Лилька с крокодилом

– Ну давай дальше! — велела Юлька.Я тяжело вздохнула и опять взялась за газету. Газета называлась «Все обо всем». Или «Все про всех». Или еще как-то. «Кто про что, а вшивый — про ЭТО!» Газета была уже пятнадцатая за сегодняшний вечер. И далеко не последняя.— Во! Не хочешь помощником директора за тысячу баксов? — спросила я.— Канэш, хачу! — пропела Юлька на кавказский манер.— А — «Срочно требуются сотрудники, зэпэ две тысячи зеленых»?— Хачу, хачу!— Или вот смотри: простенько и со вкусом: «Пять тысяч долларов за услуги» — Услуги — кого? Или услуги — кому?— Тут не написано. Телефончик есть. Хочешь – позвони, уточни?— Чичас. Кстати, об услугах — протяни руку, включи чайник.— Пять тысяч баксов гони. За услугу!Мы с Юлькой валялись на диванах и листали «Работу для вас». Занятие, по-моему, совершенно тупое и бессмысленное. Но Юльку не переспоришь: какие-то родственники приятелей ее знакомых нашли себе офигенную, как они там выражаются, работу именно по объявлению в газете. И теперь типа процветают. А Юлька почти все свое пособие по безработице тратит на издания из серии «Хочу работу!» И заставляет меня читать вслух и с выражением.Я скриплю зубами, но читаю.Юлька — третья жена моего второго мужа и моя лучшая подруга. Наш муж давно на нас не женат, что дает нам определенные преимущества над его нынешней Лялькой. Бедная девочка пока не дозрела до членства в нашей «Ассоциации Бывших Жен Оболенского Романа Анатольевича» (сокращенно, соответственно, — «АБЖОРА»). Но что дозреет и очень даже скоро, это — к бабке не ходить.«АБЖОРА» на сегодняшний день состоит из нас с Юлькой. Как самых активных членов.Хотя могло быть и больше, но самая первая Ромкина супруга, Лилька, — в пассиве, поскольку давно отбыла в Австралию и разводит там каких-то ехидн. Или кенгуру. Такой у нее характер. Не в смысле — ехидный, в смысле — хозяйственный.Еще есть Лолка — с правом совещательного голоса. Лолка ухитрилась на полтора года втиснуться «в Оболенские». Больше не выдержала.И это был своего рода рекорд, мы терпели меньше: восточные женщины, они, сами знаете, терпеливее.Кстати, «по убыванию» жен за Лилькой идет Лолка, потом Юлька, потом, соответственно, я. После меня была одна такая Гулька… даже говоритьо ней не хочу… теперь вот — Лялька.И все — законные. Круто, правда? Ну вот, а, вытерпев с нашим мужем указанный срок, сбежала Лолка в родной Тбилисо, откуда регулярно присылает нам чурчхелу и раз в год выбирается в Москву.— Лель, а может, наняться в домработницы? Смотри, что предлагают: два часа день, оплата достойная, требуется аккуратная и хозяйственная… и даже — без интима.Я выразительно посмотрела на Юлькин потолок. На потолке было грязно, и висела серая бахрома. Юлька покраснела:— Ну и что, что паутина?! — сердито сказала она. — Я туда долезть не могу, а пылесос сломался. И вообще: мне же дома за уборку деньги не платят! А вот если бы платили, да еще достойно… Слушай, кстати: позвони Оболенскому, попроси, чтоб заехал пылесос починить!— Угу. Тебе надо — ты и звони. Он мне в последний раз так телефон починил, что я теперь дозвониться никому не могу, а в трубке все время какая-то музыка.— Какая? — заинтересовалась Юлька.— Классическая в основном. В последний раз — Иван Сусанин.— В консерватории сто лет не была, — вздохнула Юлька. — Ладно, читай дальше, что там еще интересного, без специальности?— Без специальности — читай сама! Мне эта бредятина надоела! Неужели находятся идиоты… — вскипела я, но Юлька не дала мне договорить и завела свою волынку насчет знакомых-родственников-приятелей. Я махнула рукой.Специальности у нас с Юлькой очень специальные. А главное — нужные. Полезные, и жуть как сейчас востребованные. У Юльки диплом музыкалки — руководитель хорового пения. «Я теперь пою в хору: все орут, и я — ору!» А у меня — вообще сказать неприлично, какой. Я, извините, историк-архивист. Ну не виновата, так получилось, ошибка молодости! В безработном состоянии пребывали уже не первый месяц. Жили вместе, а свою комнату я сдавала, что и давало нам с Юлькой возможность худо-бедно сводить концы с концами. Но «худо» уже надоело. Как и «бедно». Неужели мы лишние на этом празднике жизни, пусть он даже и пир во время чумы?! Короче, кроме худо и бедно было еще скучно и обидно. И мы искали работу.— Ой, не могу! — Юлька аж ногами задрыгала, — ой, слушай! «Молодому бизнесмену требуется помощница по хозяйству… ага, вот! «Не старше 25, стройная, привлекательная, без вредных привычек, комплексов и предрассудков…»! Нет, ну ты слыхала что-нибудь подобное! Помощница по хозяйству!— А он не сообщает, какое у него самого это самое… «хозяйство»? Параметры, там?— Нет!— Жаль! Юлька, хихикая, зашуршала газетами дальше, бормоча себе под нос что-то про интим.Ну, допустим, с комплексами и предрассудками у нас все нормально. А вот «двадцать пять» и «вредные привычки»… Опять не подходим! Прям беда.На подоконнике лежала книга — я протянула руку: О’ Генри. Обожаю! Особенно «Дары волхвов». Машинально открыла на середине — из книги выпала фотография. Австралийская Лилька позирует с крокодилом. Зеленая гадина разинула мерзкую пасть, Лилька смеется, на заднем плане какая-то бахрома. Вроде той, что на потолке у Юльки, только зеленая. У меня тоже такое фото есть — в письме Лилька клялась-божилась, что крокодил настоящий, но, по-моему, — чучело. Нашла, что послать подругам! В крайнем случае, с кенгурой какой снялась бы. Или в интерьере.Я рассеянно листала любимого американца, думая про кенгуру и удачливую Оболенскую-первую. Нет у нас с Юлькой ее характера! А то бы тоже давно были где-нибудь «там». Лилька вышла замуж за австралийского какого-то фермера, но фермер довольно быстро оставил ее вдовой, и Лилька развернулась вовсю, приложив все свое стопудовое умение обращаться с землей и всяким там хозяйством. На моей убогой даче, где по определению никогда ничего не росло, кроме одуванчиков — до сих пор Лилькины цветы. Бывают такие легкие руки: инвалидную палку в землю воткнут — к весне расцветет! А осенью еще и плодоносить станет.У Лильки — именно такие. Яхты, кенгуру, интерьеры… взгляд заскользил по знакомым и любимым строчкам: «Вы уже слыхали от меня, — сказал Джефф Питерс, — что женское коварство никогда не внушало мне слишком большого доверия. Даже в самом невинном жульничестве невозможно полагаться на женщин как на соучастников и компаньонов… Ага. «Супружество как точная наука». Смешной рассказ. Как замуж вдову одну выдавали, облапошивая мужиков… Стоп. Да стоп же! Боже, какая мысль!!! Я подняла глаза на Юльку. Юлька с возмущением смотрела на меня.— Ты здесь или где?! Зову, зову. Оглохла?— Юлечка, подожди, подожди… — забормотала я, — мысль! Мысль пришла!— И ушла, никого не застав в голове? — бородато сострила Юлька.— Тьфу на тебя! Идея, дура! — заорала я. — Брачное агенство! Понимаешь? Мы с тобой — свахи-посредницы. С клиентов-мужиков-претендентов собираем «бабки», понимаешь? Ну, помнишь, у О’ Генри рассказ такой есть?!— Не, я только про рыжего мальчика помню. Как он Вицина с этим, с другим артистом, замордовал. А что за рассказ?Ну, блин, у всех подруги как подруги, а у меня! Нет, в бемолях и диезах — это пожалуйста. Это мы разбираемся. В сопранах и контральтах тоже. А вот с литературой сложнее. Пришлось подсунуть ей под нос книгу на нужной странице. Суть уловила быстро. А я развивала свой план дальше, вдохновенно размахивая лилькиной фотографией с крокодилом.Короче, организовываем брачную контору, даем объявление типа: «Привлекательная и обаятельная, ностальгирующая по России и русским мужикам соотечественница, материально более чем обеспеченная жаждет взвалить на крепкие мужские русские плечи груз забот о своих австралийских миллионах, с которыми она просто не знает, что делать! Плечи, отзовитесь!» В таком роде. В качестве приманки и для подтверждения — пожалуйста, лилькины фотографии. Вот — Лилька, вот — крокодил! Но не только, конечно. Нужно срочно связываться с Сиднеем, или где она там сейчас, и тему эту с Лилькой лично обмозговать. Конечно, никого ей отсюда не надо, да и вообще никого не надо — после Рэя. Но помочь подругам по «АБЖОРЕ» Лилька никогда не откажет, это точно! А наша с Юлькой задача — прием корреспонденции, сбор комиссионных и последующее отфутболивание претендентов. Что от претендентов отбоя не будет, мы, конечно, не сомневались. Мы уже начали было препираться по поводу суммы — я считала, что сто баксов за наши липовые посреднические брачные услуги – это слишком много, а Юлька уверяла, что сто рублей — это смехотворно мало.— А если рэкет наедет? — вдруг спросила практичная Юлька. — Или клиент не захочет сам отфутболиваться? Из нас с тобой каратистки, знаешь, как-то не очень…Я почесала в затылке. Действительно.— В конторе и в деле нужен мужик, как хочешь, — решительно заявила Юлька. — Кого возьмем? Мы посмотрели друг на друга. И, кажется, одна и та же мысль пришла одновременно в наши головы. Потому что обе немедленно заржали, как две лошади.— Оболенский, да? Ты про него подумала? — давясь от смеха выговорила Юлька.