Москва – город Грибоедова

Однажды унылым ненастным днем я сидел со своим университетским приятелем в уютном кафе рядом с Арбатом. Чтобы как-то отвлечь себя от неприветливой погоды, мы пытались составить рейтинг классиков русской литературы наиболее популярных у своих знаменитых коллег, других классиков отечественной словесности, и чаще других упоминаемых ими на страницах своих бессмертных произведений.По всем критериям лидером этого почетного списка стал замечательный драматург, блестящий музыкант, талантливый дипломат, записной острослов и любимец женщин Александр Сергеевич Грибоедов. Действительно, необычайная популярность гениального автора «Горя от ума» у других виртуозов художественного слова весьма впечатляет. Например, самый мистический русский писатель XX века Михаил Афанасьевич Булгаков назвал его именем дом, в котором комфортно разместилась одна из крупнейших московских литературных ассоциаций, выведенная им в романе «Мастер и Маргарита» под грозной аббревиатурой МАССОЛИТ.«Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на бульварном кольце в глубине чахлого сада, отделенного от тротуара кольца резною чугунною решеткой… Дом назывался «Домом Грибоедова» на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя – Александра Сергеевича Грибоедова. Ну, владела или не владела – мы точно не знаем. Помнится даже, что, кажется, никакой такой тетки-домовладелицы у Грибоедова не было…Однако дом так называли. Более того, один московский врун рассказывал, что якобы вот во втором этаже, в круглом зале с колоннами, знаменитый писатель читал отрывки из «Горя от ума» этой самой тетке, раскинувшейся на софе. А впрочем, черт его знает, может быть, и читал, не важно это!» Другой титан русской литературы Иван Алексеевич Бунин упоминает о Грибоедове в одном из самых романтических рассказов своего цикла «Темные аллеи» – «Чистый понедельник».«Стало темнеть, морозило, мы медленно вышли из ворот, возле которых покорно сидел на козлах мой Федор… – Где-то на Ордынке есть дом, где жил Грибоедов. Поедем его искать… И мы зачем-то поехали на Ордынку, долго ездили по каким-то переулкам в садах, были в Грибоедовском переулке; но кто ж мог указать нам, в каком доме жил Грибоедов, – прохожих не было ни души…»[b]Арбат и Остоженка[/b]Из приведенных примеров видно, что жизнь Грибоедова в Москве окутана туманным покровом, сотканным из романтических легенд и таинственных слухов. Но какие же места Первопрестольной действительно связаны с настоящей биографией Александра Сергеевича Грибоедова? Небольшой рассказ о грибоедовской Москве стоило бы начать с упоминания о событии, имеющем самое непосредственное отношение к появлению на свет автора «Горя от ума». Его родители венчались в церкви Николая Чудотворца на Песках, в приходе которой стоял дом Грибоедовых.К сожалению, этот красивый каменный храм с высокой колокольней и острым шпилем, построенный в 1689 году и находившийся в Большом Николопесковском переулке, был снесен в 1932 году.У современных исследователей жизни и творчества А. С. Грибоедова нет единого мнения относительно места и даты его рождения. По версии, принятой в качестве официальной, хронология событий выглядит следующим образом. Лето 1794 года Настасья Федоровна и Сергей Иванович Грибоедовы провели в сельце Тимирево во Владимирской губернии – дом и хозяйство там находились в отличном состоянии. К зиме они возвратились в Москву, где сняли часть дома у Прасковьи Ивановны Шушириной в приходе церкви Успения на Остоженке. Здесь 4 января (по старому стилю) 1795 года у них родился сын Александр. К этому счастливому моменту у молодых супругов уже была дочь Мария, которая появилась на свет в конце июня 1792 года. В то время они снимали флигель у Ф. М. Вельяминова в арбатских переулках на Песках. Дом П. И. Шушириной, расположенный по адресу: Остоженка, 34, простоял почти до самого конца ХХ века и был снесен только в 1997 году.Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Остоженке разделила печальную участь многих других московских и российских православных храмов. Она была разрушена в 30-е годы прошлого столетия. Ее главная святыня, икона Успения Божьей Матери, была спасена верующими и перенесена в знаменитый московский храм Ильи Пророка Обыденного, который и сейчас украшает своим величественным видом 3-й Обыденский переулок, расположенный рядом с Остоженкой.«Весной 1795 года Грибоедовы вынужденно выехали из дома Шушириной, которая занялась перестройкой его деревянных корпусов. На лето они поселились в Тимиреве, да так и остались там до 1800 года.Детям деревенская жизнь была полезна, но Настасья Федоровна ею тяготилась. Однако делать было нечего, средства совсем не позволяли ей переехать в город. К 1798 году от ее приданого осталось едва шестьдесят душ ([i]крепостных крестьян.[/i] – [b]В. Р.[/b]). Этого могло хватить для простой жизни в провинции, но о Москве приходилось забыть».[b]Новинский бульвар, 17[/b]С наступлением нового XIX века в жизнь семьи Грибоедовых вернулось материальное благополучие.Взошедший на российский престол император Александр I восстановил вольности дворян, открыл границы, начал либеральные реформы. В стране начался подъем, пробудивший в обществе оптимистические ожидания.Жизнь России устроилась, а вместе с ней устроилась и жизнь Грибоедовых. Теперь у них появилось уютное семейное гнездо – весьма симпатичный особняк на углу Большого Девятинского переулка и Новинского бульвара.До 1799 года этот дом составлял часть городской усадьбы вдовы обер-прокурора Анны Алексеевны Волынской, тетки матери Грибоедова. По завещанию особняку предстояло перейти в семью мужа Волынской, но в результате успешно проведенного судебного процесса дядюшка писателя, Алексей Федорович, завладел усадьбой и быстро перепродал ее сестре Настасье в 1801 году. Этот дом и стал главным московским адресом замечательного русского писателя Александра Сергеевича Грибоедова.Дом на Новинском бульваре имел весьма удачное расположение. Он стоял в окружении интереснейших мест.Позади дома расстилался живописный и богатый «государев сад», ставший с конца XVII века патриаршим. За садом открывалась красивейшая панорама знаменитых Пресненских прудов. История этих прудов берет свое начало в седой древности. Еще в XIV веке река Пресня была перегорожена у устья плотиной и на ней стояла деревянная мельница, принадлежавшая владельцу села Кудрино серпуховскому князю Владимиру Андреевичу Храброму, герою Куликовской битвы. Эта мельница позднее перешла в ведение великокняжеского, а затем царского двора. Она просуществовала более четырехсот лет – не стало ее лишь в конце XIX века.Таким образом, автор «Горя от ума» вполне мог видеть это старинное гидротехническое сооружение. В 1682 году Мельничный пруд был подарен патриарху, и тот распорядился выкопать еще три пруда и завести в них рыбное хозяйство.В XIX веке Пресненские пруды пользовались большой известностью: с 1806 года здесь устраивались Пресненские гулянья. Сами пруды и земли вокруг были скуплены для города начальником Кремлевской экспедиции Валуевым, их топкие берега укрепили, на них были разбиты аллеи и цветники. Дважды в неделю на прудах играла музыка. Средний Пресненский пруд, простиравшийся от нынешней Красной Пресни до мемориального моста 1905 года, был отведен для катания на лодках.Такой утонченный и взыскательный эстет, как К. Н. Батюшков, частенько бывавший в Италии, отзывался о Пресненских прудах самым высоким и восторженным слогом: «Пруды украшают город и делают прелестным гулянье. Там… гуляют до ночи. Посмотри, как эти мосты и решетки красивы.Жаль, что берега, украшенные столь миловидными домами и зеленым лугом, не довольно широки. Большое стечение экипажей со всех сторон обширного города, певчие и… музыка делают сие гульбище из приятнейших».А в большом тенистом парке около Пресненских прудов ветшал старый деревянный дворец грузинских царевичей. В хорошую погоду юный Александр Грибоедов со своей старшей сестрой Марией ходили сюда гулять под присмотром гувернера и гувернантки. Они резвились со своими сверстниками, также пришедшими сюда с каким-нибудь французом или немецкой бонной. Живописные развалины Грузинского дворца, куда им запрещали подходить, неудержимо притягивали воображение детей. Они населяли его привидениями и разбойниками из сказок и немецких баллад. Память о резиденции грузинских царевичей сохранилась в названиях Большой и Малой Грузинских улиц, пролегающих сквозь обширное пространство современной Пресни.«Дом Настасьи Федоровны был великоват для ее маленького семейства, и часть помещения она сдала главному столичному танцмейстеру П. Е. Иогелю. Он тогда уже был стариком, переучившим несколько поколений москвичей. В разные дни недели Иогеля приглашали во многие семьи, где были дети – к Пушкиным, к Трубецким, к Шаховским, Бутурлиным, Муравьевым, словом – всюду. А по четвергам был большой танцкласс в доме Грибоедовой.Сюда съезжались дети со всей Москвы, и получался настоящий детский бал. Иогель тут не только распоряжался, но выправлял фигуры, делал подсказки, составлял пары. Благодаря танцклассу дом Настасьи Федоровны был известен всей Москве, и ее детям всегда было с кем поиграть и побегать по галерее».Отечественная война 1812 года многое изменила в семье Грибоедовых. Особняк на Новинском бульваре погиб в огне грандиозного пожарища в период наполеоновского нашествия на Москву. Новый дом на старом пепелище Настасья Федоровна (в 1814 году умер отец писателя, Сергей Иванович) отстроила, не повторяя прежнего образца, но следуя изменившейся моде и своим довольно скромным доходам.Но и в таком виде дом не сохранился до наших дней. Сравнительно недавно он был снесен и отстроен заново – довольно унылый новодел, имеющий мало общего с историей. Мемориальная доска на его стене не содержит информации о пребывании здесь Грибоедова – только портретный барельеф и имя писателя.[b]Мясницкая, 42[/b]В июне 1812 года в столицу пришло известие, что армия Наполеона Бонапарта вторглась в пределы России.Началась война. Московское дворянство по собственной патриотической инициативе собрало и вооружило ополчение из своих крепостных. Когда были опубликованы Высочайший манифест и воззвание Синода с призывом защитить Отечество, многие аристократы поспешили отличиться. Измайлов сформировал на свои средства рязанское ополчение, Дмитриев-Мамонов – казачий полк, Демидов – егерский, князь Гагарин – пехотный.Граф Петр Иванович Салтыков решил перещеголять всех и просил дозволения сформировать в Москве гусарский полк, которому выхлопотал красивую черную форму, украшенную у офицеров золотым шитьем и шнурами. Александр Грибоедов явился лично к Салтыкову и упросил графа записать его в гусары.Формирование полка Салтыкова шло крайне медленно, гусары оставались в Москве до сентября и вынуждены были покинуть столицу вместе с другими частями и соединениями после получения соответствующего приказа. Полк Грибоедова выходил утром по Владимирскому тракту, и вслед за ним из города уезжали его родные. 8 сентября, по прибытии полка во Владимир, Грибоедов подхватил тяжелую простуду и остался в городе вместе с родней. Настасья Федоровна могла быть спокойна – война для ее сына закончилась.В декабре Александр Сергеевич узнал из писем, что граф Салтыков умер, а полк объединили с жестоко пострадавшим в боях Иркутским драгунским полком, который приказано было преобразовать в гусарский и передать ему форму москвичей. Новообразованный Иркутский гусарский полк велено было включить в состав резервной армии, создававшейся у западных границ империи. Во главе армии был поставлен князь Лобанов-Ростовский, а кавалерийские резервы отдали под командование генерала Кологривова.В начале июня 1813 года Грибоедов поправился, распрощался с родными и отправился на розыски своего места службы. 30 июня он нашел его в маленьком городке Кобрине в сорока верстах от границы. По прибытии в полк Грибоедов отправился в штаб кавалерийской армии, расположенный в Брест-Литовске.Кологривов отсутствовал, инспектируя свои разбросанные по Польше части. Грибоедов обнаружил в штабе только двух молодых людей – правителя канцелярии Дмитрия Никитича Бегичева и его брата Степана, адъютанта генерала.С Бегичевыми у Грибоедова завязалась крепкая дружба, особенно с вдумчивым и рассудительным Степаном. Почти все свободное от службы время друзья проводили вместе. Братья Бегичевы стали благодарными слушателями произведений Грибоедова.В 1823 году Александр Сергеевич Грибоедов приезжает в Москву с Кавказа. Поводом для визита в древнюю столицу стала свадьба его лучшего друга – Степана Бегичева.Бывшие однополчане с жаром обнялись, даже сдержанный Степан не скрывал душевной радости. Если не считать короткой встречи в Петербурге, друзья не виделись с августа 1817 года.«Будущая жена Бегичева, Анна Ивановна Барышникова, Александру понравилась. Она оказалась очень милой, приветливой, доброй и прекрасно образованной. Ее дед происходил из мещан, приобрел огромное состояние и «говорящую» фамилию, отец вложил капитал в дворянский титул (в конце царствования Екатерины порой дозволялось покупать места в Табели о рангах, что император Павел пресек), в крестьян и земли и в воспитание единственной дочери и наследницы. Анна Ивановна соединяла мещанские добродетели, не вовсе изжитые в ее семье, с изяществом балованной московской барышни – сочетание получилось очаровательным».Бегичев женился 29 апреля 1823 года и поселился со своей женой на старинной Мясницкой улице в особняке Барышниковых, построенном в 1798 году по проекту Матвея Казакова. Современный адрес постройки – Мясницкая, 42. За высокой нарядной решеткой, связывающей оба его крыла и отгораживающей парадный двор от улицы, высится портик. Архитектор выдвинул его далеко вперед, поставив колонны на высокий цоколь и отдалив их от стены, что скрывает невыгодное впечатление от относительной тесноты пространства перед портиком и малой высоты крыльев. Архитектура этого дома – превосходный образец классического стиля, который по справедливости называют иногда в Москве по имени одного из самых ярких его представителей – казаковским.Грибоедов был частым гостем в особняке Барышниковых. В его стенах им были написаны и прочитаны друзьям многие страницы «Горя от ума». Оказавшись в Москве в 1823–1824 годах, великий драматург предпочитает дому на Новинском бульваре дом своего друга Бегичева. Кроме Грибоедова постоянными посетителями вечеров и приемов в барышниковском особняке были писатели В. Ф. Одоевский и В. К. Кюхельбекер, лицейский друг Пушкина. Завсегдатаем дома был и композитор А. Н. Верстовский, принимавший участие в музыкальных вечерах. Здесь он исполнял свой романс «Черная шаль», который распевала тогда вся Москва, причем аккомпанировал ему Грибоедов. Постоянным посетителем бегичевского салона был знаменитый поэт, лихой гусар и отважный партизан Денис Давыдов.В завершении нашего короткого повествования о грибоедовских адресах Москвы вернемся к рассказу Бунина «Чистый понедельник». Действительно ли Грибоедов жил на Ордынке? Жил. Но не гениальный драматург Александр Сергеевич Грибоедов а один из прямых предков замечательного писателя – стрелецкий полуголова Иван Федоров сын Грибоедов. Именно в память о нем был назван Грибоедовским переулок рядом с Большой Ордынкой, в конце XIX века переименованный в Пыжевский. С давних пор здесь в тихом и уютном Замоскворечье селились стрельцы.Но это уже тема для другого рассказа.