Сегодня Поладу Бюль-Бюль оглы исполняется 65 лет

[b]Кумир советской эстрады, певец, композитор и дипломат отмечает сегодня юбилей.[/b]Судьба играет человеком, а человек играет на рояле и поет: «Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня». Именно таким – наяривающим по клавишам знаменитый твист и поющим все тем же, что и сорок лет назад, легким, звонким голосом – телеэкран в конце прошлого года явил стране Его Превосходительство Чрезвычайного и Полномочного Посла Республики Азербайджан. Дело происходило на юбилее Александры Пахмутовой, в тот момент веселому молодому человеку было 64 года.И вот сегодня юбилей уже отмечает сам Полад Бюль-Бюль оглы. Пришли новые времена, и, строго говоря, «Бюльбюль» теперь пишется без дефиса, а подписывается господин посол латинским шрифтом, на который перешла его страна. Зато значение красивой цифры «65» изменений не претерпело.[b]– Уважаемый Полад, примите поздравления «Вечерки» и позвольте начать разговор с байки. Когда знаменитого театрального актера и режиссера Николая Охлопкова назначали заместителем министра культуры СССР, его спросили: «Не боитесь?» «Да полноте, – рассмеялся Охлопков, – я царей играл!» Вы, господин посол, царей не играли, но царили на музыкальных подмостках много лет, а потом звезда эстрады пересела в министерский кабинет. Это не понижение?[/b]– Да полноте, скажу я вам, как Охлопков. Мы себя звездами не называли и не считали. И вообще вели себя гораздо скромнее, чем нынешние известные артисты. Сценическую карьеру я закончил году в 1986-м. В сорок с небольшим.Сначала думал, что начну переживать, что будут сниться цветы, аплодисменты. Но ничего подобного не произошло. Расставание оказалось спокойным, ностальгии по сцене у меня не было и нет. К тому же, как Водолей по гороскопу, я быстро переключаюсь с одного занятия на другое.[b]– Надеюсь, я не нарушу политес, если скажу, что мы, москвичи, не воспринимаем вас как иностранца.[/b]– Именно в этом главная сложность моей работы, тут ваше замечание бьет в точку. Долгие годы все мы были гражданами одной страны, так что я совсем не посторонний человек и в России, и в ее столице. Ведь Москва всегда была и творческой столицей.Поэтому все, кто выходил, как тогда говорили, на всесоюзный уровень, были накрепко «привязаны» к Москве. Лучшие оркестры были здесь, лучшие студии, центральное телевидение, фирма «Мелодия»… И моя творческая карьера, разумеется, тоже была неотделима от Москвы.Но если бы мне кто-то лет двадцать назад сказал, что Советский Союз развалится, что я стану послом другой страны и буду ехать с ее флагом на машине мимо своего тогдашнего дома на Кутузовском проспекте, я бы вызвал к этому человеку санитаров из Кащенко. Но в нашей новейшей истории время так спрессовано, все менялось с такой скоростью, что мое назначение послом Азербайджана в 2006 году вроде бы никого особо не удивило. Да, честно говоря, и меня тоже.[b]– Но все-таки – какая была первая реакция?[/b]– Обрадовался. В предыдущей должности министра культуры я пребывал целых восемнадцать лет, наши кавээнщики «Парни из Баку» даже запустили такую шутку: «В Азербайджане каждый новый президент приносит две клятвы: соблюдать Конституцию и не снимать с работы Полада Бюль-Бюль оглы». По правде говоря, усталость за это время накопилась громадная, но при этом я привык, так сказать, чувствовать свою нужность. Предложение нашего президента давало новые жизненные стимулы, позволяло сменить уже поднадоевший режим и, наконец, окунуться в атмосферу любимого города – Москвы.Никогда не забуду церемонию вручения верительных грамот: все было необычайно торжественно, за мной прислали специальную машину из МИДа с гаишным сопровождением, в Георгиевском зале Кремля стоял почетный караул… Хотя я выступал в лучших залах мира, и меня ни светом рампы, ни красивыми залами не удивишь, но тут нахлынуло совсем другое чувство. Не примите за ложный пафос – чувство ответственности за свою страну.И возвращаясь к началу нашего разговора, повторюсь: сложность моего положения в том, что, с одной стороны, Москва – родной для меня город, где я прожил немало лет, где у меня родился первенец, где у меня множество друзей, а с другой – я представляю здесь интересы дружественной, но все же другой страны. И, конечно, бывают ситуации, когда интересы двух государств не совпадают. К счастью, острый, напряженный период отношений уже преодолен, в последние годы удалось выработать общую позицию по многим ключевым вопросам.Хотя, замечу, налаживать отношения с бывшей метрополией всегда сложно. Если, например, в Германии посол Азербайджана ничем не отличается от посла Франции или Америки, то здесь мы – послы стран – бывших республик СССР – вроде как свои. И если в правительстве России, в МИДе эту разницу понимают и ведут себя соответственно, то на уровне среднего чиновника действует другая логика: «да ладно, они же наши, куда денутся!».К примеру, недавно мы открыли генеральное консульство в Екатеринбурге, но для него никак не найдут помещение. Я звоню местному начальству, собираюсь пусть дипломатично, но все же «наехать», а в ответ: «О, Полад Бюль-Бюль! Ну надо же! Приезжайте в гости»… Хотя, с другой стороны, такое отношение мне часто помогает. Без ложной скромности скажу, что для меня в Москве нет закрытых дверей, люди относятся очень дружелюбно, поэтому всегда есть возможность высказать свою точку зрения. С ней могут не соглашаться, но непременно выслушают и примут во внимание.[b]– А каким, по вашему мнению, Россия должна видеть современный Азербайджан?[/b]– Ровно таким, какой он есть. Не хочу ничего приукрашивать, но не хочу и преуменьшать наши успехи. Даже в условиях мирового финансового кризиса мы чувствуем себя достаточно спокойно.В Азербайджане стабильная валюта, развивается частный бизнес, работают предприятия. Идет огромное строительство, благоустройство, сегодняшний Баку вполне отвечает мировым столичным стандартам.Это, кстати, дружно подтвердили москвичи – участники Первого азербайджано-российского форума по гуманитарному сотрудничеству. Он прошел меньше месяца назад, я был одним из его организаторов. А цель форума, который, кстати, оказался очень представительным по составу участников, – научиться лучше понимать друг друга.Это важно и в личностном плане, и на государственном уровне – нам хотелось бы, чтобы российские политики так же учитывали интересы суверенного Азербайджана, как мы в любых ситуациях учитываем интересы России.[b]– Но мы судим о вашей стране не только по впечатлениям от Баку, но и по азербайджанцам, живущим рядом с нами. Их ведь довольно много, и они очень разные.[/b]– Полтора миллиона азербайджанцев живут в России. Это самая многочисленная наша диаспора. И она условно делится на три категории. Первая – те, кто стал гражданами России, их, по официальной статистике, порядка 700 тысяч. Вторая категория – люди, которые приехали, чтобы создать и вести здесь свой бизнес и, возможно, со временем тоже стать гражданами России. Они имеют разрешение на работу, вид на жительство.И, наконец, третья категория – те, кто приезжает временно, на заработки. При этом они не собираются здесь обживаться, а через несколько месяцев уедут обратно. Важно понимать, что речь не только о так называемых гастарбайтерах – в Москву едут и наши врачи, другие серьезные специалисты, чтобы здесь чему-то научиться, освоить какую-то новую технологию, чтобы потом применить на родине.[b]– Часто ли вам как послу приходится разбираться с конфликтными ситуациями?[/b]– Очень часто, к сожалению. У моих соотечественников, как вы понимаете, много обид на почве национальной нетерпимости – тут и скинхеды, и оскорбления на улице, в общественном транспорте.При этом мы понимаем, что некоторые азербайджанцы тоже ведут себя неадекватно.Но в принципе эта коллизия типична. Схожие вещи происходят, к примеру, в Париже, куда приезжают мигранты из Пакистана, Индии, африканских стран. Но эти люди выполняют ту работу, которой не желают заниматься сами парижане.Пройдите по московским улицам – дворники, дорожные строители и иже с ними, – это же сплошь приезжие из ближнего зарубежья. Москвичи на такую работу за предлагаемую зарплату не идут. Эти места занимают люди из более бедных стран. За что же относиться к ним с презрением? Можно их выгнать, но кто тогда будет улицы мести? А вот на московских рынках азербайджанцев, вопреки расхожему мнению, сейчас не так уж много. Когда рухнул Басманный рынок, я побывал там на следующий день. И когда увидел, как эти люди жили и работали, стало страшно.Условия такие, что собаку привяжешь – перегрызет веревку и убежит. Рыночный торговец – очень тяжелая работа.Если бы директор рынка мог набрать на работу своих родственников и знакомых, он бы так и поступил. Но они туда не пойдут. Что же касается нелегальных мигрантов, то в этой теме все относительно. Кому эти люди дают взятки, чтобы устроиться? Тому же директору, участковому, пожарнику и прочим проверяющим. Незаконная миграция может существовать только на условиях взаимной поруки.[b]– Для вас, конечно же, не новость, что негативное отношение к выходцам из стран ближнего зарубежья объясняется совершаемыми ими преступлениями. Приходится ли вам вызволять своих соотечественников?[/b]– Преступников посольство не покрывает, это абсолютно точно. А обращаются к нам за помощью, конечно же, многие. Но мы вступаемся лишь тогда, когда видим какую-то несправедливость. А чаще всего просим объективного расследования и ни в коем случае не вмешиваемся в его процедуру.[b]– Господин посол, получается, что к своему юбилею вы, можно сказать, прожили несколько жизней. Прошли творческую стезю композитора, автора самых разноплановых сочинений, исполнителя и даже киноактера – кто же не помнит фильм «Не бойся, я с тобой»! Далее – столь же длительная карьера государственного деятеля, министра культуры. Наконец, дипломатическое поприще. И все получилось. Есть какой-то «код Бюль-Бюля», позволяющий вам в каждой из своих жизней становиться признанным профессионалом?[/b]– Есть у меня очень важный и полезный, как вы говорите, код. Он звучит примерно так: не переоценивай себя и радуйся тому, что имеешь. Сегодня могу позволить себе накрыть красивый стол с хорошим вином. Но если завтра у меня будет только кусок колбасы с черным хлебом, съем и поблагодарю Аллаха. Я на самом деле человек неприхотливый.Могу ездить на «Майбахе», а могу и на «Запорожце». Если мне надо куда-то добраться, не все ли равно, какая машина под рукой? Такой у меня характер, так меня воспитывали с детства.Папа мой был таким, хотя он уж точно был настоящей звездой. В 1938 году получил удостоверение народного артиста СССР за номером то ли 16, то ли 17, а их на всю страну было не больше двадцати! Молодой профессор, в Италии окончил знаменитую на весь мир школу бельканто, лауреат Сталинской премии (Сталин, к слову, высоко ценил папино пение). Он был действительно любим и властью, и народом.К огромному сожалению, я не насытился папой – он ушел из жизни, когда мне было неполных 16 лет. Умер неожиданно, от тромба аорты, в течение 10 минут. Хотя в свои 64 года был достаточно крепким человеком. Я его очень любил, последние два года его жизни даже аккомпанировал ему, ездил с ним на гастроли. И постоянно видел в отце образец скромности. Может быть, поэтому и к своей известности относился спокойно и даже иронично – понимал, что до уровня папы мне не подняться. И чем бы ни занимался, дотошно старался любое дело довести до конца, до результата.[b]– Со сценой вы навсегда простились? А то некоторые наши эстрадные звезды совершают прощальный тур, их провожают со слезами на глазах, а через годик выясняется, что это был просто пиар.[/b]– Нет, это не про меня, я больше не выступаю, как сейчас говорят, «в раскрутку не вкладываюсь». Хотя поколение моих зрителей меня, видимо, еще помнит. На днях позвонили из Баку, сообщили, что вышел мой пиратский диск. Конечно, это неприятно, но, с другой стороны, если это случилось – значит, на моих песнях кто-то еще может заработать! К сожалению, не я…[b]– Вот вы говорили об отце, а сами вы какой папа?[/b]– Как минимум любящий. Детей у меня трое. В этом году старшему сыну будет 35, а младшему – 9. Недавно услышал, как младший доказывает сестре Лейле, которой 12 лет, что я – только его папа и больше ничей. Та возмущается: «Тебя еще на свете не было, а он уже был моим папой!» Послушай, говорю сыну, я и твой папа, и Лейлы, и Теймура. Тут младший совсем расстроился: «При чем тут Тима? У него уже жена есть, ему папа не нужен!»[b]– Значит, с детьми тоже нужно быть дипломатом?[/b]– Приходится. Причем здесь все та же проблема: тем, кого любишь, кем дорожишь, хочется рассказать все. Абсолютно все и без утайки! Но внутренний голос дипломата предупреждает: ты не должен врать, но и всю правду говорить не обязательно.