Московский лесник показал, что дикая природа ближе нам, чем кажется

7 октября корреспондент «ВМ» отправился на прогулку по Битцевскому лесу с московским лесником, чтобы узнать, чем занят целый день представитель одной из самых необычных профессий для мегаполиса. А кроме этого, выяснил, что в столице растут лианы, живут горностаи, кабаны и даже волки. И увидеть все это можно, просто выйдя на прогулку по экотропе.

Лесник, смотритель маяка, капитан — профессии с флером романтичности. О чем думают эти люди? Чем живут? С чего начинается их день? Мысли перед встречей с московским лесником в голове роятся. Лесник, конечно, для красного словца. Строго говоря, лесов в Москве нет, значит, и лесников тоже. Но хранители природных территорий в черте города есть. Один из них — главный специалист государственного бюджетного учреждения «Мосприрода», подведомственного Департаменту природопользования и охраны окружающей среды, Валентин Волков.

Волки здесь

Девять утра, начало рабочего дня. Место встречи — «скворечниковый городок», установленный ко Дню птиц, во дворике дирекции Битцевского леса. Вижу издалека, поэтому нахожу его без проблем. Конструкция поражает масштабами и формой — настоящий птичий особняк. А вот Валентина Волкова узнаю не сразу. В голове возникает стереотипный образ, навязанный кинофильмами и приключенческими романами: камуфляж, болотные сапоги до середины бедра и окладистая борода. Но меня встречает седой мужчина в профессорских очках и белой рубашке.

— В городке у нас большие синицы гнездятся, — начинает беседу Волков, заметив мой неподдельный интерес к «птичьему особняку». — Правда, в последнее время скворечники немного потрескались и не так популярны у птиц. Этим летом семья синиц здесь вывела птенцов. Вы, наверное, хотите знать, водятся ли в Битцевском лесу волки. Это все спрашивают. Да, водятся. Идемте, покажу.

Даже вздрагиваю. Волки в черте Москвы — это уже сенсация.

Несмотря на ранний утренний час, в Битцевском лесу многолюдно. Нам повстречалось несколько любителей утренних пробежек и поклонник электросамоката — все они проносятся мимо нас, пока мы сворачиваем на грунтовую тропку — экологическая тропа, так она и называется.

— Природа мегаполиса — очень сложная, — рассказывает Валентин Волков. — Помогать Битцевскому лесу быть самостоятельной биосистемой— большой и серьезный труд. В будни летом нас посещают до 12 тысяч человек, а в выходные — до 18. Мы специально считали не по каким-то там методикам, а реально: у меня было две группы студентов, которых можно было распределить по всем входам на территорию леса. Вот они и занимались подсчетом.

Дикие технологии

Горожане лес, конечно же, любят. Ну, как любят — приходят в основном на пикники с традиционными шашлыками. Вот чтобы «оттянуть» отдыхающую публику от дикого леса, охранной зоны, специально в благоустроенной «пригородной» зоне размещены спортивные и пикниковые площадки.

К слову, о волках. Все началось с разговора о биотехнологиях. Валентин Волков приятный собеседник — не менторствует, в тематику погружен глубоко, но с легкостью вдается в пояснения, даже если вопрос ему задается глупый от непосвященного человека. Проходя мимо небольшой просеки, лесник указал на нее рукой. В этом месте над деревьями «поработал» короед-типограф, от нашествия которого в 2010 году погибло много прекрасных елей.

— Это был год сильной засухи, — вспоминает Волков. — Деревья ослабли. Будь они здоровые, типограф бы прилетел, начал грызть кору и его залило бы смолой. И все. Либо дело действительно было в губительной жаре 2010 года, либо жука уродилось слишком много — в итоге ельник пришлось вырубить. Но на кровожадного типографа нашли еще более кровожадного... волка (да-да, волка).

— Я всегда был сторонником биологических методов. Для борьбы с типографом у нас в Битцевском лесу опробовали методику выпуска муравьежука, его еще зовут короедным волком, — объясняет суть идеи Валентин Волков. — Это маленький жучок, который специализируется на поедании короеда-типографа. Не знаю, помог «волк» или ситуация утихла по другой причине, но ни одного дерева мы здесь больше не удалили.

А вот волки — в смысле звери — в черте города, да и в Московской области не встречаются. Зато лисы есть.

Бесстрашные лисы и кабаны-мигранты

В романе «Петербург» Андрея Белого один из главных героев, Аполлон Аполлонович Аблеухов, находит успокоение в планомерности и симметрии, прямолинейности проспектов и нумерации домов. Так вот, ему бы в лесу не понравилось. Потому что настоящий лес не похож на подстриженный под линейку парк. Здесь все — свобода. А для непосвященного — хаос.

Валентин Волков идет размеренно, не торопясь. Поглядывает по сторонам, под ноги почти не смотрит. Каждую кочку в этом лесу знает. Говорит так же, в такт ходьбе — плавно, уверенно, доброжелательно. —

Смотрите, справа от нас овраг. Рукотворный. Это карьер. Здесь в XIX веке брали суглинок на кирпич,— рассказывает Волков. Останавливается у самого края и что-то высматривает внизу. — Если туда спуститься, на дно, можно найти лисьи норы.

Прямо у тропы? Норы диких зверей? Какой кадр для репортажа! И вот уже рисуется в воображении идиллическая картина — огненная лиса и двое маленьких рыжих лисят играют в лучах солнца — прекрасная иллюстрация. Спускаемся, и вот она, нора. Под деревом. Но нора нежилая.

— Три-четыре года назад лиса выкопала нору прямо под домиком нашего экоцентра, — вспоминает Волков, облокотившись на ствол дерева, под которым зияет чернота лисьего жилища. — Вывела там четырех лисят. Меня спрашивают: почему эти лисы людей не боятся? Наверное, они бешеные. Нет. Просто они синантропные, а попросту говоря, привыкшие к человеку. Маленькие лисята прибегают на детскую площадку, ничуть не смущаясь соседства с «человеческими детенышами», а взрослые лисы берут еду из рук взрослых. Мило и забавно? Но с самими лисами такое бесстрашие может сыграть злую шутку: к примеру, бывали случаи, когда их сильно кусали собаки.

— У нас в Битце порядка 14 лисиц живут, — продолжает Волков. — Дважды в год мы вместе со станцией борьбы с болезнями животных проводим вакцинацию зверей — раскладываем в Битцевском лесу, Теплом Стане и Бутове 120 приманок с вакциной вокруг нор, а потом проверяем, как ее съели.

Других обитателей Битцевского лесопарка — кабанов — выследить куда сложнее. Приходят они из-за МКАД, но не по дороге, а под ней. По словам Волкова, под МКАД есть несколько больших водотоков диаметром сантиметров 80. Летом они почти сухие. Крупный кабан там не пройдет, а вот мелкий — вполне.

— Как-то недалеко отсюда, — Валентин Волков показывает рукой в сторону чащи, — где-то в километре восточнее шел я со студентами, рассказывал им про кабанов. Они с таким скепсисом все выслушали. Я им показываю — вот здесь кабан рылся, грибы, наверное, ел. Студенты кивают. Видно, не убедил я их. И тут подходит их преподаватель и показывает — прямо посреди грунтовой дорожки отпечаток копыта! — с воодушевлением, посмеиваясь, рассказывает Волков. — Я смотрю  — народ уже не разбредается, держится поближе.

Кабаны — не домашние свиньи, ходят, где хотят и когда хотят. По последним наблюдениям, в Битцевском лесу есть два кабанчика, но даже если специально бродить по лесу и искать диких «пятачков», можно уйти ни с чем. Самые упорные и наблюдательные смогут найти в лесу и более редких животных: зайцев, куницу, норку или даже горностая.

Валентин Волков с гордостью перечисляет лесную живность — переживает за фауну городского леса. Все-таки сложное это сочетание — мегаполис и дикая природа, хрупкая.

— Видите, в городе настоящий лес, — говорит Валентин Волков. — Белок много у нас, ласку зимой видим. Ранней весной можно увидеть горностая: все вокруг бурое, а он еще шубу не поменял и бегает белый с черным кончиком хвоста.

Тонкие связи

Все в природе выстроено на тонких связях, ниточках от одного к другому, которые тянутся, будто паутинки. Разорвать легко, а восстановить — почти невозможно. Каждый шаг нужно выверить, каждое действие перепроверить.

— Вот спрашивают нас: «Почему у вас в лесу так не прибрано?» — рассуждает Валентин Волков, прогуливаясь медленным шагом по тропинке. — Да потому, что это лес! Мы стараемся не нарушать естественное состояние природного пространства. Нельзя из леса вывозить большое количество органического материала, он должен постоянно уходить в почву, питать ее! Убери сухие листья и жухлую траву, пару березовых стволов — все равно уже трухлявые, и почва в этом месте начнет истощаться. Хотя, конечно, санитарные и аварийные вырубки проводятся. Это необходимо, чтобы спасти здоровые растения и головы гуляющих по экотропам москвичей.

Впрочем, вывоз дерева — целая процедура. Во-первых, все работы проводятся исключительно в не гнездовой сезон — с 1 апреля по 1 августа деревья трогать нельзя, птицы не оценят такую «заботу». Во-вторых, все удаленные деревья нужно внести в перечетную ведомость и отметить в дендроплане. По пути нам с Валентином Волковым встречается высоченная береза — метров 20, не меньше. На ровном сухом стволе оранжевая отметина — клеймо с надписью.

— Их заранее клеймят, — Волков подходит к уже теряющему черно-белый контраст стволу березы и указывает на отметину. — На клейме пишется номер, он вносится в ведомость. В рубку отводят одни люди, а удаляют другие, для этого и помечается. После этого должен прийти специалист из департамента (природопользования и охраны окружающей среды. — «ВМ») и подтвердить правильность отвода в рубку.

«Останки» дерева вывозятся из парка, а пеньки — мы видели несколько вдоль тропы — остаются и помечаются тем же числом, что раньше было написано на клейме.

Получился борщевик

Все здесь — в гармонии. И хранитель леса, и животные, и деревья. Вот вдруг выходим на круглую поляну, усеянную луговыми и лесными травами. В задачи хранителей Битцевского леса входит покос травы на таких опушках. Казалось бы, зачем косить? Засадить все деревьями, и пусть себе растут. Несколько лет, и пятно на карте Битцевского леса уже зазеленеет.

— Такие поляны — это тоже существенная часть лесного биоценоза. Нельзя просто взять и засадить поляну, на ней живут насекомые, бабочки, жуки, птицы гнездятся на земле, — говорит Волков и вспоминает, как этим летом они боролись с, пожалуй, самым известным примером бездумного применения биотехнологий в городской среде — борщевиком.

— Косят борщевик на тракторе, причем только в определенные сроки, пока он не зацвел. У нас этот срок пришелся в аккурат на гнездовой период, намучились мы тогда,— делится Волков.

Улетел воробей

Порой трудно проследить взаимосвязь природных процессов. В редакцию «ВМ» обращались граждане, которые пытались выяснить, почему в городе стало меньше воробьев. После первого звонка мы не придали значения проблеме, после второго решили позвонить экологам. Выяснилось, что популяция домового воробья действительно упала. А вот на природных территориях воробьев, наоборот, стало больше.

— Приведу пример, — начал объяснять Валентин Волков, отвечая на вопрос про исчезающих воробьев. — В 2010 году мы потеряли свыше 30 процентов популяции большой синицы из-за ледяного дождя. Она кормится насекомыми со стволов деревьев, если синица зимой плохо поработает, летом активизируются вредители. Тогда, восемь лет назад, экологи забили тревогу, стали массово вешать скворечники, призывать людей подкармливать птиц. Волков подчеркивает, что нужно именно подкармливать. Нельзя постоянно сыпать еду, чтобы птица обленилась, нужно помогать ей, когда самих нас не выгнать на улицу: в мороз, дождь, снегопад. Так что же случилось с воробьями? Валентин Волков считает, что птицы переместились в крупные парки и пригородные леса вслед за кормом. Сейчас ситуация постепенно приходит в норму, и воробьи начинают возвращаться.

Кроме того, в больших городах пернатые страдают из-за столкновений со стеклянными фасадами зданий, прозрачными щитами на дорогах и автобусных остановках. Поэтому представители Мосприроды для помощи пернатым советовали офисным работникам наклеивать на окна силуэты соколов и ястребов, которые будут отпугивать мелких птах.

Лианы московские

Так постепенно за разговорами мы вернулись по тропе во дворик дирекции, где можно найти растения, совсем нетипичные для наших широт. В закоулках здесь — аптекарский огород. И тут же — лиана. Настоящая, да еще и плодоносит. Ягоды ее похожи на продолговатый крыжовник, а на вкус — чисто киви.

— Нет ничего страшного в выращивании интродуцентов — нехарактерных для конкретного региона видов — на отделенной территории. Но вмешательство в естественную биологическую среду может привести к непредсказуемым последствиям, — говорит Волков.

Как это было на Миссисипи, куда в свое время запустили водный гиацинт, а потом не знали, как победить эту «зеленую чуму», которая захватила всю реку. Американцы пробовали травить растение, взрывать его динамитом — все впустую, только рыба передохла. Попробовали запустить в реку бегемотов, которые любят полакомиться гиацинтом, но животные быстро смекнули, что кукуруза на полях местных фермеров куда вкуснее.

— Природа сама знает, как лучше, — говорит на прощание Валентин Волков. — И приходя в лес, нужно помнить, что мы приходим в гости. Впереди у лесника — совещания и оформление отчетов. И такая работа тоже для леса жизненно необходима.

СПРАВКА

Природно-исторический парк «Битцевский лес» — это вторая по величине особо охраняемая природная территория в Москве. Парк был создан по инициативе жителей близлежащих районов в 1994 году. Битцевский парк даст возможность увидеть многочисленные ручьи, реки и овраги, разнообразные типы леса, курганы вятичей XI–XII веков, дворянские усадьбы XVIII–XIX веков.

Кстати, в рамках муниципального проекта «Зеленый город» 4 октября в Орехове-Борисове Южном прошла экологическая акция «Сдай батарейку — спаси ежика».