Единственный шанс: сколько жизней спасла санитарная авиация

10 февраля вертолет Московского авиационного центра эвакуировал пострадавшего при пожаре в Щербинке москвича в столичную больницу. Все больше авиамедицинских бригад дежурят в столице, чтобы обеспечить экстренную транспортировку и при необходимости реанимацию больного прямо в воздухе. «ВМ» наблюдала за дежурством санавиации при городской клинической больнице имени Юдина.

— Каждый вызов — это чья-то жизнь, — говорит замкомандира 2-й авиационной эскадрильи Московского авиационного центра МАЦ Вячеслав Каленов.

Он в составе авиамедицинской бригады Центра экстренной медицинской помощи и МАЦ дежурит в городской клинической больнице имени Юдина Департамента здравоохранения. А еще два находятся в резерве на аэродроме Остафьево.

Страшно представить себя на месте бригады обычной кареты скорой помощи, когда у пациента подозрение на инсульт, навигатор рисует карту Москвы в убийственно красных тонах, а водитель, разгоняя пробку сиреной, мечтает взлететь. Те, кто действительно может взлететь, прибывают в любую точку столицы максимум за 15 минут — это время перелета до окраины Новой Москвы.

Тренировка Московского авиационного центра. На снимке: пилот Вячеслав Каленов / Фото: Пелагия Замятина, «Вечерняя Москва»

В бригаду входят не только пилоты, но и врачи-реаниматологи. Есть и такие, которые имеют квалификацию спасателей и допуск в зону ЧС.

— Вызов поступает через дежурного врача центра экстренной медицинской помощи, он передает его бригаде нашего вертолета. Пока медики определяют, что случилось с больным, мы запрашиваем использование воздушного пространства, — описывает механику поступления вызова Вячеслав Каленов.

Главный вопрос — где садиться? Пилоты стараются сесть как можно ближе к месту происшествия или местонахождению экстренного пациента. Если подготовленной площадки нет — приходится искать ее с воздуха. Насколько сложно найти место для посадки в многомиллионном мегаполисе с высотками, проводами и мачтами, простым людям, ходящим по земле, можно только догадываться.

Но операция по спасению — это всегда объединение усилий. Если бригада скорой помощи, пока вертолет летит к месту происшествия, может довезти больного до ближайшей оборудованной посадочной площадки, это значительно облегчит жизнь всем.

Всего в Москве ежедневно дежурят три санитарных вертолета МАЦ — два днем и один ночью. На снимке: диспетчер Константин Сушилов / Фото: Пелагия Замятина, «Вечерняя Москва»

— За прошлый год мы спасли больше 500 человек, 79 человек — в ходе ночных вылетов, — вспоминает Каленов. — Это не просто 500 жизней. Каждый человек — это чья-то мать, чей-то отец, сын или дочь. Получается, что 500 семей остались в полном составе.

Вячеслав Каленов работает пилотом уже 25 лет, окончил Сызранское высшее авиационное летное училище, служил в вооруженных силах, затем пришел работать в Московский авиационный центр.

— Выполняя санитарные рейсы, я чувствую моральное удовлетворение, — говорит пилот. — Кто-то предпочитает летать на коммерческих авиалиниях, возить людей в отпуск: море, белая рубашка — романтика. Но медицинское обеспечение — это другое. Работа однозначно сложнее, но ты же людей спасаешь.

Новую площадку для авиамедицинской бригады не просто так разместили при больнице имени Юдина.

— Это многопрофильная клиника, которая оказывает экстренную медицинскую помощь практически по всем патологиям: от инфаркта до тяжелой травмы, — рассказывает главный врач больницы Денис Проценко. — Учреждение настроено именно на оказание экстренной помощи по всем профилям, и связка с центром экстренной медицинской помощи важна с позиции «золотого часа».

«Золотой час» — это спасительное окно для пациентов, у которых случился инфаркт или инсульт. Если оказать человеку медицинскую помощь в этот период, шансы на выживание увеличиваются в геометрической прогрессии, а степень инвалидизации значительно снижается.

Тренировка Московского авиационного центра. На снимке: пилот Вячеслав Каленов / Фото: Пелагия Замятина, «Вечерняя Москва»

Москвичка Светлана Торопова работает костюмером в доме культуры. Проснувшись утром, она почувствовала недомогание.

— Померила давление — очень высокое. Я выпила таблетку и пошла на работу, — вспоминает Торопова, лежа на больничной койке. Сейчас ее жизни уже ничто не угрожает, поэтому женщина достаточно спокойно и даже с улыбкой вспоминает, как не слушала свою дочь, не пускавшую ее на работу. — Пока до работы дошла, стало совсем плохо. С утра немного побегала по делам и почувствовала, что все, теряю сознание.

Коллеги Светланы быстро вызвали ей скорую, но отвезти ее из Краснопахорского поселения ТиНАО вовремя — задача невыполнимая.

Санитарная авиация оказалось единственным шансом на спасение Светланы Тороповой / Фото: Пелагия Замятина, «Вечерняя Москва»

— Мне предложили лететь на вертолете. Я боялась только за свое состояние, но лететь было не страшно. Долетели быстро, минут за 10 по моим ощущениям. Бригада очень хорошая, укрыли меня одеялом, подложили подушку, надели наушники. Постоянно спрашивали, как я себя чувствую, мерили давление, глаза просили не закрывать, — вспоминает Светлана.

Лечащий врач Светланы, невролог Елена Семенец пояснила, что у пациентки была острая мозговая недостаточность. Санитарная авиация оказалось единственным шансом на ее спасение.