературного соратника и творческого советника Натальи Дуровой, известного писателя и режиссера Александра Михайловича КРАВЦОВА. – После смерти Натальи Дуровой стало очевидно, что найти человека, способного ее заменить, очень трудно. Наталью Юрьевну по праву считали одной из самых значительных и загадочных личностей в современном мире: если дрессировщица, то выдающаяся, если писатель, то классик детской литературы… – Она много занималась и общественными делами, благотворительностью – брала на себя трудные миссии и всегда красиво, артистично с ними справлялась. Но самое главное – она сделала из «Уголка Дурова» настоящую страну чудес и завоевала ей международную славу. Этой страной восхищались все – от королей до простых людей. Ее театр зверей был совершенно уникальным, другого такого в мире нет – нравственное воспитание в нем носило не абстрактный характер, а зиждилось на любви к братьям нашим меньшим. Животных выносили в зал, дети могли погладить и крысят, и питонов – это была потрясающая школа добра. К тому же в советские времена здесь наблюдали за психологией животных, то есть театр выполнял еще функцию научного центра. Сейчас, увы, ничего этого нет. – Почему? – Потому что изменились идеология и политика театра. Сейчас все переведено на коммерческие рельсы и измеряется только в деньгах. Выросла на 100 рублейцена билетов, в фойе поставили игровые автоматы, чего Наталья Юрьевна и в страшном сне не могла себе представить. И это происходит там, где ещенедавно гордились руководителем, которая обе свои государственные премии целиком переправила в детские дома и исправно устраивала благотворительные спектакли. Сейчас никто не приглашает детей на сцену пообщаться с животными, никто с ними не разговаривает. А ведь театр еще со времен Владимира Дурова завоевал себе множество друзей, он магнетически притягивал к себе и великих актеров, и писателей, и ученых, таких как Качалов, Чижевский, Боровик, Касаткина… Они с удовольствием приходили в гости и выступали перед представлениями. А сегодня уникальное учреждение, по сути, уничтожается. Юрий Дуров и Сарват Бекбуди – сами цирковые дрессировщики – превращают «Уголок Дурова» в цирк. Они привезли 14 лошадей и несколько слонов, еще при жизни Натальи Юрьевны убеждали ее в том, что необходимо выделить 15 миллионов рублей на покупку в Африке белых львов и жирафа… – Разве это плохо – лошади, слоны, белые львы и жирафы? – В цирке – очень хорошо, а в театре зверей – плохо. Эта площадка попросту не предназначена для работы с такими животными. Жираф и слон здесь не поместятся – нужно полностью перестраивать помещение, а львы – это вообще хищники, значит, чтобы обеспечить безопасность зрителей, нужно на сцене ставить клетку. Но театр – это не манеж. Вот и стоят привезенные из цирка слоны и лошади без дела, а их, между прочим, каждый день нужно кормить. – Но нынешние руководители творческой частью театра – сами из династии Дуровых. Кому как не им лучше знать, как хранить и продолжать традиции «Уголка»? – Казалось бы, так, но они редко бывали в театре при ее жизни, и законы цирка им более понятны. Наталья Юрьевна тяжело болела и понимала, что нельзя оставлять театр без преемника, без творческого наследника. Именно я предложил обсудить кандидатуру ее младшего брата Юрия Юрьевича. «Думаете, справится?» – задумалась она. Прошло немного времени, и она вернулась к нашему разговору: «Хотя при таком директоре, как Паршин, Юра, наверное, мог бы вести творческую часть». Наталья Юрьевна предполагала видеть их «в связке». Но Юрию, вероятно, интереснее был бы на посту директора их сводный брат Сарват Бекбуди, тоже дрессировщик, но к тому же энергичный и пробивной человек с директорской (правда, неудачно завершившейся) практикой в Тверском цирке. Но поскольку в этом убедить сестру он не мог, то добился того, что она назначила их обоих заместителями художественного руководителя по творческой части, надеясь на уважение к имени Дуровых и продолжение семейных традиций. После ее смерти братья почувствовали себя полноправными хозяевами театра: Бекбуди фактически стал директором, а Юрий Дуров – худруком. А Сергей Паршин оказался третьим лишним. «Он не отличает хвоста от хобота», – говорят братья. Да он и не должен отличать! У него совсем другие функции. На плечах Паршина «Уголок» выстаивал даже в самые худшие годы: он всегда умел добывать еду для животных, решал все административные и хозяйственные вопросы... – А что за комиссия была создана еще до прихода братьев? Может быть, в театре дела шли не так уж и хорошо? – Нормальная очередная проверка от Департамента культуры Москвы. Ничего плохого сказано не было, разве что отметили, что есть неработающие животные. Но со времен Владимира Леонидовича Дурова такие животные были всегда... В таких случаях он ставил резолюцию: «Списать на обозрение». Это означало, что животное выбыло из творческого состава, но не изгнано из дома, а содержится для любования – как в зоопарке. Такова была этическая норма династии Дуровых. Только недалекого ума люди не могли понять, почему животные и птицы Дуровой называются «Натальевичами», а их «Мама» целуется с каждым из них. Но это было визитной карточкой и служило воспитательным целям точно так же, как непременный вынос в зал питона и лукошка с котом и мышами. Да, разными категориями жили она и ее братья – цирковые артисты. – А какова судьба проекта Натальи Дуровой «Храм детства» – с церковью, детскими студиями, дельфинарием, школой юных дрессировщиков? – Наталья Юрьевна видела в своем детище прежде всего духовно-просветительское назначение, но Бекбуди называет этот проект «развлекательнообучающим центром». Сами вдумайтесь: «развлекательный храм»! В конце концов мечта превратится в средство выколачивания денег из карманов родителей. – Так где же выход? – В том, что происходит сейчас в Театре зверей, нет ничего достойного пера Достоевского и даже Марининой. История стара как мир: люди пришли в чужой монастырь со своим уставом. И если они этого не понимают, то можно в помощь их вхождению в традиции создать наблюдательный Попечительский совет – в его состав должны войти люди, искренне озабоченные судьбой уникального театра, который создавался стараниями не одного поколения династии Дуровых СОВЕТНИК ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ В «УГОЛКЕ ДУРОВА», БЫВШИЙ ДИРЕКТОР ТЕАТРА НА ТАГАНКЕ НИКОЛАЙ ЛУКЬЯНОВИЧ ДУПАК: – Меня возмущают высказывания братьев о том, как якобы плохо шли дела при Наталье Юрьевне: и люди работали не те, и спектакли не ставились, и по четыре месяца в году театр вообще не работал. Но как советник по строительству я объясняю, что в эти месяцы всегда проводился ремонт помещений, который был просто необходим, особенно учитывая специфику нашего учреждения. Театр же в это время вовсе не простаивал, а гастролировал по стране и за рубежом. Как на гастролях, так и в Москве зрители видели превосходные спектакли, восторженно принимаемые и детьми и взрослыми. От редакции: Готовя этот материал к печати, мы всеми силами старались не акцентировать внимание читателей на личных и субъективных моментах, к сожалению, неизбежных, когда речь идет о семейных взаимоотношениях. Но этот конфликт – отнюдь не узкосемейный. Он затрагивает интересы всех москвичей, всех детей и их родителей. Детище династии Дуровых относится к золотому фонду нашей столицы. Театр зверей – с его традициями, гуманным предназначением, уникальной школой безболевой дрессуры и милосердия – должен быть сохранен независимо от чьих-то личных амбиций и сомнительных прожектов.