Работа специалистов органов опеки сродни «скорой помощи»

В последнее время все чаще и чаще в разных изданиях, в телевизионных и радиопрограммах нам рассказывают о тех, кто однажды решил, что делать счастливыми чужих детей – путь к их личному счастью; о тех, кто становится приемными родителями для малышей, которых обделила злая судьба, кто с первых дней жизни узнал цену предательства…[b]Кто-то в тени[/b]Но вот люди, которые помогают будущим усыновителям, опекунам, приемным родителям, – говоря сухим официальным языком, специалисты органов опеки – зачастую в этих рассказах остаются в тени, “за скобками”. Хотя порой именно от них зависит жизнь и взрослого, и ребенка; именно они стоят “на передовой линии огня”, именно они делают первый шаг. И это вовсе не преувеличение, не фигура речи, так оно зачастую и бывает в жизни.Мне хотелось бы рассказать об одном замечательном человеке – Валентине Борисовне Субботиной, главном специалисте по опеке и попечительству муниципалитета “Левобережный” Северного административного округа Москвы.…Работая бухгалтером на Крайнем Севере, Валентина и не помышляла, что когда-нибудь расстанется со своей профессией. Вырастив двоих сыновей (они в этом году стали студентами) и переехав в Москву, Валентина Борисовна пришла на работу в бухгалтерию районной управы, а все свое свободное время отдавала детям: организовывала кружки, зимой ходила с ними на лыжах и т. д. И в один прекрасный день руководство приняло правильное решение – перевести ее в отдел опеки. Так и началось ее служение: работа и учеба на вечернем отделении в педагогическом институте.Ее рабочее место – полки с личными делами детей, в каждой – история: в документах, различных справках, судебных решениях…Ощущение кошмара, кажется, что до сих пор она жила в другом, безмятежном мире. Самое сильное впечатление: детей, у которых умерли или погибли родители, – единицы, у остальных они есть, только язык не поворачивается назвать их милыми словами: мама и папа. Первые месяцы не покидала мысль – выдержать это невозможно, нужно уходить![b]Кошек любили больше[/b]…Не ушла. Не смогла уйти. Ведь кто-то же должен разгребать, мягко говоря, эти завалы; и если не она, то кто? И что значат ее личный душевный комфорт и равновесие, если на другой чаше весов изломанные, исковерканные жизни и судьбы детей, которым не поможет никто, кроме нее? Если так уже сложилось, если именно она порой принимает на себя ответственность за этих детей, если именно она должна вывести их из того ада, в котором они оказались? Вот только несколько случаев из практики Валентины Субботиной, несколько штрихов к портрету работника опеки и попечительства…Звонок соседей: в квартире рядом живет многодетная семья, и там творится неладное.Специалисты опеки в таких случаях – что-то вроде врачей “скорой помощи”. Валентина поехала по указанному адресу. Вот ее рассказ:– Дверь в квартиру на первом этаже не закрыта. Дальше коридора идти невозможно: запах помойки. Иду на шум: в форточку влезает чумазый мальчишка в грязной рубашке без пуговиц, в штанах, которые поддерживает рваная веревка. Больше в квартире никого нет. Ребенок объясняет: папа на работе, мама дома не живет, старшие дети в школе. Прохожу в детскую комнату – ничего, кроме маленького засаленного дивана, кругом грязные тряпки, обрывки газет, очистки. Соседи говорят, что дети если и едят иногда, то – кошачий корм…Видно, кошек здесь любили больше? Дожидаюсь старших и везу всех троих в один из приютов – в машине стоит жуткий запах квартиры, дети им пропитались, по дороге покупаю им всякие вкусности, а дети смотрят на них, как индейцы на дары миссионеров, не знают, что с ними делать.У водителя ходят желваки от злости и бессилия. Приехали, дети увидели вывеску и… расплакались.Полгода я билась с родителями: взывала к совести, грозила, заставляла устроиться на работу и хотя бы элементарно убрать в квартире… Все бесполезно. Их лишили родительских прав.Когда я перевозила эту троицу в детский дом, опять были слезы в три ручья. Я пыталась устроить их в семью, но это сделать очень сложно, ведь их трое, и вряд ли захотят взять всех, а разделять братьев и сестер никто не будет. Они очень привязаны друг к другу и… своим родителям: собирают им подарки: печенье, конфеты, фрукты, бегут к ним на свидание – верят в сказку, которую сами себе сочинили: их мама самая лучшая, а главное, что она у них есть.А родители? Говорить не хочется…[b]Про “заботливого” дедушку[/b]– Приезжаю как-то по звонку – опять же от соседей, – продолжает свой рассказ Валентина Борисовна. – Прохожу в комнату и вижу: маленькая девочка, месяц от роду, лежит на красивом кресле в… полиэтиленовом пакете, аккуратно завязанном у горла.У меня дыхание перехватило, я сначала даже не поняла: что это?! Оказалось, что так дедушка защищал новую мебель, чтобы не замочилась. Мать девочки, разругавшись с отцом, покинула отчий дом навсегда.Я взяла это крохотное синее тельце, прижала к себе, пытаясь отогреть. Дед обрадовался такому повороту событий и предложил отметить это дело… Пока я везла малышку в дом ребенка, она даже не пикнула, сил не было. Сейчас живет в любящей семье и очень счастлива…Или такой случай – к сожалению, типичнейший для нашего времени. Молодая женщина приехала на заработки в Москву с ребенком на руках. Скиталась по вокзалам, потом жила в притоне среди алкоголиков. Мы с участковым чудом оказались в этой жуткой квартире, когда начался пожар, и успели спасти восьмимесячную ослабевшую от недоедания кроху от гибели. Я определила ее в дом ребенка и стала искать для нее родителей. И малышке повезло, ее усыновили очень хорошие люди… Сейчас у нее все хорошо……Слава Богу, такие истории случаются не каждый день. И может быть, даже наступит время, когда такое будет невозможно в принципе, уйдет насовсем, уйдет в прошлое, уйдет, как кошмарный сон! Она верит, что так когда-нибудь и будет. Если б не верила – разве хватило бы сил каждый раз вступать в этот бесконечный бой с людским эгоизмом, пороками, равнодушием, подлостью? И снова, и снова вытаскивать из ада детские души…