Премьера: листая старую тетрадь генерала Ларионова

Ученые и публицисты отличались от завсегдатаев театра очень серьезным отношением к происходящему на сцене и бурными обсуждениями. Во время двух антрактов историки выясняли, кто же главный герой спектакля: генерал Виктор Ларионов, генерал Яков Слащев, а быть может Деникин?

Хотя автор романа в интервью называет «прототипом Ларионова больше Слащева, чем Виктора Ларионова», то историки, судя по бурным дискуссиям, не видят в характере персонажа спектакля с генеральскими погонами кровавого генерала «Слащевого-Крымского», которого Михаил Булгаков увековечил в пьесе «Бег».

Впрочем, историки почему-то нетерпеливы и быстры на приговоры. Такой грех «схватить ценную информацию и, не дослушав, бежать дальше» — есть и у молодого историка Соловьева (актер Шамиль Хаматов).

К знаменитому историку — Сергею Михайловичу Соловьеву он не имеет никакого отношения. Ничего общего, кроме науки истории, у них нет. Да и вообще Соловьев — самый типичный советский человек с высшим образованием. Прилежный, в меру любознательный, оптимистически настроенный и в принципе счастливый. Он вырвался из глухомани в лучший университет страны, сыт, одет, вооружен «чужим опытом» и удачлив. Факты для его диссертации «Почему генерал Ларионов остался жив?», за которыми он приехал в Ялту, где обитал до глубокой старости белогвардейский генерал Ларионов, сами идут к нему в руки. Замечу, через женские руки.

Дочь музы генерала — Акинфеевой ворует у соседа Ларионова по коммунальной квартире Тараса (Кирилл Мажаров) рукописную тетрадь, в которой все написано чернилами. Невольно вспоминаешь песню Игоря Талькова «Листая старую тетрадь расстрелянного генерала». Впрочем, песен с русскими словами в спектакле нет. Одна зарубежная музыка из 80-х годов XX века.

Между прочим, тот, кто будет внимательно слушать музыку и опознавать, поймет — кто же прототип Ларионова в спектакле Айдара Заббарова. Спектакль — самостоятельное произведение, в основе которого роман, и у режиссера есть свое видение героев. Ялта середины 80-х годов XX века живет под сладкую музыку немецких парней Томаса Андерса и Дитера Болейна. Кстати, эту популярную немецкую группу не мог не слышать настоящий генерал армии Врангеля Виктор Ларионов, который жил в Германии и умер в Мюнхене в 1988 году в возрасте 91 года. Генерал Ларионов в отличие от второго прототипа романа Якова Слащева остался в эмиграции, умер своей смертью, но запятнал себя участием в союзничестве с фашистами (примкнул к Русской фашистской партии).

Сценография спектакля - кафельная плитка, которая под действием света напоминает и тюрьму, и коммуналку, и пляж / Фото: предоставлено пресс-службой Московского театра «Современник»

Генерал Ларионов в спектакле — чистый генерал, без клейма. Он живет затворником в Ялте, в коммуналке, делает записи в своей старой тетради с помощью влюбленной в него сотрудницы музея Чехова Акинфеевой и смиренно несет свой крест. Генерал думал о самоубийстве, за что ему было стыдно, но высшие силы подарили ему годы для того, чтобы он поделился с потомками в своей старой тетради тем, что же происходило в Крыму во время Гражданской войны и, ответить на вопрос песни Игоря Талькова: «Россия, как ты могла себя отдать на растерзание вандалам?»:

— В нашей борьбе нет содержания, — говорит генерал Ларионов после битвы за оборону Крыма в гражданскую войну.

Ларионов проиграл сражение и похоронил себя заживо в коммуналке.

Историк Соловьев — очень живой и очень любвеобильный. Повторяю, счастливый. Он — дитя СССР эпохи застоя. Его ровесница — молодая девушка Зоя (Наталья Ушакова) — тоже счастливая и беззаботная. Да, они одинокие люди — у Соловьева умерла мать, а Зоя не общается со своей матерью, но у них есть страна, права, возможности и своем место. Соловьев даже не сомневается, что науке нужен ответ на вопрос: «Почему выжил генерал Ларионов?» А ведь в романе и в спектакле Ларионов — «живой труп», Ларионов настоящий — с клеймом фашиста, а несчастный Яков Слащев, который изо всех сил пытался обмануть судьбу — убит тремя выстрелами из револьвера 11 января 1929 года. Кстати, премьера в «Современнике» день в день совпала с 90-летием со дня смерти одного из прототипов романа Водолазкина «Соловьев и Ларионов».

В спектакле красной нитью проходит мысль: сколько бы генералы не сражались, как бы не жертвовали собой, но по большому счету в России ничего не меняется. Вся жизнь исторического периода — с 1920 по 1996 годы, состоит из клеточек, кубиков (сценография спектакля — кафельная плитка, которая под действием света напоминает и тюрьму, и коммуналку, и пляж). Человек помещен в четыре стены квадратика, из которых ему не вырваться. Счастье историка Соловьева — счастье влюбленного юноши, впервые увидевшего море, но оно мгновенное. Ради этого инфантильного счастья вряд ли стоило проливать столько крови, сколько было пролито на всех войнах в XX веке.

С другой стороны, что было делать военным, которые стали генералами? Сражаться до последнего. Это историки потом пусть разбираются, кто победитель, кто побежденный, кто прав, кто виноват, а генералы должны действовать.

В русском языке есть железное правило: не с глаголами пишется раздельно. С этого напоминания правил грамматики начинается спектакль одного из самых талантливых молодых режиссеров современности, номинанта на Золотую маску Айдара Заббаров. Ларионов — действующий генерал. Он не приемлет частицы «не» в своих командах:

— Мечтать о смерти запрещаю, — приказывает своим солдатам генерал Белой армии Ларионов.

Премьера в «Современнике» во многом отвечает на вопросы, которые сегодня все чаще задаются в разных аудиториях: «Что было с Россией в XX веке?». Ответ — в старой тетради генерала Ларионова. А было горе с короткими вспышками детского советского счастья. Это взгляд на историю 27-летнего режиссера.