Что станет с ликвидируемыми обменниками

Просочившееся сквозь массивные стены санатория «Бор», в котором крупнейшие банкиры современности встречались с руководством Центробанка, заявление члена совета директоров ЦБ Сухова о намерении его ведомства прекратить лицензирование обменных пунктов наделало немало шума. Действительно, расплодившиеся, подобно аптекам и магазинам запчастей, «валютные палатки» остаются памятником метущимся девяностым годам, когда в условиях экономической нестабильности и галопирующей инфляции обменники играли огромную роль в повседневной жизни нас, москвичей.Этим Москва и другие наши города отличались от европейских столиц, тех же Берлина и Парижа, где «дикого обменника», расположенного вне банковского офиса, днем с огнем не сыщешь. Но вот рубль окреп, хранить непосильным трудом заработанное стало возможно и в национальной валюте, и обменные пункты, повылезавшие в свое время как грибы после дождя, прекратили быть первой жизненной необходимостью. И это при том, что до сих пор, по подсчетам экспертов, ежедневный оборот такого пункта все еще составляет десять-пятнадцать тысяч долларов. А на бойком месте, где-нибудь у магазина электроники, и все пятьдесят.Подсчеты, конечно, крайне условные, поскольку большинство обменников остается в «серой зоне», будучи слабо контролируемыми, даже если на стекле вывешивается логотип какого-нибудь официального банка.К слову, в прошлом году к обменникам, работавшим под эгидой небольших банков, были немалые претензии ФАС. Менялам попеняли за то, что курс, который вывешивается на улице для привлечения клиентов, не соответствует тому, по которому реально меняли валюту и рубли внутри этих заведений.К тому же часто на улицах указывали курс при обмене крупных сумм, например, от десяти тысяч баксов. А вот зеленый «стольник» обменивали совершенно по-другому.О чисто криминальных проделках «диких» обменников написаны уже целые романы: тут и впаривание фальшивых купюр, и «прилипавшие» чудесным образом к стенкам «обменного механизма» тысячи, остававшиеся в результате в кассе, и элементарный обсчет клиентов.Чего же власть нынче хочет от массового порождения гайдаровских реформ? По идее должны исчезнуть «палатки», которые заняты только менялами. На их место должны прийти учреждения, занимающиеся, по крайней мере, несколькими видами финансовых операций. Какими? Тут мнения специалистов, с которыми мы консультировались, расходятся. Но многие полагают, что выжившие мини-офисы помимо обмена могли бы еще заниматься переводом денег, зачислением их на карточки, оплатой всевозможного рода услуг.Учитывая, что многие подобного рода операции осуществляются терминалами автоматически, то тот, кто захочет выжить, сумеет перестроиться.К слову, сокращение числа обменников с их последующим вытеснением вообще не выглядит катастрофой. Уже и так, как полагают знающие финансисты, на обменники нынче приходится не более 20–30 процентов разного рода обменных операций, остальное меняют непосредственно в банках. Скорее всего, отдельно стоящие пункты обмена будут долгое время сохраняться только в тех местностях, где слабо представлены собственно банки.Понятное дело, наша Москва к их числу не относится. Но, как стало известно, прорабатывается еще один вариант. Сейчас начинает реализовываться программа расширения услуг, предоставляемых почтой. Действительно, почтовые отделения есть в любой глухомани, даже там, куда не дотянулись «щупальцы» самых крупных банков, а потому именно почта, видимо, будет играть роль и мини-банковских офисов. А раз так, то валюту с рублями станет вполне возможным менять в ближайшем почтовом отделении. Тогда и дефицита менял не будет нигде и никогда.Вопрос только в другом: не приведет ли такое сужение «обменного поля» к росту комиссионных, взимаемых за такие операции? Не станут ли официальные банки, избавившиеся от уличных конкурентов, ущемлять наши с вами интересы, искусственно занижая курсы покупки и вздувая курсы продаж? Но это уже проблема Центробанка и ФАС.