Судьба: правда или вымысел?

Если бы не счастливое стечение обстоятельств, Аркадий Райкин не вернулся бы с фронта, а Майя Плисецкая не станцевала «Кармен-сюиту» Из чего слагается творческая судьба? Из таланта, ума, вкуса, стремления к совершенству, эрудиции – безусловно. Из счастливой способности попасть в свое время, почувствовать и передать его нерв – разумеется. Но еще – из Его Величества Случая, который может подтолкнуть судьбу в нужном направлении.[b]ВРЕШЬ ЛИХО – БУДЕШЬ ЕЗДИТЬ [/b]«Не было бы счастья, да несчастье помогло». Евгений Матвеев о режиссуре лишь втайне мечтал, в то время как его актерская судьба складывалась очень удачно. Когда его пригласили на роль Макара Нагульнова в фильме «Поднятая целина», он, не моргнув глазом, заверил Шолохова, что родился в седле.«Врешь лихо, значит, ездить будешь», – не поверил Шолохов и правильно сделал. На лошадь Евгений Семенович впервые сел именно на съемках «Поднятой целины». На репетиции конь вел себя смирно, но когда включили камеру и осветительные приборы, скакун испугался, шарахнулся и проволок по земле «праведного революционера» с каблуком в стремени не один десяток метров. Евгений Матвеев сильно повредил ногу и спину, но это были еще цветочки в его конной эпопее. Макар Нагульнов публике очень полюбился – Матвеева стали часто приглашать принять участие в распространенных тогда театрально-зрелищных представлениях именно в этом образе. Однако сесть верхом после травмы актер не решался, но соглашался прискакать к публике на тачанке. В городе Николаеве на глазах у первого секретаря ЦК КПУ Николая Подгорного (ради которого актера и уговорили на эффектный выезд) лошади вдруг понесли и выбросили седока так, что он кубарем вылетел из тачанки.В московской больнице Евгений Семенович еле уговорил врачей не выписывать ему вторую группу инвалидности, что лишало его права на работу. Но врачи все же дали ему понять, что надо подумать о другой профессии. Коротенькая заметка в «Советском экране» о приключившемся несчастье многих побудила откликнуться. Кто-то предлагал себя в качестве сиделки, кто-то слал травы и настои, кто-то звал Матвеева… на должность администратора. А киностудия им. Довженко пригласила актера Матвеева поставить фильм. Так Евгений Матвеев стал снимать свою первую картину – «Цыган».[b]АКТЕРСТВО – ЭТО СЕРЬЕЗНО[/b] Известный театральный режиссер Валерий Фокин о режиссерской карьере, будучи школьником, и не помышлял, деля свободное время между художественной школой и улицей. Однажды за драку попал на скамью подсудимых, но как несовершеннолетний срок получил условно. «Ситуация меня очень встряхнула. Я целую зиму не выходил из библиотеки, прочитал тонны книг и к весне был подготовлен так, что мог поступать не в театральный институт, а в университет. А в театральный пошел просто за компанию с ребятами. Кстати, если бы не моя плохая дикция, меня бы запихнули в артисты. И Захава, и Тер-Захарова, мои педагоги, тянули меня играть, а не ставить».Николай Рощин – один из тех молодых режиссеров, о которых в последнее время заговорили как о главных надеждах нашего театра. А между тем в театр Николая Рощина привел все тот же случай: «Я родом из военной семьи и сам собирался поступать в военно-морское училище в Хабаровске. Готовился серьезно, журналы военные выписывал.Футболом занимался. Перед последней медкомиссией пошел на тренировку и так ударился головой о штангу, что этот удар спровоцировал какую-то наследственную болезнь, связанную с давлением. Попал в больницу, ни в какое училище меня, разумеется, не взяли. И вообще от любого резкого движения голова кружилась. Полгода я валялся на диване в глубокой депрессии, читал все подряд и не представлял себе, как жить дальше.Однажды услышал по радио объявление о наборе в театр-студию. Почему пошел – не помню. Прочитал стихотворение, меня взяли. Через год мне посоветовали поступать в театральное. Еще через год понял, что актерство, оказывается, серьезная профессия. Такая же, как… профессия военного».Вот и не верь потом, что кто-то режиссирует нашу судьбу.[b]В ПУРГУ НЕ ПОЕДУ[/b]! Все, кто прошел войну, свою последующую жизнь воспринимали как волю счастливого случая, позволившего им выжить. Однажды Аркадий Райкин, Рина Зеленая и другие артисты фронтовой бригады Ленинградского театра миниатюр в буквальном смысле слова опоздали к собственной смерти. По дороге в Геленджик, где артисты должны были выступить перед военными моряками, грузовик попал в пургу, и шофер наотрез отказался ехать дальше. На него не подействовал даже приказ сопровождавшего машину офицера, которому поручили доставить артистов в часть к ужину. Бригада заночевала прямо на дороге, а к утру пурга улеглась и грузовик двинулся дальше. Когда же доехали до части, выяснилось, что ночью был авианалет, и бомба попала как раз в то помещение, где должны были ночевать артисты. Один из них – пианист, специально научившийся играть на аккордеоне, чтобы выступать в любых условиях, – после этого случая запаниковал и долго боялся выступать недалеко от передовой. А погиб в Москве, в первый же вечер после возвращения с фронта, попав под трамвай.А у немецкого художника Йозефа Бойса фронтовой случай определил все последующее творчество. Он был летчиком, и его сбили над Крымом. Полумертвого, с ожогами, обморожениями и переломами, его подобрали русские женщины. Дотронуться до него было невозможно, и женщины вынесли его, положив на войлок, облитый свиным салом. Художник чудом выжил и еще большим чудом смог избежать ареста, расстрела и вернулся на родину. Позже он вступил в движение зеленых и стал активно бороться за мир. А главными материалами для своих работ избрал… войлок, свиное сало и невыделанную свиную кожу. Из них он сделал свои самые известные работы, такие, как «Шляпа», где свиная кожа и сало стали своеобразным парафразом зверств фашистов, которые изготовляли абажуры и сумочки из человеческой кожи.[b]ГДЕ-ТО Я ВАС ВИДЕЛ! [/b]О том, как важно оказаться в нужном месте в нужное время, можно написать тома. Место может быть самое «нехудожественное» – например, коридор или лифт. Именно в лифте кисловодской гостиницы столкнулись Георгий Товстоногов, великий режиссер прославленного БДТ, и Марк Розовский, журналист по образованию, руководитель «нонконформистской» эстрадной студии при театре МГУ «Наш дом». Совсем незадолго до этой встречи «Наш дом» был закрыт властями окончательно.Мечты Розовского поставить музыкальные спектакли «Бедная Лиза» и «История лошади» по толстовскому «Холстомеру» скорее всего так и остались бы мечтами, если бы не эта встреча в лифте. Именно там режиссеры нашли общий язык, договорились о следующей встрече. И в результате в репертуаре БДТ появилась сначала «Бедная Лиза», а затем и «История лошади» – один из самых легендарных спектаклей БДТ.Не окажись Людмила Гурченко – разумеется, случайно – в определенном коридоре «Мосфильма», неизвестно, кто сыграл бы Леночку Крылову в «Карнавальной ночи» и как бы сложилась ее кинематографическая судьба. На третьем курсе ВГИКа она, среди прочих актрис, пробовалась на эту роль, пела песенку Лолиты Торрес, очаровала всех вокальным сходством со знаменитой артисткой. Но кинопробу не прошла – ее кандидатуру даже не обсуждали на худсовете. Третьекурсница Гурченко шла по коридору – осиная талия, две накрахмаленные нижние юбки (чтобы не помять их, она весь день проводила на ногах), задранный нос. И столкнулась с Иваном Пырьевым, который был не только знаменитым режиссером, но и руководителем «Мосфильма» и своего рода «крестным отцом» «Карнавальной ночи». Именно он уговорил молодого режиссера Эльдара Рязанова взяться за этот сценарий, который провалялся на студии несколько лет, и впоследствии во время съемок контролировал буквально каждый эпизод. «Карнавальная ночь» стала звездным часом не только для Людмилы Гурченко. Но это все было позже. А пока именитый режиссер с любопытством разглядывал задорную студентку: «Где-то я вас видел?» – «На пробах «Карнавальной ночи».«Карнавальную ночь» показали под Новый год. На следующее утро Людмила Гурченко, что называется, проснулась знаменитой.[b]А МУРАВЬЕВ МОЖНО? [/b]На критику так или иначе обижаются все «творцы», за исключением разве что тех, кто пока не удостоился чести быть упомянутым на страницах печати (за это, впрочем, иногда обижаются еще больше). Однако позитивная роль критики явно недооценивается. Знаменитый актер Вахтанговского театра на амплуа героя-любовника, а по совместительству преподаватель Щукинского училища Юрий Любимов поставил со студентами «Доброго человека из Сезуана» Брехта. Студенты в ажиотаже ломали двери, руководство было недовольно. Как раз в то время, когда на кафедре Щукинского училища началась проработка Любимова, в газете «Неделя» уже верстался номер с положительной рецензией на студенческий спектакль. К середине заседания успели принести еще пахнущую типографской краской газету, заставившую заседателей сменить гнев на милость. Ректор Щукинского училища Борис Захава потребовал хотя бы дерево в декорациях сделать более реалистическим – кору нарисовать, что ли. «А можно я по нему муравьев пущу?» – спросил хулиган Любимов.Когда Любимова «позвали на царство» в неблагополучный Театр на Таганке, он поставил условие, что в репертуар войдет «Добрый человек из Сезуана».[b]БАНКЕТ УЖЕ ОПЛАЧЕН[/b] Балетный век короче любого другого в искусстве, и потому каждую упущенную возможность артист балета воспринимает гораздо болезненнее. Майя Плисецкая шесть лет была невыездной, и свет надежды в конце тоннеля отнюдь не брезжил. Расстрелянный отец, репрессированная мать, родной дядя, эмигрировавший в Америку, чем, не ведая того, подставил под удар всех своих многочисленных родственников, строптивый характер – все это работало против Плисецкой. Но главное – личная неприязнь тогдашнего председателя КГБ Ивана Серова. Плисецкую звали во все страны мира, но получали в ответ, что она слишком занята в Большом театре.Но… попался с поличным полковник ГРУ Пеньковский, передававший на Запад секреты советского ракетного топлива.И всемогущий Серов полетел с поста председателя КГБ. Это совпало по времени со смертью добродушного преуспевающего американца господина Плезента, дяди Майи Михайловны. Плисецкую выпустили в семидесятидневный тур по Америке, недвусмысленно дав понять, что обещание Родиона Щедрина (к тому времени уже законного супруга) «руку даю на отсечение, что вернется», воспринимается властями отнюдь не фигурально. За примерное поведение и возвращение на родину великую балерину наградили званием народной артистки СССР и сняли с нее запрет на западные гастроли.Не иначе как воле случая обязана Майя Плисецкая и рождением «Кармен-сюиты» – одного из самых известных своих балетов. Станцевать «Кармен» она мечтала давно, но Дмитрий Шостакович отказался писать музыку для балета – из пиетета перед Жоржем Бизе, а Родион Щедрин пообещал, да отложил свое обещание в долгий ящик.Как-то зимой в Москву приехала труппа Кубинского национального балета под руководством Альберто Алонсо. Послушавшись совета матери «посмотреть на этих кубинцев», преодолевая лень и нежелание тащиться в холод в Лужники, Майя Плисецкая пришла на концерт и поняла – только Алонсо может поставить для нее «Кармен». Примчалась за кулисы и без приветствий и представлений, в два счета договорилась о постановке. Оказалось, Алонсо только об этом и мечтал. Оставалось дело «за малым» – уговорить наши власти на постановку балета «Кармен». В Большом театре СССР иностранные хореографы тогда отродясь не ставили. Вопрос решился потому, что Алонсо был из социалистической Кубы, к тому же министр культуры Екатерина Фурцева не читала новеллу Мериме и была уверена, что Кармен – «дочь трудового испанского народа». Визу Алонсо дали на месяц.Музыкальную транскрипцию Щедрин написал за шестнадцать дней – какието куски Плисецкая дотанцовывала ему прямо на кухне. Костюмы дошили в день премьеры. Сцену под репетицию артистам выделили только один раз, поэтому «партийные товарищи» не успели посмотреть и наложить вето на балет, полный страсти и «непотребного секса».Премьера состоялась, поделила публику на горячих поклонников и противников, как и положено по-настоящему новаторскому произведению.Премьерный банкет решили устроить после второго спектакля. У партбоссов, таким образом, нашлось время, чтобы одуматься и запретить балет. Начались уговоры, попытки найти компромисс, обещания сократить самые откровенные сцены. Фурцева была непреклонна.«Екатерина Алексеевна, у нас уже банкет в Доме композиторов оплачен», – безнадежно вздохнул Щедрин. Именно этот довод на министра подействовал. Получив обещание, что любовное адажио будет сокращено, а Кармен-Плисецкая наденет юбку, Фурцева разрешила второй спектакль.Через несколько лет, на гастролях в Лондоне, Плисецкая рискнет станцевать «Кармен-сюиту» в первозданном виде – со всеми откровенными поддержками и без юбки. А потом ее будут танцевать во всем мире, многие хореографы, включая знаменитого Матса Эка, поставят ее по-своему, и даже «смежники» из синхронного плавания, гимнастики и фигурного катания будут исполнять собственную «Кармен-сюиту».Вот как важно бывает выбраться в морозный вечер в Лужники на выступление малознакомой труппы из социалистической страны.